Чего ждать от миротворцев на Донбассе

Какая польза для Украины от миротворцев на Донбассе? Чем «голубые шлемы» будут лучше, чем сегодняшняя миссия ОБСЕ, которая из-за своего либерального отношения к деятельности группировок «ДНР» и «ЛНР» и очень ограниченный характер своей деятельности давно уже стала причиной недовольства украинцев и объектом для невеселых шуток?

Эти вопросы в последнее время беспокоят все большее число жителей Украины, которые следят за новостями. Последняя встреча помощника Владимира Путина Владислава Суркова и специального представителя США по Украине Курта Волкера в Белграде, на которой они обсуждали именно возможную миротворческую миссию на Донбассе, еще более актуализировала эту тему.

По итогам встречи Сурков заявил, что «американские друзья» передали свои предложения к российскому проекту резолюции Совета безопасности ООН — «29 абзацев» и уточнил, что делегация РФ согласилась только с тремя из них. Следовательно, пока ни у кого нет четкого представления, какой будет (если будет) миротворческая миссия на Донбассе.

Впрочем, есть кое-что, в чем мы можем быть уверены уже сейчас: миротворцы ООН всегда являются инструментом мирового содружества с четко выписанными рамками и правилами своей деятельности, которые применяются с конкретной целью — обеспечение мира. Этот «мир» и эта цель деятельности миротворческой миссии могут быть абсолютно разными — все зависит от того, к чему договорятся враждующие стороны и что именно решит Совет безопасности Организации Объединенных Наций. Понятно, что, скорее всего, политической целью миротворческой миссии на Донбассе станет имплементация Минских договоренностей. Напомню, что еще 17 февраля 2015 года СБ ООН на своем заседании единогласно поддержала «Комплекс мер по выполнению минских соглашений», принятый и подписанный в Минске 12 февраля 2015 года. Инициатором этого решения была Российская Федерация, постоянный член Совета Безопасности.

В мировой практике есть пример, когда целью миротворческого контингента является контроль над соблюдением военного и политического договора между сторонами конфликта — в Боснии и Герцеговине именно миротворцы обеспечили выполнение Дейтонских мирных соглашений. Ответственность за имплементацию договора, подписанного в декабре 1995 года представителями сторон конфликта — лидерами Боснии, Хорватии и Сербии — было возложено на НАТО, и именно силы Альянса начали тогда осуществление миротворческой миссии.

IFOR — Implementation Force, Силы имплементации — имели мандат СБ ООН с 20 декабря 1995 по 20 декабря 1996 года. За это время в Боснии и Герцеговине был обеспечен постоянный мир и проведены первые послевоенные выборы. В декабре 1996 года миссия IFOR передала полномочия SFOR — Stabilization Force, Силам стабилизации. Основная цель SFOR заключалась в создании безопасных условий для гражданского и политического восстановления страны.

За следующие 8 лет Дейтонские соглашения были более-менее воплощены в жизнь, ситуация в стране стабилизировалось, и в декабре 2004 года руководство миротворцами в БИГ было передано от НАТО в EUFOR (European Union Force, Силы Европейского Союза). Впрочем, Альянс сохранил свое значительное присутствие в миротворческих силах.

Миссия EUFOR ALTHEA («Алфея», в честь греческой богини исцеления) преследует цель все тоже обеспечение соблюдения Дейтонских соглашений и — дополнительно — содействие европейской интеграции Боснии и Герцеговины и развитию собственных вооруженных сил страны. (Как видите, мало общего с полномочиями сегодняшних наблюдателей ОБСЕ на Донбассе).

7 ноября 2017 г. Совет Безопасности ООН в очередной раз продолжил мандат EUFOR ALTHEA в БИГ еще на один год — международное сообщество до сих пор побаивается возобновления конфликта.

Можно привести один пример из беспокойного настоящего Боснии и Герцеговины и реагирования на это миротворцев.

В прошлом году на местных выборах в городе Столац во время голосования дело дошло до драк между мусульманами и хорватами и до погромов участков. В город были введенные силы EUFOR. И все сразу успокоились. Спустя некоторое время были проведены новые выборы, но они уже прошли тихо и мирно.

Оценка успешности миротворческих миссий в БИГ противоречива. Якобы они полностью выполняют свое назначение. Но сам факт того, что через 22 года после завершения войны в стране до сих пор присутствуют миротворцы, говорит нам, что что-то там не так.

Впрочем, проблемы Боснии и Герцеговины вовсе не в миротворческих силах — дело в Дейтонских соглашениях, которые остановили вооруженный конфликт, но не смогли обеспечить доверие и сотрудничество между бывшими врагами и полноценное функционирование государства, «сшитого» из враждебных «лоскутков».

Миротворцы всегда являются производным от достигнутых политических договоренностей, лишь исполнителями решений, которые принимаются политиками. Есть, конечно, примеры, когда «голубые шлемы» занимались самодеятельностью и осуществляли какие-то действия за рамками полномочий, но такое поведение является единичным и нетипичным исключением. Именно поэтому, анализируя эффективность миротворческой миссии на Донбассе, нам нужно еще раз тщательно изучить договоренности, во исполнение которых эта миссия может начаться. Если, как нам говорят, «альтернативы Минску нет», то и миротворцы будут лишь обеспечивать выполнение этих соглашений, а не «возвращать Донбасс Украине» таким, каким он был до войны, как это представляют некоторые оптимисты. Есть ли в этом для Украины какая-то польза? Конечно — война должна прекратиться.

