Полтава, Мазепа и казацкое барокко

Есть люди внутренне неисчерпаемые — и по своей сущности, и по масштабам ими сделанного. Иван Степанович Мазепа относится именно к этой когорте уникальных творцов украинского Государства (и в то же время украинского Духа). Объем осуществленного этим самым знаменитым, по-видимому, из всех гетманов Украины — потому что не зря народ говорил: «От Богдана до Ивана не было гетмана!» — и в сфере государственного строительства, и в сфере культуротворения является таким, что даже многим образованным и патриотически настроенным украинцам еще должно постичь масштаб Мазепиных дел.

И действительно, весомым событием на этом интеллектуальном пути стал выход в свет книги Ростислава Радишевского и Владимира Свербигуза «Иван Мазепа в сарматско-роксоланском измерении высокого барокко» (Издательский центр «Просвіта», 2006). Важно даже не то, что за очень короткое время этот труд уже успел получить весьма престижные награды на форумах книгоиздателей (о чем — немного далее). Это — едва ли не первая в отечественном интеллектуальном пространстве успешная попытка проанализировать деятельность Мазепы во всех ее аспектах комплексно, с «голографической» объемностью и обстоятельностью. И попытка эта удалась.

О новой книге, которая уже стала событием в научной и духовной жизни тех украинцев, кто интересуется нашей национальной историей, корреспондент «Дня» беседовал с соавтором этого труда — историком Владимиром СВЕРБИГУЗОМ.

— Сначала, сугубо «для разминки», пан Владимир, прошу кратко рассказать о себе. Какова сфера ваших профессиональных интересов? Как вы, образно говоря, «пришли к Мазепе»?

— Я работаю заведующим редакционным отделом Международной школы украинистики Национальной академии наук Украины. В течение последних четырех лет пан Радишевский, один из руководителей этой школы, и я сосредоточили свои усилия на изучении гетмана Ивана Мазепы и его времени (в сугубо историческом, культурно- творческом, духовном, государственно-политическом измерениях). Мы как авторы пользовались исключительно авторскими первоисточниками того времени (это я хотел бы подчеркнуть), не выходя за границы эпохи. Речь идет о гетманских универсалах, актовых книгах, тогдашних литературных произведениях (так, впервые введен в научное обращение ряд произведений Пилипа Орлика, Стефана Яворского, Ивана Орновского, Ивана-Петра Армашенко). Особой является заслуга профессора Ростислава Радишевского в собрании этих первоисточников со всего мира.

Бесспорно, и предыдущие мои научные интересы были связаны с Мазепой. Очевидно, имеет значение и то, что я родился в городе Полтава, где, независимо от идеологических предпочтений, всегда (или в позитивном цвете, или в негативном — это уже дело другое) звучало имя Мазепы. О знаменитой Полтавской битве напоминают памятники (по большей части, русские...), о ней рассказывают в музеях, в полтавских школах. Следовательно, «тема Мазепы», тема, несомненно, дидактическая, воспитательная (возможно, в чем- то и подсознательно), была близка мне, начиная уже со школьного возраста. Добавлю, что я уже имел в свое время честь представлять свою книгу «Старосветское панство» — она вышла в свет на украинском языке в Варшаве в 1999 году. Тема того исследования — украинское шляхетство, его история, традиции, мировоззрение.

Мне очень приятно сказать и о том, что недавно на Всеукраинском конкурсе книгоиздателей, который проходил в Украинском доме, книга «Иван Мазепа в сарматско-роксоланском измерении высокого барокко», соавторами которой являются профессор Ростислав Радишевский и я, была признана лучшей книгой года в номинации «Былое».

— Пан Владимир, вы и профессор Радишевский формулируете тему вашей новой книги так: система ценностей эпохи высокого барокко. И в центре этой системы — грандиозная фигура гетмана Мазепы. Не могли бы вы сформулировать, насколько это возможно, короткий ответ: так какой же была эта система ценностей и как «вписывается» в эту систему личность самого гетмана?

– Перед тем как перейти к непосредственному ответу, замечу, что книга наша, собственно, писалась по заказу Научного общества имени Тараса Шевченко (США).

– Исходя из определенной темы книги, а именно: «Иван Мазепа как зодчий украинской культуры», фигура гетмана, понятно, рассматривалась в контексте ценностей эпохи высокого украинского барокко. Эта тема является воистину необъятной по своим объемам, я хотел бы остановиться только на главных ценностях.

Это былo очень беспокойное время, когда чуть ли не вся Европа была охвачена войнами. Поэтому на фоне общей руины возник идеал эпохи: сильная личность, склонная и способная к активным действиям. Именно таким и был гетман Иван Мазепа. Он воплощал образ украинца во всей его противоречивости; вместе с тем он нес элементы европейской культуры. На этом я хотел бы остановиться обстоятельнее.

Прежде всего, гетман отличался очень высоким уровнем личной культуры (и это, заметьте, было положено в основу государственной политики тогдашней Украины!). За период пребывания Мазепы у власти — 22 года (наибольшее время легитимного правления кого-либо из украинских гетманов) наша страна расцвела. Расцвела барочная культура (иногда это называют проще — казацкое барокко, а иногда находят и более сложные соответствия согласно европейской научной терминологии). Именно во времена Ивана Мазепы было сформировано «барочное» лицо очень многих украинских городов, начиная с самого Киева. Речь идет и о барочных церквях, которые и до сих пор украшают украинскую землю, и о книгопечатании (между прочим, самые пышные и лучшие издания об украинских гетманах, в которых является ощутимой светская тематика, приходятся как раз на времена гетманов Самойловича и Ивана Мазепы).

