Как избежать ошибок прошлого?

Лет десять назад на каком-то политологическом форуме пришлось слушать одного ученого из Луганска, который, ссылаясь на какого-то научного работника из Японии, говорил, что Донбасс является настоящим украинским казацким краем и что именно здесь люди сохраняют «казацкий характер». Честно говоря, я воспринимал это выступление с юмором. Тем более, что «товарищ из Луганска» разглагольствовал на «общепонятном». Ну, какой он украинец? Тем более — украинский казак. Не удивительно, что я не запомнил ни фамилии этого докладчика, а тем более фамилии японского авторитета, на которого он ссылался. Теперь сожалею. Потому что то, что тогда казалось мне недостойным внимания, сегодня воспринимается совсем иначе. Боюсь, что «луганский товарищ» был прав, как и цитируемый им японец.

Начну «издалека». Говорят, будто украинцы любят степь. Что мы — дети степи. Здесь, собственно, зародилось, сформировалось и развилось казачество.  Дмитро Чижевский, которого считают чуть ли не самым выдающимся украинским мыслителем ХХ века, считал, что степь сыграла большую роль в формировании психических черт украинцев, что он соединяет «широту и размах пейзажа с буйным расцветом жизни природы» и порождает чувство «безгранично-могучего, или безгранично-большого».

Но... не все так просто. В степях человек, будто бы один-одинешенек, находится на огромном открытом пространстве. Отсюда у него чувство затерянности и страха. И — недоверия. Тут неизвестно откуда можно ждать опасности. В степи, как писал Владимир Винниченко, даже собственная тень вызывает подозрения. Хотя, на степных пространствах дышится свободно. И здесь, среди этой безграничности, казалось, ты сам себе хозяин.

Степь может породить натуры сильные, свободные. Даже — своевольные. Как казаки. Анархисты ли батька Махно.

И все же наша колыбель — не степи Украины. Наша колыбель — север, где степь соседствует с лесами. Где леса укрывают огромные пространства. Где зародилось наше древнее государство — Русь. И где человек пытался себя защитить, создать свое (пусть даже замкнутое) жизненное пространство, строя укрепление — грады. Не зря же Русь называли страной огородов, градов. А ее столицу, Киев, называли матерью городов руських.

Для русичей, русинов степь, Дикое поле были чужой, враждебной территорией, откуда могла придти опасность. Из степи на руськие грады лавинами накатывались своевольные орды кочевников   — печенегов, половцев. А руськие князья, собрав воинов, шли в походы на степняков.

История Руси-Украины — это соревнование спокойной, земледельческой Земли и безгранично большой, своевольной Степи. Так было, так и есть. И нынешняя война на Донбассе — это будто бы продолжение того многовекового цивилизационного соревнования.

СТОИТ ЛИ ИДЕАЛИЗИРОВАТЬ КАЗАЧЕСТВО?

Сложилось так, что в формировании модерной украинской нации важную роль сыграл казацкий миф. В основном этот миф был сформирован в «Истории русов», которая имела большое влияние на украинских деятелей культуры периода романтизма. Казацкий миф определенным образом транслировался в произведениях Тараса Шевченко, Николая Гоголя, других писателей. Хотя, кстати, стоит отметить, что у этих авторов можно найти и немало критических рассуждений относительно казачества. Другое дело, что общественность не воспринимала этой критичности, а обращала внимание лишь на позитивы. Казацкий миф оказал значительное влияние на украинскую гуманитаристику, прежде всего историографию; нашел мощный отзыв в литературе, искусстве. Дошло до того, что украинцев начали отождествлять с казаками.

В такой ситуации казачество идеализировалось, представлялось как настоящее украинство.

Но попробуем разобраться в «казацком феномене» — хотя бы бегло. Следовательно, известно, что украинское (или запорожское) казачество сформировалось в основном во второй половине XVI в. на «неосвоенных» степных пространствах так называемого Дикого поля. Формировалось оно из асоциальных, анархических элементов, которые не желали жить в условиях функционирования государственных организмов и часто имели проблемы с законом. В казаки убегали не только из Польши, Великого княжества Литовского, других христианских государств. Среди казаков оказалось немало и татар. Не удивительно, что некоторые известные казацкие фамилии являются тюркскими. Отдельные элементы казацкого быта имеют выразительно тюркское происхождение. По большому счету, украинское казачество — это был эдакий большой этнический плавильный котел. Другое дело, что победили в этом котле славянские элементы, которые преимущественно происходили из Руси, собственно территорий, сейчас именуемых Украиной.

