Воспоминание о моем муже

Моя Винница не стояла в стороне борьбы за независимость. В эти дни волей-неволей вспоминаю события конца 80-х годов и хорошо знакомых ее участников, среди которых был и мой муж — преподаватель политологии Винницкого пединститута Сергей Бурлеев.

НЕ СОВСЕМ ТИПИЧНАЯ БИОГРАФИЯ

У Сергея, как для советского человека, была не совсем типичная биография. Родился в 1952 году в Китае в семье военнослужащего, в 1959 году поступил в школу № 9 поселка Купянск-Узловой, что на Харьковщине, в 1963 г. вместе с родителями переехал в Немецкую Демократическую Республику, где продолжил учебу. В 1969 году окончил школу № 89 ГСВГ (Группы Советских войск в Германии). Среди одноклассников отличался глубокими знаниями по истории и уже осенью 1969-го стал студентом  исторического факультета Луцкого пединститута им. Леси Украинки. Через год и я стала учиться в этом же вузе, где мы и познакомились. В 1972 году Сергей был отчислен с третьего курса и переехал в г. Винницу,  где проживали в то время его родители. В 1976 году он продолжает учебу в Винницком пединституте им. Н. Островского, в настоящее время им. М. Коцюбинского. С 1978 года работает ассистентом кафедры истории КПСС и научного коммунизма. В 1981 году стал аспирантом кафедры научного коммунизма гуманитарных факультетов Киевского университета им. Т. Шевченко. По окончании аспирантуры в 1984 году до конца своей жизни работал старшим преподавателем кафедры политологии Винницкого государственного педуниверситета.

С самого начала знакомства с Сергеем меня поразила его неординарность, широкий кругозор. Его жизнь — это была яркая вспышка сопротивления и неудовлетворение тем, что происходило вокруг него. Он горел нестерпимым желанием изменить страну, в которой жил. Его возмущало и огорчало в то же время отсутствие возможности свободно думать, говорить. Сергей болел за свою страну, за  ее будущее.

ПОКАЗАТЕЛЬНОЕ СУДИЛИЩЕ НАД МОЛОДЫМИ ЮНОШАМИ

Он давал глубокие оценки политической жизни страны и мира, которые не всегда совпадали с официальными, мог предусмотреть ход событий. Наблюдая за нашим бурным настоящим, я вспоминаю, как, еще будучи студентом, в 1971 году, прогуливаясь по Луцку, он подошел к памятнику Ленину и сказал: «Жаль, что мы не доживем с тобой до того времени, когда ни в одном украинском городе не будет таких сооружений. Следующее поколение, внуки наши, будут украшать площади и улицы памятниками настоящим героям». В то время такие слова для меня были как будто гром среди чистого неба.

У Сергея всегда было свое мнение о большевистской власти, вожде пролетариата и его соратников. Он находился в постоянном противостоянии к власти, еще в студенческие годы остро критиковал ее внутреннюю и внешнюю политику, и за свои взгляды и убеждения постоянно преследовался. Он был отчислен в 1972 году с третьего курса исторического факультета Луцкого пединститута вместе с группой единомышленников. Я хорошо помню то показательное судилище над молодыми юношами, которых выстроили на сцене переполненного актового зала Луцкого пединститута. Мы, студенты младших курсов, должны были обязательно присутствовать, потому что должны были знать, как не стоит думать и как не стоит вести себя в нашем государстве. За столом на сцене сидели те, кто обвинял Сергея и его товарищей в украинском «национализме и антисоветчине». Среди них был и секретарь комсомольской организации исторического факультета, всем хорошо известный коммунист Адам Мартынюк. Ни один из студентов-»националистов» не сделал того, чего от них ожидали представители власти — не стал каяться, потому вся опальная группа студентов была поддана острой критике и отчислена из института. Конечно, в национализме в советское время могли обвинить любого, кто проникался судьбой своего народа, интересовался его правдивой историей, считал себя патриотом.

Все свои стихотворения Сергей писал на русском языке, и это не удивительно. Ведь был россиянином, вырос в семье, где украинский язык никогда не звучал. Но это не помешало ему перечесть почти всю украинскую классику, а Шевченко считать одним из самых гениальных поэтов мира. Он неоднократно повторял «Если бы я не был россиянином, я непременно был бы украинцем». И он им был по духу. Ведь разве это не парадоксально, когда россиянина обвиняют в украинском национализме, разве не удивительно, когда в русской семье сын стыдит своих родителей за то, что не знают языка народа, среди которого живут, а сам, ополчившись словарями, в совершенстве овладевает ним, чтобы свои лекции студентам читать на украинском.

ИСТОРИЯ — ЭТО БЫЛА ЕГО СТИХИЯ

Сергей прожил короткую, беспокойную, но в то же время яркую жизнь. Меня всегда поражала его многогранность, высокое чувство патриотизма, нравилась его поэзия, этим он всегда был интересным для меня. История — это была его стихия. Знакомый преподаватель Луцкого пединститута Кудь Вадим Алексеевич как-то сказал: «Я знал многих талантливых студентов, но Сергей Бурлеев превзошел их всех». И это не удивительно, ведь перед его глазами всегда были книги. Он их не читал, а «глотал». Где бы он ни был — за обедом, ужином, в транспорте, на отдыхе, на море — у него всегда в руках были газеты, журналы, монографии, сборники стихотворений, художественная литература. Любил читать английских писателей в оригинале. Желание познавать мир не покидало Сергея и тогда, когда тяжелая болезнь приковала его к постели. Он читал до последнего вздоха.