Очень много можно говорить об украинской городской культуре того времени — это удивительный феномен, удивительный образец украиноязычной культуры, которая является в известной степени и дидактической, воспитательной; поэтому не удивительно, что даже известное «скрипниковское» правописание 20-х лет прошлого века, можно утверждать, брало за основу украинский деловой и разговорный язык, употреблявшийся во времена Ивана Мазепы.

Стоит также отметить, что именно во времена Мазепы развилась политическая доктрина «тысячелетия» украинской гетманщины. Это была гиперболическая доктрина, которая выводила гетманскую идею от киевских великокняжьих времен; но сама постановка вопроса была чрезвычайно популярной. Думаю, именно с тех времен берет свое начало то «восхищение» казачеством, которое так много значило для истории и культуры Украины.

— Если не ошибаюсь, в книге есть тезис о том, что Пилип Орлик, знаменитый соратник Мазепы, отыскал и «хозарские» корни казачества?

— Упоминание о хозарах является частью такого преинтересного явления, как украинский сарматизм (не случайно и в названии нашей книги речь идет о «сарматско-роксоланском измерении» украинского барокко). Вообще, термин «сарматизм» употребляется не всегда с надлежащей четкостью — им отмечают и название отдельных азиатских племен, и явления бытовой жизни. Поэтому, я попробую дать точную терминологию. В нашем случае сарматизм — это идеология гетмана и казацкой старшины, направленная против распространения мусульманских влияний в Украине. Иначе говоря, это тогдашняя национальная идеология. Вообще, эта тема пронзала все государственные церемониалы конца XVII — начала XVIII ст., очень волновала казацкую верхушку. А в литературе «сарматизм» отождествляется с украинцами, «русинами», «роксоланами»; он употребляется даже в титулах чиновников Генеральной военной канцелярии тех лет. Конечно, это нужно рассматривать, в частности, и в контексте нападений крымских ханов, которые были достаточно частыми в то время.

Сарматизм — это еще и личная культура казака на бытовом уровне. Если сравнить, скажем, сарматизм московский (и об этом мы можем говорить), сарматизм польский и украинский, то украинский сарматизм действительно является ближайшим к народной традиции. Он вошел в культуру рядового казака; признаком его является, например, густая еда (например, кулеш или капусняки; очень интересно, что на основе этого блюда родился украинский борщ!), в наряде — шаровары, среди элементов внешней формы казака — всем известный оселедец.

— Через всю вашу с паном Ростиславом Радишевским книгу, проходит еще одна, исключительно важная тема: Мазепа и ценности европейской демократии его времени. Каким является ваше видение этой проблемы?

— Ответ тут следует, по-видимому, начать со внутренней политики гетмана, поскольку его реформы (а это были воистину революционные реформы в сфере государства и права) изменили само лицо Гетманщины, каким оно было до Хмельниччины или в начале Хмельниччины, и преобразовали страну по типу европейского государства, которое хоть и состояло в подданстве московского царя, но было построено по примеру передовых на то время западноевропейских стран.

Собственно, здесь следует говорить о тех вещах, которые могли бы возвеличить Украину и украинцев. Можно утверждать, что еще во времена Мазепы им были разработаны Конституции для Украины (причем, по всей вероятности, не одна!); в отличие от прославленной Конституции Пилипа Орлика 1710 года они недоступны для исследователей, но о них есть упоминания — в документах Петра I, московских воевод, да, в конечном счете, и в документах преемников Мазепы (есть соответствующие ссылки у гетмана Ивана Скоропадского).

Каково содержание этих Конституций? Оборона украинских национальных прав и «вольностей». Эта была та основа, на которой росли традиции украинского права, нашего государства. И в этой связи — второй, также очень важный момент. Учреждаются, возникают легитимные властные органы управления снизу доверху (в первую очередь — органы местного самоуправления); вместо этого напрочь исчезают печальноизвестные «черные рады» с присущим им хаосом, анархией, безалаберщиной и насилием. Это уже были цивилизованы учреждения европейского типа! Не случайно в документации встречается такое название, как «Батуринская рада» (или даже «Батуринский сейм»); а придворный писатель Иван Бурновский воспевает в литературной форме этот сейм и участие в нем Мазепы.

Очень важно, что именно во времена Мазепы Украина стала известной в разных европейских странах, о ней говорили везде, о ней писали наиболее известные европейские газеты. И, безусловно, редкий талант гетмана, его богатый опыт (интересовали европейцев, в частности, и его романтические приключения в молодые годы) сыграли здесь незаурядную роль. Дар гетмана был поставлен на службу государственной политике.

В то же время не менее важным (и хотелось бы это подчеркнуть) является и другое. Иван Мазепа не только ставил вопрос о внедрении достижений Европы, европейской культуры и образования в Украине. Он в то же время реально привлекал народный интеллект к перестройке модерного Украинского Гетьманского государства западноевропейского образца. Вот о чем стоит нам помнить; вот в чем причина многих успехов и достижений гетмана!

— И напоследок такой вопрос. Очевидно, «мазепиана» в вашей творческой жизни еще далеко не исчерпана и «продолжение следует»?

— Без сомнения — во всяком случае, мои намерения являются именно такими. Ведь Мазепу и его эпоху можно исследовать всю жизнь и постоянно находить для себя что-то новое, творческое. А кроме того, история великого гетмана и сейчас является для нас в высшей мере поучительной; а для чего же мы и задумываемся над драмами прошлого, как не для усвоения насущных уроков, которые из них исходят?

Кстати, хочу напомнить, что сегодня исполняется 320 лет со дня избрания Ивана Мазепы гетманом Украины (на Коломацкой раде). И в связи с этим в Полтаве намеченные определенные мероприятия — вечер в честь гетмана в художественном музее (галерея искусств) состоится в 17-ть часов.