Как мы использовали «перемирие»?

Новый этап конфликта возможен. Этого не скрывают ни Киев, ни Кремль, ни сами террористы. Последние постоянно заявляют о готовности наступать (конечно, не без указаний и поддержки своих предводителей из России), а украинское руководство выразило уверенность, что Украина готова «к сценарию полномасштабной войны». Президент Петр Порошенко на этих выходных также ввел в действие решения СНБО от 4 ноября, которые призваны усилить боеспособность вооруженных сил Украины. А президент России Владимир Путин получил очень холодный прием лидеров G-20 в Австралии. Все это имеет свои последствия. Какие? Беседуем с директором Центра исследований армии, конверсии и разоружения Валентином БАДРАКОМ.

***

— Валентин, как вы оцениваете последние указы Президента, которые введены в действие решением СНБО? Насколько они своевременны?

— Каждое решение, направленное на усиление оборонного потенциала Украины, я считаю своевременным и важным. Последние усилия Президента в сфере обороны являются подтверждением определенного прозрения его команды, что ставки только на дипломатию и попытки договориться были рискованными и неосмотрительными. Путин является той стороной, с которой нельзя договариваться, что подтвердили последние попытки переговоров с ним о несиловых возможностях улаживания кризисной ситуации. У государственного руководства появляется понимание того, что без адекватного усиления оборонного потенциала Украины выйти на уровень нормальных договоренностей будет невозможно. Переговорный процесс находится в зависимости от способности силового блока Украины организовать противостояние возможной агрессии прокремлевских сил, которые сосредоточены на Донбассе.

Если говорить о конкретных решениях СНБО, то возрождение воздушно-десантных войск является своевременным. Очевидно, есть понимание, что подразделения спецназначения нужно использовать не в качестве пехотных или механизированных подразделений, а для выполнения специальных задач. Я уже информировал главу государства, что во время боевых действий по состоянию на 5 сентября погибли 40 высококвалифицированных специалистов-офицеров разных отрядов спецназначения. Подавляющее большинство из них были применены не по назначению. Поэтому нужно возрождать элитные боевые структуры, чтобы в будущем применять их в соответствии с задачами — рейдовыми операциями, закидывание в тыл противника на глубину в 100 км и более. Применение таких подразделений может очень серьезно изменить баланс сил.

Какой минус? Президентская команда не подводит к потенциальной возможности введения военного положения. А делать это необходимо, и начать нужно с внесения правок в Закон «О правовом режиме военного времени». Военное положение нужно будет вводить, если ситуация с российской стороны окажется неадекватной, ведь в настоящий момент они не соблюдают «минские договоренности», а украинские военные продолжают погибать.

В целом, чем больше сегодня будет уничтожено врагов, которые пришли с оружием на украинскую землю, тем скорее внутри российского общества начнется необратимая реакция и кремлевский режим прекратит свое существование. Правда, специалисты говорят, что это должны быть не сотни или тысячи, а 20-30 тыс. погибших российских солдат. В таком случае может произойти прекращение Кремлем военной кампании.

Если говорить о ранее изданном Указе Президента, который предусматривает 3% ВВП на финансирование армии и его обещание выделить на ВСУ не менее 40 млрд. грн. в ближайшие 3 года, то это две важных позиции, которые позволяют говорить о существенном перевооружении. Но я не совсем соглашаюсь с вопросом заключения государственного оборонного заказа, который станет лакмусовой бумажкой на следующий год, — еще посмотрим, какое у него будет качество. Кроме того, я не услышал о проведении переговоров с западными государствами относительно закупки модернизированных советских или полностью новых образцов вооружения. Крайне необходимо не просто говорить о предоставлении Украине оружия, но и о его закупке на разных условиях — кредиты, отсроченный расчет, лизинговые схемы. Таким способом западные государства могут стать прямыми союзниками Украины не только в политической плоскости. Без создания такой антипутинской коалиции будет очень трудно преодолеть кризис не только в Украине, но и в мире. Изоляция Путина не удалась, и единственный путь, который может изменить ситуацию, — усиление украинской армии за счет западных возможностей.

— После саммита G-20 некоторые эксперты заговорили о том, что Путина «очень оскорбили» и что это будет иметь последствия в конфликте в Украине. Чего стоит ждать от Кремля?

— Позитива от Путина и его команды я не жду. Вопрос в том — каким образом он будет использовать свои наступательные возможности. Это не обязательно будет прямая силовая атака. Могут использоваться другие рычаги, ведь уже сейчас Путин зондирует и тестирует западные государства на возможность проведения агрессивных общественных акций. Недавно в Польше в Кракове полиции пришлось задержать около 200 человек во время проведения такой акции. Это также могут быть и определенные террористические действия на всей территории Украины, государств Балтии, а также восточной и центральной Европы. Понятно, что будут продолжаться нарушения границ российской авиацией. Я также не исключаю, что Путин ориентируется на возможности использования прокремлевских агентов влияния, которые есть и в украинском политикуме, и сейчас попали в Верховную Раду. Насколько эти силы будут активны — зависит от того, каким образом будет действовать Путин.