Глубокие знания и ораторские способности Сергея давали ему возможность читать увлекательные лекции. Я помню, что каждое выступление перед студентами готовилось очень скрупулезно. Тема лекции могла быть одинаковой, и содержание ее отличалось в зависимости от того, на каком факультете она будет прочитана. Студентам нравились его лекции. Когда-то соседка, мать студента исторического факультета, рассказала мне, что сын, находясь в больнице, убегал на лекции Бурлеева. Зная воинственный характер Сергея, соответствующие «службы контроля» в лице отдельных студентов тоже проявляли «заинтересованность» к его выступлениям. Бывало так, что перед занятиями, сочувствуя Сергею, они предупреждали, чтобы тот сегодня не говорил «лишнего», потому что они будут отчитываться соответствующим органам о содержании лекции. По-видимому, уместным будет вспомнить слова, сказанные мне о Сергее несколько лет тому назад руководителем винницкой организации общества «Мемориал», в прошлом студента исторического факультета, Василия Иосифовича Гурина: «Сергей Алексеевич своими лекциями ломал коммунистическую систему в душах студентов». По-видимому, в этом и была опасность его влияния на молодежь.

АКТИВНЫЙ УЧАСТНИК ПЕРЕСТРОЙКИ

Всем сердцем Сергей хотел изменений. И когда в 80-х годах началась Перестройка, он стал ее активным участником. Он хотел не привычных дискуссий, критики, а конкретных действий. Не колеблясь, стал одним из основателей «Народного Фронта Украины за перестройку в Винницкой области». Сергей был причастен и к написанию программы организации.

Создание организации для  ее основателей не прошло бесследно. Почти все они испытали преследования. Об этом свидетельствует и событие, что случилось в пединституте 06. 12. 1988 года при участии моего мужа Бурлеева Сергея и Андрея Мыслинского.

Мой отец, постоянный слушатель «Голоса Америки», «Радио Свобода», услышал о том, что случилось, и уже утром 7 декабря с тревогой позвонил по телефону мне, чтобы расспросить о подробностях события, успокоить меня. А дело в том, что после провозглашения НФУ за перестройку студенты начали интересоваться, что это за организация. Сергей с Андреем решили собрать студентов в старом корпусе, это была аудитория кафедры истории КПСС № 343, и рассказать им. Пришло больше 20 человек.  «И только Сергей начал отвечать на вопросы студентов, как зашли крепкие ребята, скрутили ему руки, забрали все документы и повели его и Андрея в другую аудиторию.  Сергею сказали, что если он будет себя плохо вести, то там... скучают милицейские практиканты, и они уже будут разговаривать по-другому», — вспоминалось об этом в винницкой газете «Місто» за 17 августа  2011 года.

После того, что случилось, на них составили протоколы, материалы направили в суд. В архиве моего мужа сохранилась копия Постановления Замостянского районного народного суда от 08. 12. 1988 г., в котором сказано, что за проведение несанкционированных собраний студентов и преподавателей ВГПИ, Бурлеев Сергей  «привлечен к административной ответственности по ст.185-І АК УССР в виде штрафа в сумме 300 рублей». Мыслинский Андрей тоже был оштрафован на 200 рублей.

Поскольку зарплата была маленькой, к Мыслинскому домой приходили описывать имущество. Однако после того, как новость о винницких преподавателях и основании Народного фронта передали по «Радио Свобода», руководство института уже не требовало наказания непокорных. Штраф, который наложили на Андрея и моего мужа, у них высчитывали из зарплаты.

Решение суда возмутило Сергея, он написал десятки писем в высшие юридические инстанции Украины и Союза, обращался в редакции различных газет и журналов. У меня сохранилось немало официальных ответов на его письма, все они заканчиваются словами: «Оснований для опротестования постановления народного судьи нет. Жалобы оставлены без удовлетворения...» Студенты, узнав о штрафе, собрали для него деньги, но Сергей отказался их взять. Все же эта история закончилась победой справедливости. У меня есть копия постановления за 05. 07. 1990 года, в котором сказано: «Постановление народного судьи Замостянского райнарсуда г. Винницы от 08. 12. 1988 года в отношении Бурлеева С.А. отменить и дело закрыть по причине отсутствия в его действиях состава правонарушения. Возвратить Бурлееву С.А. уплаченные им 300 рублей».

Деньги принесли домой вместе с искренними извинениями.

В упомянутой статье «Бунт студентов политеха...» Сергея и его единомышленников — Владимира Муляву, Александра Нижника, Анатолия Симячко, Андрея Мыслинского, Максима Петросюка, Юрия Осадчего, Ларису Корниенко        — называют тем интеллектуальным ядром, вокруг которого начали сплачиваться сначала десятки, а затем сотни и тысячи людей, они стали той силой, которая с тихой винницкой провинции сделала одну из самых действенных ячеек борьбы за независимость Украины.

Имя Сергея Бурлеева будут помнить те, кто был рядом с ним в те бурные годы, кто в конце 80-х боролся за независимую Украину.

В жизни, как на широкой ниве, все случается — говорят в народе. У Сергея было не все однозначно, часто противоречивыми были его поступки, были ошибки. И все же ему удалось в полной мере прожить свою короткую жизнь.

* * *

Жаль, что мой муж во взлелеянной в мечтах независимой Украине прожил лишь два года.