Судить оккупанта

Напомним, что украинские военные взяли в плен российских военнослужащих 16 мая около трех часов дня во время боевого столкновения при попытке российских спецназовцев захватить ТЭЦ г. Счастье. При этом один из бойцов 92-й бригады, которая и взяла российских преступников в плен, Леонид Маслов, по просьбе своих товарищей и комбрига, разослал соответствующее смс-сообщение, которое также распространил на своей странице Facebook Борис Филатов с характерными комментариями. Филатов отметил, что дело нужно дожать, ведь бойцы хотят «обменять пленных на Надю Савченко, а не на липецкую фабрику» и тому подобное. Дело запахло политикой и вот уже из госпиталя Краматорска двух прооперированных «грушников» везут в Киев, где журналистам  обещают впоследствии встретиться с ними и задать вопросы.

18 мая в Генеральном штабе Вооруженных Сил Украины состоялся брифинг по поводу участия военнослужащих вооруженных сил РФ в вооруженном конфликте на востоке Украины. В брифинге приняли участие начальник Генерального штаба — Главнокомандующий Вооруженных Сил Украины генерал-полковник Виктор Муженко, командир 92-й отдельной механизированной бригады полковник Виктор Николюк, заместитель главы Администрации Президента Андрей Таранов, представитель СБУ Маркиян Лубкивский и другие. Журналистам представили изъятую у задержанных винтовку ручной работы, которая производилась только в России со времен второй Чеченской войны и химические заряды к ней тоже российского производства.

На вопрос «Дня», какая юридическая процедура будет задействована относительно пленных, Андрей Таранов ответил:

— Во-первых, вещественное доказательство, находящееся здесь, может быть использовано для проведения всех следственных действий. Это вещественное доказательство сопровождается офицерами Службы безопасности, которые находятся здесь и лично отвечают за эти доказательства. Во-вторых, пули, которые вы здесь видите, это химические пули, которые не производят на территории Украины. В-третьих, все будет доведено до суда.

О необходимости проведения суда над российскими пленными говорит и председатель СБУ Валентин Наливайченко в своем заявлении. Относительно того, были ли подобные задержания российских военнослужащих до этого случая, и если да, то почему они не приобрели такую огласку, как в ситуации с задержанными Александровым и Ерофеевым, Андрей Таранов ответил загадочно:

— Случаи взятия в плен российских солдат были, но, к сожалению, мы не можем сейчас все рассказать. В данном случае будет открытый процесс, во время которого вы все увидите.

Председатель Генштаба Виктор Муженко в свою очередь к словам Таранова добавил:

— Во время боев за Донецкий аэропорт и во время боев за Дебальцево были факты задержания военнослужащих РФ. Их было немало — несколько десятков.

Министерство обороны РФ в свою очередь признало, что действительно эти бойцы находились в составе Вооруженных сил РФ, но уволились.

Вечером пресс-служба Генштаба Украины распространила информацию о том, что военнослужащие, которые входят в состав 3-й бригады специального назначения Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации срочно покидают город Брянка на Луганщине, где в течение длительного времени жили на квартире и выполняли диверсионно-разведывательные задания на оккупированной территории Донбасса. Генштаб уточнил, что «самолет, который должен передислоцировать российских военнослужащих, прибыл на аэродром в Миллерово (Ростовская область РФ), откуда в ближайшее время отправится в Самару».

Безусловно, действия россиян логичные и понятные — заметают следы, но радует осведомленность Генштаба. Украинская сторона знает о самолетах в Миллерово, о дислокациях «грушников» и их количестве. Убежден, и об этом свидетельствуют последние заявления представителей ВСУ, что украинская сторона вообще достаточно неплохо ориентируется в пространстве оккупированного Донбасса — как относительно информации о количестве и расположении боевиков, так и о дислокации непосредственно российских военных. Мало того, что ВСУ ориентируются в этой информации, но и достаточно неплохо подготовлены для наступления. По крайней мере, свидетели на местах говорят о достаточно мощных дислокациях наших войск, которые теперь просто стоят. Стоят, как и в прошлом году, в ожидании приказа, который, конечно, не поступает.

