О «посттравматическом синдроме»

Антитеррористическая операция украинских силовиков на Донбассе продолжается. Шаг за шагом они освобождают города и села. После себя террористы оставляют хаос и трагедию. Сотни убитых, тысячи раненых, десятки тысяч беженцев, нарушена инфраструктура, разрушены дома, коммуникации, в упадке институты местной и государственной власти... Что после освобождения? Главный вопрос, который стоит перед всей страной. Или, может быть, этот сложный период использовать как шанс для экономической модернизации, политической реорганизации и психологической реабилитации региона? Как? Отвечают эксперты «Дня».

«ДОЛЖЕН ПРОИСХОДИТЬ ПОСТОЯННЫЙ ОТКРОВЕННЫЙ РАЗГОВОР...»

Евгений ГОЛОВАХА, психолог, социолог, доктор философских наук, профессор, заместитель директора Института социологии НАН Украины:

— На Донбассе существует много особенностей и симптомов посттравматического синдрома, ведь люди пережили очень большую травму. Подобное наблюдалось у киевлян во время Майдана в его наиболее драматичные дни. Это ярче всего наблюдается у детей, которые боятся выстрелов, взрывов, постоянной необходимости прятаться. Поэтому нужна серьезная работа психологов в этой зоне.

Во-вторых, люди потеряли не только психический покой, а реальные источники для существования — рабочие места, жилье. В тех городах, где находятся сепаратисты, инфраструктура не работает вообще. Но сейчас лето — можно поехать в другой регион и найти пристанище. А что будет осенью, зимой? Об этом нужно думать уже сегодня, ведь целый регион не может жить только за счет государственной помощи. 

Третьей серьезной проблемой является охрана общественного порядка и правоохранительного состояния, потому что милиция на 90% заняла антигосударственную позицию и ее необходимо изменить. Необходимо также учесть возможность партизанских действий, даже в тех районах, где порядок уже, кажется, установлен.

В идеале, закончить АТО и установить мир нужно летом, и если это удастся, то есть перспектива, что Донбасс восстановится. Там была очень устаревшая инфраструктура, и если ее отстроят на новом уровне, это будет серьезным импульсом для развития региона.

Донбасс — очень специфический регион, но у него есть перспектива стать развитым, ведь здесь один из наивысших уровней образования в Украине. Но чтобы сегодня появилось доверие и контакт с его населением, нужно открыто говорить обо всех проблемах, которые там существуют. Идея Президента Порошенко налаживать диалог непосредственно с теми, кто определяет экономику Донбасса — металлургами, шахтерами, химиками — является очень правильной. Должен происходить постоянный откровенный разговор при участии всех чиновников, власть имущих, депутатов, которые должны разъяснять, что украинская армия пришла на Донбасс, чтобы существовал мир и единая страна. И это поддерживается людьми, ведь исследования показывают — около 60% населения Востока видят свой регион в составе Украины. Но есть часть, которая плохо воспринимает наше государство, потому нужно уметь разговаривать не только с большинством, но и с меньшинством, если власть хочет сохранить единство страны не только на бумаге или военными средствами. 

«...ЧЕРЕЗ РАБОТУ С МОЛОДЕЖЬЮ, МЫСЛЯЩЕЙ ЧАСТЬЮ НАСЕЛЕНИЯ, ДЕЛЕГИРОВАНИЕ МАКСИМАЛЬНОГО КОЛИЧЕСТВА ПОЛНОМОЧИЙ НА МЕСТА»

Олег ПОКАЛЬЧУК, социальный психолог:

— Если мы употребляем относительно Донбасса термин «возродиться», то забываем, что он является абсолютно постсоветским и означает реконструкцию того, что было в Советском Союзе. Донбасс, конечно, был бы рад «возродиться» в том виде, когда он был эмблемой рабочей славы СССР, но этого никогда не произойдет, ведь на дворе ХХІ век и добывать уголь с километровой глубины нерентабельно. 

Восстановление Донбасса является важным для стабилизации ситуации, но оно должно проходить в рамках более масштабного проекта для этого региона, ведь всем украинским политикам необходимо понимать, что в перспективе там должно быть что-то качественно другое, чем было до сих пор. А до сих пор ничего хорошего там не было — кучка олигархов, которые эксплуатировали народ, из-за чего он цивилизационно остается на уровне 80-х годов ХХ века. Отсюда его прихоти, амбиции, обиды и претензии. 

Поэтому я не считаю прекращение боевых действий окончанием войны. Новейший этап истории ирландской войны в Британии начался в 1990 году и закончился в 2008, и не факт, что это окончательно. Перелома в ситуации никакого нет и быть не может, ведь в том поколении, которое преобладает на Донбассе, нельзя достичь каких-то агитационных результатов по убеждению их в том, что Украина — едина. Им нужно давать социальные гарантии, а работать необходимо с молодежью, вывозить ее в мир, и она точно станет украинской и создаст себе на месте то, что захочет. 

