Украинский в Одессе: проблемы и надежды

По данным опросов 68,8% одесситов считают себя украинцами. Существует тенденция к медленному росту этого процента. Но это вовсе не значит, что такая (казалось бы, относительно оптимистичная и прогосударственная) самоидентификация обитателей причерноморского города гарантирует наступление украинского языка. Скорее, наблюдаем застой, и даже успешные контратаки. Одесса в целом демонстрирует незаурядные «успехи» в отстаивании совково-имперских идеалов. Даже приезжих из северной, украиноязычной части области она относительно быстро ассимилирует. Приезжие галичане, волыняне, полещуки и подоляне в своем большинстве также приспосабливаются к обществу. Никакой двуязычности — одесситам нужен только русский! Украиноязычному сегменту существовать категорически не разрешено. Украинскому — исключительно имитационно-декоративные функции. Парадокс ситуации в том, что язык в Одессе  таки немного навязывается государством. Если бы не импульсы из Киева — вообще не было бы ничего. Столица вынуждает хотя бы имитировать возрождение. Этому одесситы более-менее научились. И в то же время украинский негласно запрещен на местном уровне. Этот всесильный «местный уровень» почему-то безоговорочно побеждает. Оно и понятно: любое навязывание является неэффективным. Зато способов «мягкого» запрещения есть настолько много, что предусмотреть результат борьбы двух тенденций несложно.

***

 Одесский блогер Сергей Бригар на основе личного опыта описал много вариантов мягкого давления на язык в южной Пальмире. Вот один из них:

«Вчера попал на интересный праздник: «Открытие туристического знака «Я люблю Молдову». Людей собралось — на глаз больше двухсот. Часть из них держала в руках зеленые шарики. В целом все стояли плотно — какие там два или полтора метра! Я походил немного, присматривался — ни одной маски на лице так и не увидел. А между тем ведущие объявляли разные конкурсы, за участие и победу в которых обещали подарки — здесь вам и спеть, и попрыгать, и помериться силой. Суть одного из конкурсов меня поразила. Звучало это приблизительно так: «парни и девушки, мужчины и женщины, выходите все, кто хочет потанцевать со случайным партнером, мы вас перемешиваем, вы танцуете — и получаете свои призы, а победители... Ну, в общем, вы сами все увидите...»

Пандемия? Карантин? Переполненные городские больницы? Маски? Социальная дистанция?  А затем ведущий  говорит:

«А теперь я предлагаю вам придумать четверостишие, в котором будут слова: «Одесса» и «Молдова». И прочитать его с нашей импровизированной сцены — за участие мы гарантируем бутылку игристого, а за победу — и что-то поценнее».

Ну, это пожалуйста! Достаю телефон — быстренько пишу такое:

«На псевдокарантинній Молдаванці

Вся суть Одеси — танці, віршування —

Знову без масок і дистанцій

Ще день прожили як останній...»  

Если бы я это прочитал, меня бы, наверное, освистали и чем-то забросали (а могли бы и не понять, о чем идет речь — не знаю), но психологически я все равно был готов прочитать. Вижу: все, кто решил принимать участие, подходят к какому-то мужчине в тельнике, что-то спрашивают, он читает из их телефонов... Кажется, организаторы побоялись, что найдутся неадекваты, которые, например, напишут что-то с матерными словами, и решили перестраховаться.

Подхожу, ко мне обращаются: «Здравствуйте, вы о чем написали?

— Добрый вечер. Написал о жизни в наши беспокойные времена. — А на каком языке вообще?

— Украинском.

 — Ой, вы знаете, лучше не стоит — это как-то... не по-одесски... Люди не поймут. Но время-то еще есть, может, вы по-быстрому переведете на русский?

 — Нет, не хочу.

Желания и силы спорить не было... Ушел».

***

Мягко, но действует. Можно применить еще более креативный способ заставить собеседника перейти на русский. Как-то мы с приятелем общались с одесской библиотекаршей. Разговор был интересным, на историческую тему, — она разговаривала на русском, мы с коллегой на украинском —  и никаких проблем! Но наша эмоциональная собеседница время от времени коварно бомбардировала вопросом: «А можно, я буду говорить по-русски?» Ого! Какое креативное заявление! Ну, конечно же, говори, мы же от тебя другого и не слышим, но как-то общаемся... Не было ни одного намека на протест с нашей стороны. Однако одесситка так хотела, чтобы мы перешли на русский, что использовала не такой уж и плохой аргумент из своего арсенала. Еще бы немного таких прицельных психологических обстрелов, и мы перешли бы на «общепонятный». Это не прямое запрещение, но один из эффективных способов давления. А еще украиноязычного могут поставить на место вопросам: «Вы из Одесской области? Из села, наверное? А какой район? У вас такой язык...» Как вариант: «Вы, наверное, из Тернополя? Такой красивый язык». Где здесь запрещение? Но благодаря массовости такого мягкого сопротивления значительной части одесситов — оно действует. Не может не действовать! Вот бы поучиться Ирине Фарион и другим радикалам. Они, казалось бы, делают святое дело — защищают родное, но почему-то так неумело. Множат врагов и не факт, что добавляют друзей. А здесь едва не всеодесским консенсусом запрещается государственный язык, зато как деликатно! Комар носа не подточит.

***

Недавно вся Украина радовалась по поводу того, что из гимназии №4 города Одессы уволили учительницу-шовинистку, которая нанесла психическую травму маленькой украиноязычной одесситке. Ученики оцепенели от ее крика: «А ну-ка встань! Поднялась! Поднялась, говорю я!» Это было вымолвлено истерическим голосом надсмотрщицы из нацистского концлагеря. Почему такая ярость? Ну, местную «патриотку» раздражал гордый ответ девочки «так!» на вопрос: общаются ли они в семье на украинском? Значит, в следующий раз нужно будет извиняться за свой государственный? Говорить заведомо, стесняясь? А как это повлияет на остальной класс? На саму ученицу? Здесь «педагог» немного не рассчитала интонацию, потому и вылетела из школы. Система дала сбой. Но она действует, никто ее разрушать пока не собирается. И досадно, что люди так быстро успокоились. То это фейсбучное сообщество подталкивало родителей ребенка судиться с хамкой, но с этим уже есть проблемы — свидетельствовать против учительницы никто не хочет. Почему? А потому, что есть страх и есть... всеодесский консенсус относительно языка.

Чтобы обеспечить успех в борьбе с ползучим сепаратизмом, необходимо создать мощное интеллектуальное подразделение в составе одесской СБУ. Подойдут люди с университетским образованием — языковеды, социологи, психологи. Формула успеха проста: Любовь. Толерантность. Наступление. Любить Одессу, быть толерантными к русскому, но не оставлять никакого шанса «практикующим» шовинистам. Скажете — дорого обойдется подобное подразделение? Российско-украинская война, которая длится уже седьмой год, показала, что отторжение территорий стоит в разы дороже.