Относительно того, как повлияет история с двумя «грушниками» под Счастьем на дальнейшее развитие событий на востоке Украины, можно сказать, что иногда нам помогает случай. В прошлом году сбитый российскими террористами «Боинг-777» над Донецкой областью, продемонстрировал миру, с кем имеет дело в этой войне Украина. И Путин приостановил развитие наступления на месяц. Факт того, что «грушники» возвращаются на места своей постоянной дислокации в Миллерово и очередная волна доказательств, которую подняли западные журналисты по поводу того, что малазийский «Боинг-777» был сбит именно российским «Буком», может давать надежду на то, что россияне свое наступление пока притормозят. Пока что. Временно. Но такая возможная «пауза» все равно не обнадеживает в перспективе. Боевикам достаточно захватить ТЭЦ г. Счастье — и Луганская область останется без света. Представьте ситуацию — боевики поставляют ток на всю Луганщину. Такой удар стратегического значения допустить нельзя.

Но вернемся к пленным. Почему украинская сторона говорит о факте наличия у нее пленных военнослужащих РФ (не только о двух задержанных 16 мая) и при этом уходит от ответа об их судьбе? Почему во время агрессии России мы не озвучиваем на весь мир очевидные факты такой агрессии? С этими вопросами мы обратились к эксперту-правоведу Николаю Сирому.

— Николай, необходимо ли признавать задержанных россиян военнопленными? И что с ними делать вообще, чтобы в том числе иметь еще одно доказательство российского вторжения?

— В первую очередь чрезвычайно важно, чтобы эти лица, эти граждане РФ — военнослужащие ГРУ Генштаба РФ предстали перед украинским судом за преступления, связанные с незаконным пересечением украинско-российской границы, за преступления, связанные с ношением и использованием оружия, за участие в вооруженном конфликте на территории Украины. Перечень преступлений, совершенных данными лицами, можно продолжать. Есть большая вероятность искушения, и на этом, возможно, будет настаивать российская сторона, обменять этих лиц. Так и до этого было осуществлено много обменов российских пленных на украинских военных, украинских граждан, которые находятся в плену на оккупированной территории. Хотелось бы, чтобы в данном случае было полноценное проведено расследование и полноценный суд. Что касается признания этих лиц военнопленными, то в этом нет необходимости. У них должен быть статус задержанных по уголовному преследованию. Эти лица с оружием задержаны на территории Украины, следовательно, по этому факту должно быть открыто уголовное производство, должно быть решение суда о взятии этих лиц под стражу и далее проведено расследование, предъявлено подозрение, сформировано обвинение и обвинительный акт направлен в суд. Именно такие юридически правильные действия являются чрезвычайно важными, чтобы не просто на словах и уровне политических заявлений, а юридически грамотно зафиксировать установленный очередной факт российской агрессии против государства Украина. Это очень важно не только для нынешнего поколения, но и для будущих поколений.

— Вы сказали, что уже были прецеденты обмена российских военнослужащих на наших пленных. Генштаб в свою очередь признает, что такие российские пленные у нас есть, но уходит от прямых ответов относительно их судьбы. С чем это связано? Существуют ли какие-то юридические тонкости, как повод для неразглашения подобной информации?

— Дело в том, что вооруженный конфликт на территории любой страны — это экстраординарная ситуация. Обычно в такой ситуации присутствует достаточно высокая политическая составляющая, в том числе и в вопросах обмена лиц, задержанных конфликтующими сторонами. Существует высокий уровень искушения отдать приоритет фактическому обмену перед вопросами юридического оформления этого обмена и юридического оформления статуса задержанных лиц. При этом в таком формате обмена всегда желаемым для стороны агрессора является именно неформальный обмен. Сторона, которая страдает от агрессии, часто вынуждена идти на такие условия, но эти условия намного менее для нее выгодны. Если говорить о практике обменов, то могут быть разные форматы и разное соотношение. В том числе может быть формат, когда в публичной плоскости задержанных лиц могут отпустить, передать родственникам, но это осуществляется при условиях не публичных договоренностей для того, чтобы другая сторона отдала определенное количество лиц со своей стороны. То есть возможен и такой формат. Для Украины сейчас крайне важно не идти на компромиссы, которые российская сторона будет предлагать, то есть разнообразные формы неформального обмена. Украина должна поступить юридически однозначно, то есть провести расследование, вынести судебные решения, а уже после этого могут рассматриваться разные варианты, в том числе и варианты передачи другому государству осужденных для отбывания наказания на тех или иных условиях, согласно международным договорам.