Чернобыльский рубикон

В рамках семинара «От разрушенного 4-го энергоблока ЧАЭС до Нового Безопасного Конфаймента», который проводился с участием НАТО совместно с ГСП ЧАЭС и Института проблем безопасности атомных электростанций, была организована поездка делегации ученых из Японии и журналистов в Припять. Участники встречи имели возможность не только наглядно ознакомиться с ситуацией в Зоне отчуждения и увидеть НБК, но и прослушали лекции специалистов, несколько десятков лет занимаются темой безопасности в сфере ядерных технологий, в частности ликвидации последствий аварии на Чернобыльской атомной электростанции.

Припять. Здесь никто не стрелял, а последний взрыв прозвучал 31 год тому назад. Были и те, кто тогда радовался голубому свечению ночью, думая, что на станции продолжается подготовка к майским советским праздникам. На самом деле это было свечение гамма-лучей из разрушенного взрывом 4-го блока ЧАЭС — одной из передовых атомных электростанций того времени. Уже утром стало понятно, что случилось непоправимое, хотя далеко не все еще понимали масштаб катастрофы. Ветер дул на север, на Беларусь, что в определенной степени спасло Киев. Еще до сих пор, как оказывается, человечество только исследует явление под названием Чернобыльская катастрофа, на которую еще в Откровении как будто существует намек о горькой звезде Полынь. Майские праздники действительно приближались, и советское руководство так и не приняло решения не проводить традиционные парады, тем более, по случайному совпадению, на дворе было 100-летие Дня солидарности трудящихся. Очевидцы замечали, как партийные руководители сутулились на трибунах Площади Октябрьской Революции (в настоящее время Майдан Независимости) и посматривали на часы. Как будто спешили...

ФОТО АРТЕМА СЛИПАЧУКА / «День»

«ВКУС» РАДИАЦИИ

Автомобиль с сопровождающим по Зоне теперь так же спешит. Останавливаться здесь где угодно нельзя. По просьбе остановить авто возле стелы с бетонным факелом для удачного ракурса, водитель молча пролетает дальше. «Рыжий лес», как принято его называть, теперь почти не рыжий (загрязненный в 1986 году лес был снесен бульдозерами и похоронен под землей). Наоборот, как только ушел из этих мест человек, в опять ожившем лесу, появились медведи и косули. И не только они. Природа берет свое, хоть возобновление экосистемы на территории Беларуси, по словам ученых, происходит быстрее.

Но достаточно подойти к деревьям, как доза излучения может зашкаливать до годовой на протяжении часа. И это притом, что в пяти метрах на дороге фон достаточно приемлемый. Сама Припять буквально укутана лесом. Когда-то жилые многоэтажки утонули в зеленой листве. Застывшая архаика советских времен с ее символами, мебелью и телефонными будками постепенно поглощается неминуемым законом природы. Здесь легко расслабиться. Сплошная тишина позволяет услышать едва уловимый шепот ветра, так что и не заметишь, как ступишь, то на трещину в асфальте, то на люк, то на обочину. А этого делать не стоит. Один иностранный журналист так увлекся съемкой, что пытался «нырнуть» в подъезд дома. Догнали, забрали, угомонили. «Там грязно!» — фраза, которая говорит вовсе не об антуражной чистоте. Радиация не имеет ни вкуса, ни запаха, а намекает людям о себе лишь щелканьем дозиметра. Хотя ученые говорят, что при особенно больших дозах в радиации появляется и запах, и вкус. Во время ликвидации аварии первые кто вступил в борьбу с огнем и радиацией чувствовали в воздухе запах озона (от повышенной ионизации кислорода), а на языке вкус металла.

ФОТО НИКОЛАЯ ТИМЧЕНКО / «День»

ИЗОЛИРОВАННЫЙ АТОМ

Что мы знаем об аварии на ЧАЭС? Что мы вообще знаем о радиации? Например, когда произошел взрыв, то работники станции направляли водные потоки на радиоактивное топливо, что приводило к негативным последствиям, — в частности провоцирование самоподдерживаемой цепной реакции и усиление выбросов радиоактивных пара. О ряде возможных процессов персонал станции вообще не был предупрежден (не было в инструкции), в результате чего последствия определенных действий операторов при проведении фатального эксперимента в ночь на 26 апреля были противоположны намерениям. Так же далеко не все осознавали последствия влияния радиации и особенности ее распространения и это притом что 21 век был рядом.

«Миллионы лет организмы, которые эволюционным образом предшествовали человеческому, вынуждены были существовать в условиях радиации, намного большей, чем в настоящий момент, — говорит радиоэколог Сергей Паскевич, — потому говорить о том, что радиация — это сплошное зло, нельзя. Необходимо понимать механизм работы нашего ДНК. Оно постоянно разрушается, и организм постоянно работает над возобновлением. В результате истощения происходит старение. Тем не менее сила возобновления ДНК очень мощная, и человечество способно адаптироваться к вызовам, подобным взрыву на ЧАЭС. Наш институт занимается моделированием всех процессов, которые являются в том числе потенциально опасными не только на самой ЧАЭС, но и по всей Зоне отчуждения. Наше задание — превратить Объект «Укрытие» в экологически безопасную систему».