Хотя, если мы говорим о прямом вторжении, то наши расчеты заключались в 2-х сценариях. Первый — проведение военной операции до зимы. Второй — перенесение агрессии на 2-ю половину зимы. По моему мнению, наиболее опасным является второй сценарий, ведь у Путина увеличиваются возможности для дестабилизации общества с помощью энергетического рычага, определенных действий, которые будут способствовать падению гривни, а также благодаря силовым атакам. В настоящий момент на Донбассе происходит перегруппировка прокремлевских сил и структур, которые могут принимать участие в будущих актах агрессии.

До этого были определенные информационные посылы относительно возобновления военной повинности для всех граждан Украины. Это была бы огромная ошибка, ведь для нынешней войны и будущей обороны страны нужна исключительно профессиональная армия на основе профессионалов, специалистов и серьезного перевооружения. Единственный путь для Украины — ориентир на мощные Вооруженные силы, способные активно действовать. И важной является сфера социального обеспечения военнослужащих и организация контрактной системы комплектования войск. 6 тыс. грн. зарплаты для военнослужащего в зоне боевых действий не являются адекватным уровнем обеспечения в подобной ситуации. Кроме того, необходимо воплощать жилищную, образовательную программу, обеспечивать бойцов медицинским страхованием, решать вопрос пенсии.

— Сегодня мы слышим как от Президента, так и от министра обороны заявления о том, что Украине следует готовиться к самому худшему. Вместе с тем они заверяют, что армия готова к полномасштабной войне, к отражению российской агрессии. Что вы думаете по этому поводу?

— На мой взгляд, когда Президент и министр обороны говорят, что Украина готова к отражению агрессии, в первую очередь, речь идет о морально-боевом духе армии. Он чрезвычайно высокий. Это очень важный аспект, поэтому раньше одним из самых сложных вопросов у украинских сил обороны был высокий уровень пацифизма. Сегодня этого пацифизма не существует, наша армия и общество готовы к продолжительной и кровопролитной войне. Это один из факторов сдерживания россиян, потому что уже появляется информация об отказе российской молодежи подписывать контракты и воевать на территории Украине. Все это может заставить Путина сделать ставки на другие рычаги — на подрывную работу, террористические акты и тому подобное, а не на прямую военную агрессию.

С другой стороны, я допускаю, что есть проблемы с оснащением и перевооружением отдельных подразделений, что не все еще в порядке в техническом плане. Также одним из вызовов является то, что украинская армия, находясь под постоянным обстрелом, несет большие потери. Это негативный элемент для обеспечения обороны. Здесь нужно тщательным образом анализировать ситуацию. Я не исключаю, что более правильным решением в условиях четкой подготовки армии к обороне и войне, является введение военного положения непосредственно в зоне боевых действий и в нескольких регионах Украины. Это позволит нашей армии должным образом отвечать на постоянные атаки и обстрелы, а также позволит делать активные рейды в тыл врага и т.д.

— Прекращено ли на данный момент военное сотрудничество с Российской Федерацией?

— Сейчас российские специалисты признают, что контакты прекратились, что Украина ничего не поставляет России. Здесь можно вспомнить заявление руководителя российской корпорации «Тактическое ракетное вооружение» Бориса Обносова, который сказал, что «Мотор Січ» прекратил поставки в Россию двигателей для крылатых ракет. Хотя на самом деле я не исключаю, что некоторые предприятия могут контрабандным путем производить определенное снабжение. В частности, настроения руководства «Мотор Січ» были всегда такими, чтобы продолжать военно-техническое сотрудничество с Россией. Один из аргументов Богуслаева — треть производства предприятия идет на Россию, поэтому у нас будут большие убытки. Мне кажется, здесь должна очень тщательно действовать таможня, контрразведка, служба экспортного контроля, чтобы сделать невозможными любые поставки. В том числе чтобы это не стало поводом для западных стран сетовать на то, что Запад несет убытки, а Украина продолжает выполнять определенные контракты с Россией. С другой стороны, в пределах государственного оборонного заказа такие предприятия, как «Мотор Січ», было бы полезно привлечь к компенсационным заказам.

— На днях Президент заявил, что говорить о вступлении Украины в НАТО пока рано. Соглашаетесь?

— Я думаю, сегодня, действительно, нелогично затрагивать вопрос о вступлении в НАТО. Сам Запад этого пока не очень хочет. Имея нерешенные проблемы обороноспособности, конфликт с соседним государством, мы будем в роли просителя о спасении, что может закончиться негативным ответом со стороны НАТО. Если мы будем говорить, что стремимся вступить в НАТО только для того, чтобы выполнялся пятый пункт о защите стран-членов, то это пагубная логика. Нам нужно достичь усиления собственного оборонного потенциала, чтобы создать фактор сдерживания агрессора. Вторым этапом может стать работа по вступлению в НАТО. Но уже на первом этапе мы можем активно сотрудничать с Альянсом — закупать определенное вооружение и технологии, создавать общие оборонно-промышленные предприятия, проекты.