Чей же Крым?

26 апреля 1954 года был окончательно завершен процесс передачи Крымской области и Севастополя из Российской Федерации в Украинскую ССР. В этот день, 65 лет назад, Верховный Совет СССР принял Закон СССР «О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав Украинской ССР». Он был очень короткий и гласил: «Верховный Совет Союза Советских Социалистических Республик постановляет:

1. Утвердить Указ Президиума Верховного Совета СССР от 19 февраля 1954 года о передаче Крымской области из состава Российской Советской Федеративной Социалистической Республики в состав Украинской Советской Социалистической Республики.

2. Внести соответствующие изменения в статьи 22 и 23 Конституции СССР».

Закон был подписан Председателем Президиума Верховного Совета СССР Климентом Ворошиловым и секретарем Президиума Николаем Пеговым. Он завершил процесс, который был начат указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 февраля 1954 года, где отмечалась «общность экономики, территориальная близость и тесные хозяйственные и культурные связи между Крымской областью и Украинской ССР».

Российская Генеральная прокуратура через год после аннексии полуострова, 25 июня 2015 года, в ответ на запрос лидера «Справедливой России» Сергея Миронова признала неконституционной передачу Крыма от России Украине в 1954 году, мотивируя это тем, что не были соблюдены предписанные Конституцией СССР процедуры передачи Крымской области из одной союзной республики в другую. Этот документ озаглавлен довольно оригинально. Он является не постановлением, как можно было подумать, а «Официальным ответом Генпрокуратуры России» на запрос депутата Государственной Думы Сергея Миронова о законности изменения статуса Крыма в 1954 году». То, что такого рода вопросы могут решать только судьи Конституционного суда, но никак не прокуроры, Генпрокуратуре РФ не указ. Но руководители генеральной прокуратуры — не такие уж дураки. Они прекрасно понимали, что с точки зрения права позиция их ведомства по вопросу о присоединения Крыма никакого юридического значения иметь не будет и закона, принятого Верховным Советом СССР, не отменяет. Потому и назвали соответствующую бумагу всего лишь «официальным ответом», который, очевидно, имеет хоть какое-то значение лишь для самого депутата Госдумы Сергея Миронова. Для всех же остальных, включая мировое сообщество, этот «ответ» — не более чем филькина грамота.

В нем утверждается, в частности, что, будто бы, «ни Конституция РСФСР, ни Конституция СССР не предусматривала полномочий Президиумов Верховных Советов РСФСР и СССР по рассмотрению вопросов об изменении конституционно-правового статуса автономных советских социалистических республик, входящих в состав союзных республик», поскольку «Конституция СССР (п. «д» ст. 14) вопросы утверждения изменений границ между союзными республиками относила к ведению СССР в лице его высших органов государственной власти и органов государственного управления и не предусматривала полномочия Президиума Верховного Совета СССР по вопросу об изменении территорий союзных республик (ст. 49)». Правда, не стоит преувеличивать квалификацию юристов российской генпрокуратуры. В ответе Миронову они ухитрились написать, что «Крымская АССР впервые указана в качестве автономной советской социалистической республики в составе РСФСР в связи с принятием Закона СССР от 15.01.1938 «Об изменении и дополнении статей 22, 23, 26, 28, 29, 49, 70, 77, 78 и 83 Конституции (Основного закона) СССР». На самом деле Крымская АССР упоминалась еще в первоначальной редакции Конституции СССР 1936 года.

И аргумент прокуроров о том, что «Севастополь был выделен в самостоятельный административно-хозяйственный центр со своим особым бюджетом и отнесен к категории городов республиканского подчинения (то есть РСФСР на момент принятия Указа)», а потому «остался под юрисдикцией РСФСР, несмотря на передачу в 1954 г. Крымской области в состав Украинской ССР», опровергается довольно элементарно: в Большой Советской Энциклопедии  черным по белому написано, что Севастополь имеет статус города республиканского подчинения Украинской ССР. Или возьмем любую «Политико-административную карту СССР», хотя бы изданную Главным Управлением геодезии и картографии МВД СССР в 1959 году, — и увидим то же самое. Неужели в МВД СССР не знали, в какой республике пребывает Севастополь? Не говоря уж о том, что передача Крыма, включая Севастополь, Украине была безоговорочно признана в ряде заключенных и вступивших в законную силу соглашений между Россией и Украиной, в частности, в Договоре о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Российской Федерацией и Украиной 1997 года и в заключенном в том же году Соглашении о статусе и условиях пребывания Черноморского флота России на территории Украины. И тот факт, например, что с 1 апреля этого года Договор о дружбе 1997 года прекратил свое действие, ничего не отменяет в плане зафиксированного в нем признания территориальных реалий.

