ТOP-net

Наша газета уже давала короткий комментарий к выступлению Александра Солженицына в «Известиях» (см. «День», №62 от 03.04.08). Напомним читателям, что величайший писатель современной России в статье «Поссорить родные народы?» заявил о том, что считает утверждение о геноцидном характере Голодомора 1932-1933 гг. в Украине цитируем: «провокаторским вскриком», рождающимся в «затхлых шовинистических умах», а внимание к огромной трагедии украинской истории — достойной «большевистского агитпропа». Почему великодержавные исторические мифы имеют сейчас такую власть над Солженицыным (при всем этом этот писатель всегда будет пользоваться нашим уважением и сохранит особое место в истории) — это тема отдельного разговора. Сейчас же мы предлагаем читателям «Дня» отзывы российских авторов, опубликованные на сайте www.grani.ru.

Дободался теленок с агитпропом

Александр Солженицын обрушился вдруг с гневной филиппикой на украинского Президента Виктора Ющенко, стремящегося добиться, чтобы мировое сообщество признало страшный голод 1932—1933 годов геноцидом.

Возможно, намерения украинского Президента и не вполне бескорыстны и целомудренны. Возможно, он и преследует попутно какие-то свои партийно-политические цели. Бог с ним. Но странно русскому писателю, особенно пекущемуся о сохранении дружбы народов, не знать, что особенности сталинского голодоморного «менеджмента» в Украине и на Кубани (тогда также преимущественно населенной украинцами) дают, по крайней мере, веские основания для постановки вопроса о геноциде.

Еще страннее и даже вовсе дико видеть, как автор «ГУЛАГ»а печется об интересах советских карателей. Ведь единственным практическим следствием признания Голодомора геноцидом будет отмена срока давности для лиц, причастных к этому преступлению. И хотя бы и после кончины виновных их деяниям будет дана юридическая оценка. Коротко говоря, современная Украина имеет все шансы сделаться преуспевающей свободной европейской страной именно благодаря тому, что память о Голодоморе исключает возможность представить публике преступную сталинскую клику компанией «эффективных менеджеров». К чему явно подталкивают Россию нынешние ее властители, ведущие свою родословную от ведомства Дзержинского—Берии.

И в этом смысле чрезвычайно характерно, как Александра Исаевича по этому частному поводу занесло гораздо далее заявленной цели.

Завершается его обличение такой мажорной кодой:

«...провокаторский вскрик о «геноциде» стал зарождаться десятилетиями спустя — сперва потаенно, в затхлых шовинистических умах, злобно настроенных против «москалей», — а вот теперь взнесся и в государственные круги нынешней Украины, стало быть, перехлестнувшие и лихие заверты большевицкого Агитпропа? Да для западных ушей такая лютая подтравка пройдет легче всего, они в нашу историю никогда и не вникали, им — подай готовую басню, хоть и обезумелую».

Пассаж не просто «лихо завертный», но грубо лживый.

Разумеется, ни в какой украинской государственной пропаганде по случаю Голодомора о «злобных москалях» нет ни слова. За писания ушибленных маргиналов и прямых параноиков власти украинские отвечать не могут. Более того, всякий, кому случится видеть день поминовения жертв Голодомора (а мне как раз случилось в прошлом году в эти дни быть в Киеве), засвидетельствует совершенное отсутствие агрессивно-националистических тонов даже в уличной толпе.

Но гораздо опаснее другая ложь, менее очевидная. Я имею в виду поклеп на «западные уши». Любой хоть сколько-нибудь дорожащий своей репутацией отечественный историк старше сорока должен будет признать, что строго корректное исследование «непарадных» страниц российской истории в советское время только в западной литературе и можно было найти. К «непарадному» же относилось очень многое. Даже в перестроечном 1986-м моему научному руководителю немало попортили крови, прежде чем ему удалось протолкнуть в ученом совете тему, в названии которой фигурировал «голод 1891 года», а единственным фундаментальным ученым трудом об этом голоде и по сей день остается книга Ричарда Робинса — из Колумбийского, заметьте, университета, а никак не Тамбовского. И самую основательную историю коллективизации написал за нас Роберт Конквест, и его «Жатву скорби» пришлось переводить с английского. И год назад, составляя номер «Отечественных записок» о российско-украинских делах, мы так и не смогли всей редакцией сыскать ничего достоверного о голоде у российских писателей — пришлось переводить с французского статью итальянского историка Андреа Грациози.

