«Новый формат» вместо АТО – Что это?

Секретарь СНБО Украины Александр Турчинов заявил, что в Украине нужно завершить Антитеррористическую операцию. «Военные действия длятся на востоке нашей страны уже три года и переросли как по продолжительности, так и по масштабам формат АТО, — объясняет Александр Турчинов в эксклюзивном интервью агентству «Интерфакс-Украина». — В то же время нужно отметить, что антитеррористическая операция выполнила очень много важных задач. Именно в рамках АТО мы остановили агрессора, смогли провести президентские, парламентские и местные выборы, а также освободили значительную часть оккупированной территории Украины... Пришло время перейти к новому формату защиты страны».

Действительно, и президентские, и парламентские выборы в Украине провести удалось. Правда, нужно признать, что народ выбирал на то время не столько Президента, сколько Главнокомандующего, который заявлял о том, что «террористы понимают только язык силы».

Следует напомнить, что с самого начала войны, факт проведения АТО у экспертов вызывал неоднозначные выводы. Если АТО, то почему тогда в операции принимают участие Вооруженные силы Украины? И можно ли назвать реальные бои с привлечением армад военной техники и линией фронта обычной операцией? Тогда депутаты специально под такую сложную ситуацию изменили законодательство, которое стало допускать возможность привлечения ВСУ в АТО. По словам Турчинова, теперь украинское законодательство предусматривает два основных случая, при которых разрешено боевое применение Вооруженных сил: объявление войны и антитеррористической операции.

Относительно военного положения Турчинов отметил, что, «согласно нашему законодательству, введение военного положения предусматривает только наличие особенного правового режима в стране, или в отдельных регионах, и не предоставляет автоматическое право на использование Вооруженных сил Украины и других военных формирований». Такое несоответствие реалиям секретарь СНБО объясняет тем, что наше законодательство формировалось на основе представлений ХХ века о классической войне и не учитывает необходимость противостоять гибридной агрессии.

По его словам, «пришло время не просто признать оккупированными некоторые регионы Донецкой и Луганской областей, но четко, на законодательном уровне определить принципы государственной политики относительно их освобождения. Необходима эффективная технология защиты страны, а для этого законодательно нужно предоставить президенту право применять ВСУ и других военных формирований против гибридной агрессии со стороны РФ».

Следовательно, война и оккупация — два термина, которые секретарь СНБО предлагает закрепить официально. Кроме того, СНБО предлагает создать постоянно действующий в зоне противостояния Оперативный штаб с широкими полномочиями, для комплексного управления ВСУ, всеми силовыми структурами, а также военно-гражданскими администрациями. Свои предложения Александр Турчинов намерен представить Президенту и надеется, что они будут немедленно представлены в Верховную Раду.

«КАЧЕСТВЕННЫЙ ФОРМАТ ОБОРОНЫ ПРОТИВ АГРЕССИИ РОССИИ ДОЛЖЕН БЫТЬ ГИБКИМ, АСИММЕТРИЧНЫМ И НЕПРЕДСКАЗУЕМЫМ»

Игорь КАБАНЕНКО, экс-первый заместитель начальника Генерального штаба ВС Украины, адмирал, эксперт по вопросам обороны и безопасности:

— Для выработки политико-военных стратегий следует понимать общую безопасностную ситуацию и ее развитие в пространстве и времени. Военные индикаторы свидетельствуют, что вблизи восточных границ Украины и в Крыму продолжается наращивание мощного наступательного военного компонента. Состоянием на сегодня уже развернута огромная группировка из трех общевойсковых армий, продолжается развертывание армейского корпуса в Крыму. Добавляйте сюда потенциал военной авиации (стратегической, бомбардировочной, штурмовой, истребительной и военно-транспортной), наращенные в последнее время возможности Черноморского флота РФ по нанесению массированных ракетных ударов по объектам на суходоле — картина будет маслом. Все это перечислено не для того, чтобы кого-то испугать — предупрежден означает вооружен. Вооружен в плане принятия адекватных мероприятий.

В этих условиях в общих чертах стратегия освобождения оккупированных территорий должна быть всесторонней и качественной, не количественной, потому что симметрично будет трудно адекватно ответить на все эти угрозы, по-видимому, и не имеет смысла. Например, один, на первый взгляд невоенный элемент — введение безвизового режима с ЕС, повлиял, где-то прямо, где-то опосредствовано, на политико-военное урегулирование конфликта через сознание людей не только «здесь», но и «там». Таких элементов могут быть сотни, если не тысячи. Подобные процессы проходили в Германии после Второй мировой — долгий путь, но он завершился известными событиями. Может ли это быть ускорено? Да, но это зависит исключительно от нас всех. Следует также думать о совместно политической живучести в условиях действия гибридных угроз. В первую очередь, это вопрос уменьшения властного расстояния, налаживания постоянных стратегических коммуникаций власти с народом (не только в одностороннем ТВ-формате), вынесение уроков из прошлых событий и другие.

В военном измерении качественный формат обороны против агрессии России должен быть гибким, асимметричным и непредсказуемым. Другими словами, эффективный маневр и опережающее влияние по уязвимым местам противника там, где он не ожидает. Если что-то не работает, то  это необходимо изменить. Это не только сугубо военная стратегия в традиционном ее понимании, но также стратегия действий в новейших доменах вооруженной борьбы, в первую очередь, информационном и кибер. То есть противник должен понимать, что на его агрессивные действия последует такой ответ, который с точки зрения результатов будет неприемлем для него. Для этого необходимы высокотехнологические приоритеты развития системы обороны (потому что это основа оперативного преимущества на поле боя), сбалансирование оборонных возможностей видов Вооруженных сил (не следует забывать, что, кроме Сухопутных войск, необходимо системное развитие Воздушных  и Военно-Морских сил), а также достаточные ресурсы на национальную оборону и безопасность.

В то же время следует понимать, что не все стратегические аспекты воюющей страны являются публичными. Новое поколение войн (гибридная война) построено на опережении, внезапности (сюрприз-факторе) и новейших (в частности, информационных) технологиях. Введение в заблуждение и дезинформация, а также много других скрытых действий  — неотъемлемые составляющие этой войны. Если в заявлении шла речь об изменениях политико-дипломатической стратегии урегулирования конфликта, то общество должно знать, какая она, если это предусматривается.

Надеюсь, что все это хорошо понимают на Банковой и в СНБО Украины, как и то, что провозгласить — одно, но самое главное — это реализовать, с эффективным результатом.