Казачество, порожденное степью, Диким полем, с самого начала создало жесткую конкуренцию «старой Руси», прежде всего руськой шляхте и аристократии. Показательно, что первое большое казацкое восстание, возглавляемое Криштофом Косинским, было направлено против лидера руськой аристократии — князя Василя-Константина Острожского. Казачество создало Украину, которая противостояла и Руси, и Польше. В политическом теле Речи Посполитой появилось инородное тело, которое вело к ее разрушению.

Этим инородным телом неплохо воспользовалась Турция и ее вассал, Крымское ханство. Конечно, можно верить в то, что восстание под руководством Богдана Хмельницкого было инспирировано тем, что Хмельницкий имел конфликт со шляхтичем Даниелем Чаплинским. И из-за этого конфликта вынужден был убежать на Запорожскую Сечь, где поднял восстание. По крайней мере, эта история озвучивается в наших учебниках. И как-то замалчивается то, что еще до начала восстания Хмельницкий заключил соглашение с турками и татарами. Как и не акцентируется внимание на том, что добрая половина армии повстанцев — это татары крымского хана. Турция решила нанести довольно сильный удар Речи Посполитой, использовав  запорожских казаков.

Какие последствия имела авантюра Хмельницкого? Уничтожены многочисленные города и села, огромные массы погибших и пленные, многократное падение производства зерна, которое составляло основу экономики, упадок городов как центров торговли. Кроме того, общественный раскол — «старая Русь», собственно православная руськая аристократия, не воспринимает казачества. Так же, как казачество, не воспринимает аристократию. Хмельниччина, в частности, стала не последней причиной того, что достаточно большая часть руськой православной шляхты решила «бросить свой народ», отошла от православия и приняла католицизм. Благодаря Хмельниччине мы в значительной степени потеряли свою элиту, а также, частично, мещанство — динамические и зажиточные слои населения. Мы превратились в плебейский народ, где основную массу составляло селянство, над которым возвышались казаки. Можно ли это считать достижением? Значит, Хмельниччина в конечном счете не привела к территориальной консолидации бывшей Руси (теперь уже Украины). Последняя была разделена между Речью Посполитой, Московией и Турцией.

Зато, можно сказать, родилась казацкая Украина — раннемодерное сообщество, которое имело в перспективе шанс стать современной нацией. Правда, такой нацией могла бы стать и «старая Русь». Кстати, вы не задавали себе «крамольный» вопрос, почему уровень украинского национального сознания является высоким не в «казацких регионах», а, как правило, в тех землях, где казачества не было?

Рождение «казацкой Украины» было и болезненным, и, скажем так, многопроблемным процессом. По поводу этого можно говорить много. Но лучше привести стихотворение «До рідного народу» Пантелеймона Кулиша. Этот автор не только идентифицировал себя как человека «казацкого рода». Он в молодые годы был апологетом казачества, хорошо знал разнообразные источники, касающиеся истории казачества. Однако в конце жизни у него выработалось критическое отношение к этому феномену, что нашло отображение в упомянутом стихотворении:

«Народе без пуття, без чести

і поваги,

Без правди в письменах, завітах

 предків диких,

Ти, що постав єси з безумної

одваги

Гірких п’яниць, сіпак і розбишак

великих!

Єдиний в тебе скарб —

прапращурівське слово,

Закляв його Боян від кражі

й чудоядства:

Одно воно твого життя

міцна основа,

Певні шана дусі потуги

і багатства.

Це голос праведний до тебе

з домовини,

Промова душ святих, що марно

погибали

В страшенних злигоднях

двоїстої Руїни...

Останню козаки твоїм

тріюмфом звали.

О варваре сліпий! Покинь

тріюмфовати,

Потупся, счервоній од сорома

тяжкого:

Бо мають всі твої сусіди

що назвати

Своїм, а ти своїм не назовеш

нічого.