Не нужно обманывать себя иллюзией о том, что в течение 23 лет в таком регионе, как Восток, работала демократия. Голосовали так, как определяли «смотрящие». Без них результат на выборах будет неожиданным, но уж точно не таким, как раньше. Я поддерживаю идею ограничения избирательных прав за участие в сепаратистских движениях, ведь эти люди не имеют морального права своим голосом определять судьбу этой страны. Так же нужно поступить со спонсорами сепаратизма, не допустив нового заговора политических элит. Если батальон «Донбасс» на 85% состоит из местного населения, то я убежден, если дать этим людям власть, они сделают значительно больше, чем любые киевские чиновники. 

Главная задача — прекратить войну и научиться сосуществовать в рамках одного государства. История имеет множество примеров, когда субэтносы или народы жили в одном государстве, хотя и недолюбливали друг друга. Это достигается эволюционным путем — через работу с молодежью, мыслящей частью населения, которая является достаточно многочисленной, а также через делегирование максимального количества полномочий на места. В целом, ситуация на Донбассе драматичная, но мы ее слишком демонизируем. Она существовала в течение всех этих лет, и каким-то образом Бог нас берег от нее. Эта беда велика в масштабах Украины, но в масштабах мира она достаточно обычна. Поэтому нужно смотреть, как эта проблема решалась в других странах, учитывая наши национальные особенности, традиции, историю. И в вопросах решения этой проблемы нам нужно прислушиваться к тем, с кем мы точно всегда будем исторически вместе — с восточными евопейцами — поляками, литовцами. Союз с ними является реальностью в будущем, и в ее рамках проблема Востока не будет определяющий. Донбасс станет аналогом шахтерского региона в Британии времен после Маргарет Тетчер. 

«ВЫВЕТРИВАНИЕ ИЗ СОЗНАНИЯ ФОБИЙ, ВОЗОБНОВЛЕНИЕ ИНФРАСТРУКТУРЫ, МОДЕРНИЗАЦИЯ ПРОИЗВОДСТВА И ВНУТРИУКРАИНСКАЯ ИНТЕГРАЦИЯ»

Евгений МАРЧУК, государственный деятель:

— Донбасс все время консервировался в политическом и духовном плане. Все было настолько «схвачено» Партией регионов, что если бы у власти остался Янукович, он бы выиграл любые выборы на Донбассе. Но страх, который люди почувствовали в результате последних событий, — что может быть, если просто слепо идти за тем, чего ты не понимаешь и за чем стоят интересы другого государства, — постепенно доходит до сознания людей. Но это не перелом общественного сознания — это длительный процесс нормализации общегосударственной жизни. И в этом регионе есть люди, способные взять эти процессы под контроль, но государству все равно нужно приложить большие усилия, время и деньги. Грубым силовым влиянием эту ситуацию не изменить. 

После возобновления инфраструктуры непременно будет происходить изменение промышленной структуры региона, его модернизация, ведь большинство заводов Донбасса являются технологически отсталыми и энергорасходными, а экспорт в основном является сырьевым. Модернизация — это международная кооперация, безвизовый режим, более частые поездки в Европу, то есть это процесс взаимного влияния. Он начнется, когда удастся завершить военную фазу, построить нормальную границу, а Ринат Ахметов сделает для себя соответствующие выводы. 

Но восстановление Донбасса должно происходить не только в экономическом, инфраструктурном смысле, но и в информационно-духовном, ведь он никогда не был украинским. Кроме того, что все украинское вытеснено из духовной и информационной сферы, там просто физически очень много влиятельных россиян, а украинский язык на Донбассе не является языком местной власти и СМИ. Поэтому необходимо откорректировать некоторые вопросы языковой политики и внести в этом определенный нерушимый стандарт. 

В Донецке есть масса абсолютно нормальных людей, которые воспринимают нормальную логику, но нельзя сбить их с толку разного рода «измами» — от правого радикального до левого коммунистического — и то, и другое плохо, ведь истина всегда посередине. Нужно переломить в людях страх, что Киев — это будто бы Правый сектор, «бандеровцы» или «фашисты». Когда та половина Донбасса, которая находится в затруднительном положении, поездит по Западной Украине, большая часть этих людей изменит свое мнение о ней. Как неоднократно отмечала Лариса Ившина, прежде чем произойдет европейская интеграция Украины, должна произойти ее взаимная внутренняя интеграция — регионы должны лучше узнать, почувствовать, увидеть друг друга. 

Выветривание из сознания этих фобий, навязанных и очень искусно консервировавшихся на Донбассе, восстановление инфраструктуры, модернизация производства и внутриукраинская интеграция — гарантия процветания Донбасса.