И, наконец, окончательный вывод Генпрокуратуры России, совершенно зубодробительный с точки зрения права: «С учетом изложенного, принятые в 1954 г. решения Президиумов Верховных Советов РСФСР и СССР о передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР, не соответствовали Конституции (Основному закону) РСФСР и Конституции (Основному закону) СССР». Юрий Чайка и его подчиненные сделали вид, что не знают, что вопрос о конституционности тех или иных законов и подзаконных актов в России может решать только Конституционный суд. Хотя в глубине души они, возможно, понимали, что незаконную аннексию полуострова, оставаясь в правовом поле, обосновать все равно невозможно. И сделали замечательную оговорку: «Инициировать рассмотрение в суде общей юрисдикции вопроса о признании недействующим Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19.02.1954 «О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР» не представляется возможным, поскольку требования фактически сводятся к оспариванию Закона СССР, проверка конституционности которого не относится к компетенции судов общей юрисдикции (определение Верховного Суда Российской Федерации от 19.02.2015 по делу № АКПИ15-242)». Здесь фактически содержится завуалированное признание того, что признать закон о передачи Крыма Украине ничтожным может только Конституционный суд. Но передать решение этого вопроса конституционным судьям администрация президента Путина все же опасается, и до сих пор не сделала этот шаг. Почему?

Все надежды Кремля на легитимацию аннексии Крыма связаны с тем, что силой или подкупом удастся рано или поздно заставить власти Украины признать присоединение Крыма к России, что откроет путь и к международному признанию аннексии полуострова. Так что, в конечном счете, все зависит от стойкости Украинского государства и украинцев

Нет, речь, естественно не идет о какой-либо независимости Конституционного суда РФ или даже о легкой фронде с его стороны. Он вполне послушен воле Кремля. Загвоздка в другом. Отрицательный ответ КС, понятно, Кремлю не нужен, так как выбьет из рук Путина один из важных, с его точки зрения, аргумент в пользу легитимности присоединения полуострова к России. Но и положительное решение Конституционного Суда, Путина, казалось бы, вполне устраивающее, на самом деле представляет  для Кремля гораздо больше опасностей, чем отрицательное. Такое решение откроет настоящий ящик Пандоры и в одночасье сделает нелегитимными многие границы не только между бывшими союзными республиками, но и между рядом районов и областей самой России.

Дело в том, что в СССР никакой прямой демократии не было и в помине, ни по каким вопросам ни всенародные, ни местные референдумы не проводились. И вопрос о передаче территорий из одной союзной республики (или области) в другую формально решался парламентами союзных республик и Всесоюзным парламентом. Но, поскольку эти парламенты (ЦИКи, а потом Верховные Советы) были фикциями, призванными лишь показать народу и международной общественности, что в СССР осуществляется подлинное народовластие, то в полном составе они работали лишь несколько дней в году. В остальное время все указы от имени ЦИК и Верховных Советов принимали их президиумы, и указы об изменении  границ между союзными республиками и областями внутри республик не были исключением. Разумеется, все постановления Президиума ЦИК и указы Президиума Верховного Совета в обязательном порядке утверждались очередными сессиями соответственно ЦИК и Верховного Совета, и издавались соответствующие законы, что в случае с передачей Крыма и произошло 26 апреля 1954 года.

Подобное изменение границ в советское время было достаточно обыденным делом. Касалось оно, в том числе, и границ между Россией и Украиной. Так, постановлением Президиума ЦИК СССР от 16 октября 1925 года от Украины России был передан ряд районов Таганрогского и Шахтинского округов с городами Таганрог и Шахты. Взамен Украина получила ряд территорий Почепского и Севского уездов Брянской губернии, Путивльский уезд (с Путивлем) и части Грайворонского, Белгородского и Суджанского уездов Курской губернии, а также часть Валуйского уезда Воронежской губернии. Отмечу, что этот обмен был явно не равноценным, поскольку Украина передавала России хорошо развитые в промышленном отношении и густонаселенные территории, а взамен получала преимущественно аграрные и малонаселенные районы. В частности, российскими становились города: Шахты, где тогда проживало около 49 000 человек, и Таганрог с населением около 86 000 человек. Украина же должна была в конце 1925 года удовлетвориться Путивлем, где тогда проживало всего лишь 8000 жителей. И если сейчас российский Конституционный Суд вдруг признает законы, согласно которым Крым и Севастополь были переданы от России Украине, неконституционными, то тогда Москве логично было бы отменить и все прочие территориальные изменения, происшедшие внутри СССР, и, в том числе, вернуть Украине Шахты и Таганрог с соответствующими территориями, а взамен вернуть себе Путивль и ряд территорий, пограничных с Брянской, Курской, Белгородской и Воронежской областями. Этот обмен будет еще более убыточным для России, чем был убыточным для Украины в 1925 году. Пришлось бы вернуть Шахты уже с 235,5 тыс. жителей и Таганрог с населением более чем в 250 тыс. жителей, получив взамен лишь Путивль с 16 тыс. жителей. Да и в самой России воцарился бы изрядный хаос, когда пришлось бы срочно менять границы между областями и автономиями, которые в советское время менялись неоднократно. Тут одного Северного Кавказа мало бы не показалось.

Поэтому Москва предпочитает не углублять юридические обоснования аннексии Крыма, зная, что таковых просто нет и никогда не было. Все надежды Кремля на легитимацию аннексии Крыма связаны с тем, что силой или подкупом удастся рано или поздно заставить власти Украины признать присоединение Крыма к России, что откроет путь и к международному признанию аннексии полуострова. Так что, в конечном счете, все зависит от стойкости Украинского государства и украинцев.