Рушник любви, рожденный из слез 1933-го

Несколько сотен предметов основного и вспомогательного фондов Александровского районного краеведческого музея Кировоградской области отражают одну из наиболее ужасных страниц в истории края — Голодомор 1932—1933 годов. Это воспоминания свидетелей трагедии, письмо о голоде, написанное жертвой Голодомора перед смертью, вещи, книги, копии архивных документов того времени и тому подобное. Часть этих сокровищ выставлена в экспозиции музея. Особое внимание посетителей привлекает необычный рушник, вышитый в 1933 году. Расскажу его историю.

Однолетки Иванко и Параска жили на одной улице в селе Розумивцы. Вместе играли в детстве, пасли череду. Когда выросли, то и не заметили, как полюбили друг друга. Родители не мешали влюбленным и лелеяли планы их свадьбы.

— Параска — девушка трудолюбивая. Да еще и рукодельница. Будет хорошей женой для нашего Иванка, — говорили между собой родители Ивана.

Но пришел 1932-й, а за ним и 1933-й год. В и так нелегкую крестьянскую жизнь пришла страшная беда — голод. Первой его жертвой стала пятилетняя Евдокия Безлюдько, которая умерла 10 мая 1932 года. В пяти записях о смерти в мае того года в Розумивской сельраде написали правду: «от голода». Позже причину смерти перестали указывать, а то и вовсе не фиксировали факты смерти умерших от недоедания. В 1993 году исследователям удалось установить имена свыше 250 розумивцев-жертв Голодомора. Список, как сами понимаете, далеко не полный.

А в 1932 — 1933 гг. на улицах Розумивки частенько появлялась подвода или с головой сельской рады, или с милиционером, или с активистами. Люди, как только слышали громкий цокот конских копыт и отдаленный плач односельчан, то закрывали дома, а сами прятались в погреб, или уходили из дома куда-то на чужую улицу, только бы не встретиться с этими страшными людьми. Потому что ехали они неспроста: выкачивать хлеб и зерно. До последнего зернышка.

Забирать было уже нечего. Съестного почти ничего не осталось. Крестьяне поели даже котов и собак. На улице только слышался стон тысяч крестьян, ожидавших голодной смерти и умолявших Бога освободить от мук. И из последних сил хватались за жизнь. Стремились выжить, кто как мог.

Местное руководство, когда и его допек голод, начало как-то помогать колхозникам. Председатель колхоза «Червоний прапор» Данило Вовченко, укрывший в лесу посевное зерно, раздавал хлеб голодным детям. Заведующий одной из животноводческих ферм Федор Пастернак отдавал людям мертвых поросят. (Обоих за самоуправство и разворовывание коллективного имущества потом судили...) Для детей-сирот в селе открыли интернат. В детском саду малышей кормили горохом, в котором завелись червячки. Никто его не перебирал. Около амбара, находящегося на колхозном дворе, сидело много детей и ожидало, пока кладовщик смилостивиться и насыплет в горсть две ложечки гречневой половы и ложку патоки. В колхозе были кони, которых во время коллективизации забрали у людей. Животных тоже не было чем кормить. Когда они сдыхали, то с коней сдирали шкуры, а дохлятина оставалась колхозникам. Даже дрались за это вонючее мясо.

По улице, где жили Параска и Иван, каждый день медленно проплывали грабарки, загруженные телами мертвых и полумертвых людей. Иногда страшный груз начинал шевелиться: то ли из-за ямок на дороге, то ли из-за того, что кто-то из полуживых пытался доказать, что он еще не умер.

Иван и Параска теперь не часто виделись. А когда так случалось, то парень успокаивал любимую:

— Потерпи. Скоро пройдут наши муки, — шептал юноша пухлыми от голода губами.

Но в один летний день девушке принесли страшную весть: ее любимый покинул белый свет навсегда. Горько плакала Параска, но слезами горе не смоешь. И тогда взяла девушка полотно, которое приготовила для свадебного рушника, и начала вышивать. На ткани пухлые руки крестик за крестиком наносили голубочков, гроздья калины и листья винограда. Только голубки смотрели не друг на друга, как принято на свадебных рушниках, а в разные стороны. Не судилось Ивану и Параске вместе ворковать и родить детишек.

Еще девушка вышила надпись прописными буквами: «Милий, покидаєш мнє. Смерть не страшна мнє. За що слези ллюця. Любов дорога». Под этим признанием в любви вышила даты: «1914» — год их с Иваном рождения и «1933» — год смерти любимого и его инициалы: «Ів» и «С».

Работа над этим рушником отбирала у девятнадцатилетней Параски последние силы, но помогла выжить.

Всю жизнь берегла Параска Семеновна Полищук этот рушник и любовь к своему жениху. Так и умерла она в шестьдесят восемь лет незамужней...

В 2005 году родные Параски Полищук подарили уникальный рушник Александровскому районному краеведческому музею. Кое-кто из посетителей приходит в музей только для того, чтобы увидеть эту бесценную реликвию и узнать, почему лились слезы в 1932—1933 годах.