Що не здобув єси мечем серед

Руїни,

Все взяв утебе з рук премудро

твій добродій:

Шукаєш помацки десь іншої

Вкраїни,

І з материзною ховаєшся мов

злодій.

На-ж дзеркало: воно всесвітнє,

 визирайся,

І зрозумій, який ти азіят

мізерний,

Розбоєм по світах широких

не пишайся,

Забудь свій манівець, козацький

пролаз темний,

І на культурну путь

Владимерську вертайся».

В эти слова стоит вдуматься. Действительно, Украина появилась от «бездумної одваги». И творили ее (к сожалению!) часто «гіркі п’яниці й розбишаки великі». Не зря Хмельницкого называли «Богданом п’яним». А некоторые необездоленные люди, которые вкусили плодов учености и, в силу определенных обстоятельств, очутились на волне казацкого движения, так и не стали кумирами этих «розбишак великих». Можно вспомнить хотя бы Ивана Выговского или Юрия Немырича.

Вовсе небезосновательными являются упреки Кулиша казакам относительно их азиатчины, некультурности. Это то, что создавало (да и создает!) проблемы для украинского сообщества. Кулиш пытался найти выход из этого положения — предлагал вернуться на «культурну путь Владимерску», то есть к достижениям «старой Руси». Но в конце ХІХ в., когда было написано упомянутое стихотворение, это выглядело утопически. Украинская нация стала реальностью — со всеми ее изъянами и преимуществами.

РОДИТСЯ ЛИ «ДОНБАССОВСКАЯ НАЦИЯ»?

То, что сейчас происходит на Донбассе, многим украинцам кажется странным. Оно выходит за пределы привычного нам мировосприятия. Ведь, что не устраивало донбасцев? Центральная власть, которая теперь стала для них «киевской хунтой», в их дела фактически не вмешивалась. Правили здесь  местные олигархи и их прислужники. Так сказать, «свои ребята». При этом Киев выделял достаточно большие дотации, чтобы поддерживать промышленность Донбасса. В культурном плане донбасцы тоже не имели проблем. По крайней мере, за русский язык и культуру никто здесь никого не преследовал. Скорее, ограничивали культуру украинскую.

И вот теперь Донбасс «не хочет Украины». Реально воюет с ней, несмотря на то, что это ведет к уничтожению Донбасса и приносит страдание его жителям. При этом, похоже, антиукраинские настроения не уменьшаются. Возможно, даже увеличиваются. В районах Донбасса, которые в настоящий момент находятся под контролем украинской власти, местные жители не очень-то ее и приветствуют. Значительная часть из них продолжает симпатизировать «своим» — реальным сепаратистам, которые бросили Донбасс в водоворот войны. По крайней мере, об этом засвидетельствовали последние выборы — как в Верховную Раду Украины, так и псевдовыборы в так называемой Донецкой и Луганской «народных республиках». Так, выборы в Верховную Раду засвидетельствовали как низкую явку избирателей на Донбассе, так и то, что эти избиратели и дальше поддерживают оппозиционные к нынешней украинской власти силы. Относительно псевдовыборов в «ДНР» и «ЛНР», то, несмотря на разные нюансы, они показали, что все-таки немало донбасцев симпатизирует сепаратистам.

Понимаю: любое сравнение «хромает». И все же... Не кажется ли вам, что сегодняшняя ситуация с Донбассом во многом напоминает Хмельниччину?

Начнем с истоков. Донбасс, как и Запорожье, относились к «неосвоенным» степным просторам — Дикому полю. И в период средневековья, и в раннемодерные времена это преимущественно была территория, где жили кочевники. Постепенное освоение этих земель оседлым населением началось с конца XVIII века. Приблизительно через сто лет началась их интенсивная индустриализация.

В результате индустриализации сюда хлынул поток мигрантов из разных уголков Российской империи, а позже — Советского Союза. Донбасс, как и когда-то Запорожская Сечь, превратился в эдакий плавильный котел представителей разных этносов. Были здесь украинцы, русские, евреи, татары, представители кавказских народов и тому подобное. В условиях существования Российской империи, а затем Советского Союза этот «интернационал», закономерно, получил российский характер. Господствующим стал русский язык, ориентация на русскую культуру.