По мнению специалистов, авария стала не просто рубиконом для жизни электростанции, но послужила катализатором создания принципов культуры безопасности атомной отрасли. Теперь, как ЧАЭС так и сама Зона отчуждения, стала еще и площадкой для исследования уникальных природных и техногенных процессов. Одним из самых главных и самых сложных заданий, которые стоят перед учеными, является полное выведение станции из эксплуатации и ликвидация всего ядерного топлива, 97% которого осталось в реакторе под саркофагом (Объект «Укрытие» — Shelter Object), который теперь накрывают арка, — Новый Безопасный Конфаймент (НБК-nsc). Последний выполняет пока задачу по изоляции Саркофага (введен в эксплуатацию в ноябре 1986 года) от попадания воды внешне.

ФОТО ВАЛЕНТИНА ТОРБЫ / «День»

БЕЗОПАСНОСТЬ ПРЕВЫШЕ ВСЕГО

«Конфаймент является одним из промежуточных этапов и не самым важным, — говорит Сергей Паскевич, — для того чтобы построить НБК, была выполнена очень сложная работа, связанная с рядом задач. Нужно было максимально очистить территорию от радиоактивно-опасных элементов. На высоте 30—40 метров Объекта «Укрытие» существует очень мощный радиационный фон от разрушенного реактора. Поэтому было принято решение строить арку на расстоянии, а затем ее надвинуть на саркофаг. И теперь для того, чтобы человек пришел работать на объект, сначала приходят дозиметристы, которые отбирают образцы, измеряют фон, определяют источники излучения. Соответственно составляют правила поведения рабочих, ведь время работы на объекте зависит не только от места, но и даже от того, как рабочий стоит к источнику излучения — лицом, спиной или боком».

«Я был на атомной станции в Фукусиме через четыре года после аварии, — говорит руководитель отделения ядерной и радиационной безопасности Института проблем безопасности атомных электростанций Виктор Краснов. — Должен сказать, что несмотря на то, что уже был опыт аварии на ЧАЭС, у японских специалистов появились новые факторы риска. Просчитать все действительно достаточно сложно. Например, там причиной трагедии было Цунами. Станция была изолирована от океанических волн дамбой в 7 метров. К сожалению, в тот раз в 2011 году волна поднялась на 14 метров. Поэтому причин аварии может быть много. Это и человеческий, и технический, и ситуативный факторы».

Относительно безопасности пребывания на территории ЧАЭС и в Зоне отчуждения Виктор Краснов заверяет, что существует специальная служба, которая за этим следит. При этом он демонстрирует карту с опасными зонами внутри и снаружи станции. Сам Виктор Краснов работает на станции уже 26 лет и убежден, что в условиях строгого соблюдения правил безопасности особого вреда пребывания здесь для человека нет. Он считает, что существует определенная фобия у некоторых людей, которые еще при подъезде к Зоне начинают что-то чувствовать. В действительности, это больше самовнушение. Виктор Краснов показывает фото, на которых жерло реактору в 1986-ом году. В настоящий момент в этом городе уровень радиации достигает от 1500 до 3000 рентген в час при безопасной для человека дозе в 25 рентген.

ФОТО ВАЛЕНТИНА ТОРБЫ / «День»

«ЗАКРЫВАТЬ ЧАЭС БЫЛО НЕ ЦЕЛЕСООБРАЗНО»

На вопрос «Дня», целесообразно ли было закрывать в 2000 году Чернобыльскую станцию, Сергей Паскевич ответил категорично — не целесообразно. По его убеждению, закрытие ЧАЭС было политическим шагом, и на практике означало потерю для страны мощного поставщика электроэнергии, а для персонала — роботы. В безопасности работы станции Паскевич абсолютно убежден. Напомним, что до 26 апреля 1986 года ЧАЭС произвела 150,2 млрд кВт/часов электроэнергии, а уже после аварии до 2000 года — 158,6 млрд кВт/часов. Мировое сообщество со своей стороны взяло на себя роль помощника для того, чтобы полностью «закрыть» тему ЧАЭС.