А пока решение относительно миротворцев еще не принято, перечитайте внимательно «Комплекс мер по выполнению минских соглашений», принятый и подписанный в Минске 12 февраля 2015 года, чтобы знать, в какой стране нам, возможно, придется жить. И еще приготовьтесь к тому, что миротворческий процесс может растянуться на годы, даже на десятилетия.

КОММЕНТАРИИ

«УОЛКЕРУ ИЗВЕСТНЫ КРАСНЫЕ ЛИНИИ СО СТОРОНЫ УКРАИНЫ ОТНОСИТЕЛЬНО ВОПРОСОВ БЕЗОПАСНОСТИ»

Ольга АЙВАЗОВСКАЯ, представитель Украины в политической подгруппе Трехсторонней контактной группы:

— Политика США базируется на том, чтобы не принимать решения по Украине без Украины. Все время господин Волкер как перед встречей с Сурковым, так и без этих встреч наведывается в Украину и встречается с ключевыми центрами принятия решений — народными депутатами, высокопоставленными должностными лицами, экспертами. Таким образом, он формирует позицию, с которой едет к Суркову. Волкеру четко известны красные линии со стороны Украины относительно вопросов безопасности. Реализация политического этапа невозможна без надлежащего обеспечения всех первых пунктов Минских договоренностей, что касается отведения войск, обмена заложниками и другое. Подчеркну — господин Волкер очень хорошо понимает украинский контекст и его придерживается. Позиция относительно того, на что Украина никогда не пойдет, давно верболизирована и озвучена. Необходимое обеспечение мира и порядка на временно оккупированной территории, выведение российских войск и вооружения. Только это может стать условием для последующего движения по политическому треку, и обмен заложниками также должен стать весомым сигналом к тому, чтобы увидеть, что переговоры ведут к какому-то результату.

Никто не планирует упрощать миротворческую миссию до уровня, который предлагает РФ, — ни с украинской стороны, ни со стороны США. Очень важно, что господин Волкер сразу после своего назначения четко вербализировал факт наличия оружия и представителей кадрового контингента военных РФ на Донбассе. Таким образом, он четко вычеркнул возможность употребления термина внутренний конфликт, который в данной ситуации неуместен и который хочет навязать Россия. Ввести в заблуждение стороны переговоров РФ не удастся.

«К СОЖАЛЕНИЮ, ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЛОЗУНГИ ВНУТРИ СТРАНЫ МОГУТ ПОМЕШАТЬ»

Константин ГРИЩЕНКО, бывший министр иностранных дел Украины:

— Из контактов, которые я имел с Волкером, могу сказать, что он достаточно настойчиво отстаивает определенные принципы. В настоящее время при контактах с Сурковым они отрабатывают не столько резолюцию, которая, безусловно, будет нужна, если вследствие этих переговоров что-то получится, сколько наработают набор определенных принципов, которые должны быть в основе политического урегулирования, в том числе и с привлечением миротворцев. Без таких принципов привлекать тысячи и тысячи миротворцев нет особого смысла. Обычно на этих переговорах Украина не присутствует, но Волкер достаточно оперативно информирует украинскую сторону. Возможно, он не все рассказывает, но все понимают, что  те компромиссы (а без них никак не удастся продвинуться вперед), которые будут договорены в ходе этих встреч, придется провести через Верховную Раду. Поэтому американцам важно знать, что является принципиально важным и при этом возможным для воплощения. Тем более учитывая то, что избирательный этап у нас практически начался, и депутаты будут внимательно относиться к таким голосованиям, учитывая реакцию народа.

Вопрос возможных компромиссов является вопросом комплексным, и вырывать что-то отдельное — довольно сложно. Когда в меню мы имеем десятки элементов, то уступка в одном позволяет требовать от другой стороны уступок в другом. Одно понятно, что ряд требований, которые были согласованы в рамках Минских договоренностей, сегодня вызывает в украинском обществе серьезное неприятие. То, что стороны только по трем пунктам достигли согласия, говорит о том, что мы еще нескоро будем иметь комплекс решений относительно упомянутых возможных компромиссов. К сожалению, политические лозунги внутри страны могут этому помешать. Очень опасно, когда вместо реального укрепления обороноспособности слышатся только призывы к радикализму. Популизм — большое препятствие на пути к достижению конструктивного компромисса. Не будем также забывать, что нынешняя власть действительно не особенно заинтересована в электорате, который находится на оккупированных территориях Донбасса и Крыма. И это тоже является тем сдерживающим фактором, почему она не спешит решать этот вопрос. Это очень выгодно для некоторых сил — показывать себя как вроде бы защитника, но при этом ничего не делать на пути к урегулированию ситуации.

Подготовил Валентин ТОРБА, «День»