Донбасс, как и Запорожская Сечь, притягивал к себе людей, которые имели проблемы с законом, которым неуютно было жить в обществе с сильными традициями. На Донбассе легче было «спрятаться», он становился эдакой вольницей «гірких п’яниць, сіпак і розбишак великих». Не удивительно, что уровень преступности в этом регионе является одним из самых высоких в Украине.

Боюсь, для многих искренних украинских патриотов это прозвучит как кощунство, и, все же, осмелюсь сказать: Донбасс — это Запорожская Сечь эпохи индустриализации.

А теперь вернемся непосредственно в Хмельниччину. Тогда Надднепрянщина, собственно Украина, восставшая против центральной власти Речи Посполитой, как сейчас Донбасс восстал против «киевской хунты». Кстати, в то время Речь Посполитая была одним из наиболее толерантных и демократических государств Европы. Причем эта демократичность была настолько широкой, что часто делала неэффективными действия центральной власти. Почти то же самое имеем и в современной Украине.

Тогдашняя Надднепрянская Украина, которая входила в состав Речи Посполитой, так же слабо контролировалась центральной властью, как и Донбасс во времена независимости контролировался властью киевской. Надднепрянская Украина, имея огромные богатства, стала рассадником разного рода магнатов-олигархов, как и современный Донбасс. Например, тогдашняя Надднепрянщина породила скороспелого магната Ярему Вишневецкого, Донбасс — олигарха Рината Ахметова.

Хмельницкий и его казаки сумели одержать ряд побед над войском Речи Посполитой, потому что им Турция и Крымское ханство оказали значительную военную поддержку. Без этой поддержки у них шансов на успех практически не было. То же можно сказать и об «ополченцах Донбасса». Без поддержки России они бы уже давно прекратили свое существование.

Так как Хмельниччина в конечном счете привела к великой Руине, так же и нынешнее «восстание» Донбасса против «киевской хунты» приведет к разрушению этого региона.

Но здесь есть вопрос, над которым мы не задумываемся. Хмельниччина привела к разрушению староруського этнического сообщества и способствовала становлению на ее основе нового сообщества — украинского. Что породит «восстание» на Донбассе?

Не секрет, что и во времена СССР, и даже во времена независимой Украины здесь культивировалась идея «особенности» этого региона, что так или иначе работало на выработку «донбассовской идентичности». Сейчас есть куча разных символов, созданных не без помощи российских специалистов, работающих на эту идентичность — флаги, гербы, гимны «ДНР», «ЛНР», недавние «инаугурации» их «президентов» и т. д. и т. п. Конечно, это можно трактовать как плохой водевиль. Но на Донбассе немало людей этот «водевиль» воспринимают совершенно серьезно. Однако дело не только в этом.

Да, Хмельниччина привела к многочисленным жертвам с обеих сторон — как со стороны «поляков», среди которых в действительности было много русинов-украинцев, так и среди казаков-украинцев. Это стало одной из существенных причин обоюдной ненависти, часто ненависти иррациональной, которая дает о себе знать до сегодняшнего дня. Мы и дальше в нашей литературе рассказываем о «зверствах» поляков относительно украинцев. А поляки делают это же, рассказывая о нас.

А не породит ли современная война на Донбассе такую же ненависть? Разве дети отца, который погиб на этой войне, защищая Украину, не будут чувствовать ненависть к донбасцам? А дети погибшего «донбассовского ополченца» будут любить «укров»? И не приведет ли эта война к четкому разграничению украинцев и донбасцев.

Наверно, в ближайшее время Донбасс ожидает великая руина, как это было с Украиной после Хмельниччины. Какие будут ее последствия? Рождение нового этнического сообщества, «нации», которая появится из «бездумної одваги»? Или, все-таки «зникнення Донбасу».

Понимаю, эти рассуждения у многих вызовут негативную реакцию. Ведь они ломают милые нашему сердцу стереотипы украинской истории. Однако, если мы хотим чему-то научиться у этой «учительницы жизни», то стоит не только искать «славу» в прошлом, но и трезво смотреть на него, обращая внимание как на достижения, так и на проблемы. Тогда есть шанс избегать «родимых» ошибок в будущем.