«Я СВЯЗЫВАЮ ПРОБЛЕМУ ПЕРЕРОЖДЕНИЯ ДОНБАССА С РАЗРУШЕНИЕМ РАБСКОЙ СОВЕТСКОЙ МЕНТАЛЬНОСТИ И ОСОЗНАНИЕМ СЕБЯ УКРАИНЦЕМ — ЧЕЛОВЕКОМ НОВОГО ВРЕМЕНИ»

Сергей ИВАНОВ, блогер, Луганск:

— То, что сейчас происходит на Донбассе — однозначно плохо, но очевидно, что регион исчерпал свой «кармический лимит». Дело в том, что нельзя жить в 2014 году и при этом одновременно находиться в 1979-м. Это соответствует ментальности и желанию людей жить при советском укладе и строе. Донбасс застрял в прошлом: когда на 3D-принтерах люди распечатывают целые дома, мы вспоминаем колбасу по 2,20 и газировку по 5 копеек. Донбасс вступил в противоречие с объективным ходом истории. Идет война между архаикой и прогрессом, и она не зависит от нас. Все равно победит прогресс — если не в краткосрочной, то в долгосрочной перспективе точно. Это обусловлено как внутренними социальными предпосылками, так и объективным ходом истории. Война произошла бы в любом случае, и я говорил об этом еще два-три года назад, анализируя объективные процессы, происходящие в нашем обществе и конкретных регионах. Если читать Питирима Сорокина и других великих людей, то они предсказали все это еще 100 лет назад.

Сейчас Донбасс получает определенный шанс. Но и Украина в целом требует территориальной реформы — половина Луганщины Луганщиной по сути не является — все за Новоайдаром (это историческая Слобожанщина). Все, что относится к промышленности регионам — Красный Луч, Антрацит — можно условно называть Донбассом, но исторически это Екатеринославская губерния, поэтому, по моему мнению, их стоит переподчинить Днепропетровску, который на сегодня является оплотом украиноцентричности востока. Донецкую область стоит поделить между Запорожьем, где у нас Сечь и сердце украинского казачества, и Днепропетровщиной. Донецкую и Луганскую область создали при большевиках, которые, по сути, ничего хорошего не сделали — повсеместно настроили коробок, уничтожили сельское хозяйство, провели индустриализацию, убив еще больше своих людей, чем на войне, и положили 20 млн во Второй мировой.

Я выступаю за ликвидацию Донбасса, двух областей как самостоятельных административно-территориальных единиц. Будучи разделенным между другими областями, к которым он исторически относится, и пройдя через горнило войны, у региона появится возможность развиваться и стать форпостом Украины. Ведь так называемая донбасская идентичность или «донбасский характер», которым любил хвалиться «покойный» Виктор Федорович, — это совокупность самых омерзительных человеческих черт: закостенелость и нежелание интеллектуально развиваться. Я понял, что Майдан будет, не тогда, когда узнал, что Янукович — вор, а тогда, когда увидел, как он танцует под Киркорова. Это оплот «агресивного несмаку», который Донбасс пытается навязать всей Украине.

Этот регион представляет из себя край людей-стада и людей-ворья, которое вытягивает из него все соки, чтобы потом прекрасно себя чувствовать, отдыхая в Монте-Карло. Именно поэтому они не хотят вкладываться в инфраструктуру, новые рабочие места, модернизацию, сколько бы и чего не рассказывал Ахметов на многочисленных конференциях. Промышленность в регионе должна остаться только та, которая подлежит модернизации. Нужно закрыть все шахты, которые являются нерентабельными. Ни о каких копанках не может идти речь, а коррупцию в угольной промышленности нужно победить, ведь для многих жителей это вопрос жизни.

Донбасс — это регион-склеп, и после всего того «напалма», который он сам по большому счету заслужил своим образом жизни, он получит шанс при финансовой и гуманитарной помощи государства найти свою новую идентичность — остаться таким же точно краем суровых людей, но с милитари-уклоном. Приграничные районы Луганщины и Донетчины, где длинная протяженность границы с РФ, должны стать милитаризированными зонами с военными базами, военными городками.

Думаю, Россия в том виде, в котором она есть, просуществует всего три-четыре года — она начнет рушиться, и повторяются события ХІ—ХІІІ веков, когда Орда, разрушаясь, постоянно совершала набеги на Русь своими осколками во главе с разными ханами. И рядом с этой распадающейся квазиимперией мы будем жить еще много лет, поэтому нам надо милитаризироваться и принять участие в глобальных программах безопасности — таких, как НАТО.

Люди, которые живут в 2014 году, но ментально все еще находятся в СССР, в 2016 году будут жить точно так же. Поколение «совков» зависит от воспитания, ведь есть эти самые «совки» 1992 года рождения — в зависимости от того, смотрели они по ночам MTV или читали про Валю Котика. Однако, те люди, которые в переломный период распада Советского Союза выхватывали более глобальные ценности всего мира, от которого все время отставал СССР, сформировались в поколение людей, ратующих за прогресс. Вместе с тем, осталась громадная совковая масса, у которых в семьях не было принято читать книг и развиваться — эти люди составляют исторический балласт. Естественно, не идет речь, чтобы избавиться от них физически. Но пока будут люди, с тоской вспоминающие СССР, Донбасс будет в том состоянии, в котором он есть. Они есть везде, но в этом регионе их критическая масса — ядро, которое определяет поведение большинства. Поэтому я связываю проблему перерождения и появления национальной самоидентификации с разрушением рабской советской ментальности и осознания себя как украинца — человека нового времени.