За перестроечное время мало было сделано, чтоб эту страшную инерцию переломить, а ныне и вовсе пошло на попятный. И властный призыв был встречен с полным пониманием, поскольку нынешние администраторы российской исторической науки в приснопамятные советские годы писали по большей части «ученые» труды на тему «Критики буржуазных фальсификаций деятельности КПСС среди женщин» (вовсе не шутка, а подлинный титул «Автореф. дис. канд. ист. наук.» — М., 1980).

Подлинно: «... — у того и наберешься». Бодаясь непрестанно с советским агитпропом, Александр Солженицын, кажется, усвоил его приемчики. Это бы еще полбеды. Но надобно иметь в виду, что народы сами собой не ссорятся. А вот когда вместо спокойного и честного разговора о прошлых грехах начинается артиллерийская дуэль «обезумелых» агитпропов, тут уж точно у народов чубы трещат.

Особенности национального террора

Не буду сейчас подробно говорить о Голодоморе — этой теме я посвятил специальную статью. Замечу только, что Александр Солженицын и другие критики оценки Голодомора как геноцида украинского народа, конечно, правы в том, что в проведении насильственной коллективизации участвовали и украинские чекисты, в том числе и в немалых чинах. Но это не отменяет того факта, что, поскольку 96% сельского населения Украины были украинцами, то там Голодомор воспринимался и воспринимается как геноцид. Никаких игр политиков тут нет. России стоило бы принять хотя бы специальные заявления по поводу последствий голода, обращенные к каждой из бывших союзных республик, которые затронул Голодомор. Отмечу также, что в Украине Голодомор во многом подготовил почву для русификации юга и востока страны.

Украинской элите, в том числе большевистской, в Москве не доверяли ни при Ленине, ни при Сталине. Весьма показательно, что первое советское правительство Украины в конце 1917 года возглавил болгарин Христиан Раковский (тогда еще глава правительства значил больше, чем глава партии). В дальнейшем, вплоть до 1953 года, во главе Компартии Украины не было ни одного украинца. Ее возглавляли немец Эммануил Квиринг и поляк Станислав Косиор, евреи Дмитрий Мануильский и Лазарь Каганович, русские Вячеслав Молотов, Никита Хрущев и Леонид Мельников. Квиринг и Косиор сами стали жертвами репрессий по национальной линии — как немецкий и польский «шпионы».

Первый украинец во главе республиканской парторганизации, Алексей Кириченко, был назначен на этот пост в 1953 году, когда в ходе бериевской либерализации было решено: во главе Компартий союзных республик должны стоять представители титульной нации. С тех пор первыми секретарями компартии Украины неизменно были украинцы. Однако когда Петр Шелест издал книгу о роли Украины в Великой Отечественной войне, он тотчас был смещен как «националист». И еще со времен Хрущева, если не раньше, человек, разговаривающий в публичных местах по-украински, зачислялся в неблагонадежные. Тогда-то и было актуализировано противостояние востока и запада Украины, когда жителям восточной Украины внушали, что «западенцы» все сплошь националисты и «бандеровцы».

Неудивительно, что, имея подобный исторический опыт, украинская элита сегодня стремится в НАТО. Илья Мильштейн совершенно справедливо говорит о «фантомной имперской боли президента Путина». Но как раз для того, чтобы не стать когда- нибудь жертвой этой «фантомной боли», украинские демократы стремятся в Североатлантический альянс. И российские демократы, если разобраться, должны их в этом поддержать.