В 1986 ГОДУ БЕДА «ОГРЫЗНУЛАСЬ» ЛИШЬ НА 3—4%

Со смотровой площадки, с которой видно 109-метровое сооружение Конфаймента, японская делегация и журналисты попали в помещение персонала. Из его окон видна работа около станции, которая внешне напоминает организованный муравейник. Снимать объект с этого ракурса не разрешается. Работница станции детально рассказала японцам историю создания ЧАЭС, развитие событий 26 апреля 1986 года и суть заданий, которые стоят перед учеными в настоящее время. Разрезанный макет станции с Саркофагом позволяет наглядно представить, что случилось внутри этого сооружения. Для кого-то, возможно, трудно даже подумать, что совсем рядом за почти футуристическим сооружением Конфаймента притаилась беда, которая в 1986 году «огрызнулась» для мира лишь на 3-4%. Тогда трагедия не приобрела еще больших масштабов благодаря 90 тысячам ликвидаторов (всего к ликвидации последствий аварии на ЧАЭС было привлечено более чем 200 тысяч людей), многие из которых в буквальном смысле слова телами заслонили мир от масштабной катастрофы — продолжения неконтролированной ядерной реакции.

В настоящее время Объект «Укрытие», который был экстренно построен в сжатые сроки в условиях повышенной радиации, имеет ряд рисков. Внутри много нестабильных конструкций — проблема, которую нужно решить немедленно. При этом сам Конфаймент, строительство которого началось в 2007 году, позволяет минимизировать угрозы для внешней среды, но, по мнению экспертов, ситуация в середине самого НБК будет лишь ухудшаться. В частности, такое мнение разделяет заведующий отделом моделирования процессов тепломасообмена Павел Круковский, который занимается исследованием и моделированием процессов внутри Конфаймента. НБК позволяет повысить уровень радиационной безопасности, уменьшить вероятность аварийного разрушения за счет демонтажа нестабильных конструкций, уменьшить последствия возможного аварийного обрушения конструкций Объекта «Укрытие» и повысить ядерную безопасность ОУ за счет исключения попадания атмосферной влаги и скопление топливосодержащих материалов (это, в свою очередь уменьшает риск крайне опасного процесса — возникновения упомянутой самоподдерживаемой цепной реакции).

НА ПРЕВРАЩЕНИЕ ЧАЭС В БЕЗОПАСНУЮ СИСТЕМУ — 100 ЛЕТ

«Задание нашего проекта при поддержке НАТО — измерять и создавать модель процессов, которые происходят в Конфайменте, который нависает над Объектом «Укрытие», — продолжает Павел Круковский. — Эта модель уже создана, а в самом объекте уже существует десять точек измерения. В настоящий момент мы обмениваемся опытом с представителями Японии, у которых также есть большая проблема на атомной станции в Фукусиме. Конфаймент на данный момент только прикрыл Саркофаг, но не изолировал его полностью. Поэтому проводится работа по его полной изоляции. Очень важный момент — попадание воды в Объект «Укрытие» из внешней среды. Это был опасный процесс, как для реакций в самой лаве, так и для среды в результате образования радиоактивного пара. Но теперь происходит процесс конденсации радиоактивной влаги уже в Конфайменте. Таким образом, измерение, анализ и прогнозирование — неотложные задания, связанные с работой Конфаймента на данном этапе».

Если ресурс Саркофага (Объекта «Укрытие») был предусмотрен на 30—40 лет эксплуатации, то срок использования Конфаймента — 100 лет. За это время необходимо превратить ЧАЭС в экологическую безопасную систему. В конечном итоге НБК должен обеспечить реализацию уже следующих этапов данной Стратегии, за счет долговечности конструкций НБК, возможности осуществления демонтажа нестабильных конструкций и окончательного исключения топливосодержащих материалов. Пристальное внимание к нейтрализации опасных факторов, связанных с ЧАЭС, уделяет и НАТО. Представительница НАТО Сюзанна Михаэлис вместе с японской делегацией не только приняла участие в проведении семинара, но и посетила вместе с ними ЧАЭС, Припять и другие объекты в Зоне отчуждения.

По словам ученых, Стратегия снятия ЧАЭС по эксплуатации определяет конечное состояние промышленной площадки с радиологической точки зрения как «бурое пятно». Это значит, что здесь должны быть реализованы мероприятия по демонтажу оборудования, зданий и сооружений. При этом радиоактивность всех конструкций и других объектов должна быть доведена до установленных уровней. Таким образом, необходимо проведение окончательной очистки площадки, как основного источника ионизирующего излучения.

Однако нельзя не вспомнить еще два фактора, связанных с упомянутой Стратегией, — экономический и политический. Один из работников станции в беседе с журналистами, в ответ на вопрос о том, что было достигнуто установлением арки Конфаймента, пошутил: «безвиз». При этом упомянутая конечная цель Стратегии, («очищение площадки») является экономически нецелесообразной. Поэтому учеными ведется разработка Концепции выведения из эксплуатации ЧАЭС, в которой будет определено новое конечное состояние данной территории как промышленно «развитой площадки». Такой подход должен с одной стороны облегчить финансовые расходы бюджета Украины (напомним, что длительное время в финансировании работ на ЧАЭС принимал участие Европейский банк реконструкции и развития), а с другой — вернуть земли в Зоне отчуждения к хозяйственной деятельности.