«Малая кровь» Одессы

Кто-то предпочитает забывать даты, а кто-то использует их для манипуляций, лишнего напоминания, а иногда раздирания ран там, где они должны заживать. Объективным образом даты нужно помнить (что бы они ни означали и о чем бы ни напоминали), хотя бы потому, что они помогают не забывать о причинно-следственных связях событий. 2 мая 2014 года в мирном городе Одессе уже третий год является кровавым маяком, спусковым крючком для воплей пророссийских сил, ведь тогда действительно в одесском Доме профсоюзов погибло много пророссийских людей. Погибло ужасно. О том же, с чего все началось, и о ряде нестыковок в версиях Кремля, конечно, глашатаи «партий» (в том числе украинских, которые в очередной раз отправляются в этот день в Одессу, чтобы «засветиться»), не вспоминают.

Тогда сразу в интернете разлетелись фотографии обожженных трупов, среди которых были даже беременные женщины. Это уже потом общественность начал замечать, что «беременные жертвы» находятся в совершенно неадекватных для обстоятельств позах (например, лежа спиной на столе под углом 90 градусов) и др. Российские СМИ, которые до этого ежедневно рассказывали о злых «бандеровцах» и подготовке к «референдумам» 11 мая на Донбассе, набросились на трагический информационный повод с присущим им маниакальным упорством. До этого захваченные российскими бандитами на Донбассе госучреждения и здания силовых структур начали покрываться лозунгами «За Одессу!», которые якобы по логике вкладывались в предыдущие «Не забудем, не простим!». Конечно, россияне упорно не замечали, как Правый сектор с ультрас, которых оккупант обвинил в поджоге Дома профсоюзов, помогали спасать людей. Людей, которых, как оказалось, никто в этот Дом не загонял. Наоборот, после того, как пророссийские силы за некоторое время до этого напали на мирное шествие ультрас, используя камни и огнестрельное оружие (что вылилось в жертвы со стороны проукраинских сил), ультрас вместе с Правым сектором имели целью разогнать (а не согнать) озверевшее пророссийское отребье. Последнее пыталось сделать в Одессе то, что уже полным ходом творилось на тогда уже почти оккупированном Донбассе. И если 2 мая 2014 года еще не всем подслеповатым было видно, к какой кровавой «зиме» должна была привести «русская весна», то впоследствии все желающие, как говорится, могли убедиться в этом наглядно. И тогда, в начале мая, война многим казалась чем-то призрачным. Для того, чтобы «раскачать» антигосударственные настроения, нужна была масштабная кровавая провокация. Провокация с обязательным элементом - «распятых» мальчиков, убитых беременных женщин или, наконец, изнасилованных бабуше. Нужны были слезы и праведное сочувствие, чтобы открыть двери «освободителям». Но с Одессой у Путина вышел серьезный просчет, хотя здесь, казалось, у него и было «все схвачено». Почти полностью русскоязычный город-легенда, со многими знаменитыми именами, которые прославились по всему бывшему Советскому Союзу, и морской соленый воздух свободы. Возможно, как раз последний момент и стал для кремлевского карлика главным элементом просчета. Одесса не хотела навязанных «миров».

 Примечательно, что объектом трагедии в Одессе стал именно Дом профсоюзов - параллель с Домом профсоюзов на Майдане в Киеве, где за несколько месяцев до этого сгорело много невинных жертв. Так примечательным является то, что и в трагедии в Киеве зимой 2014-го, и в Одессе весной 2014-го крайне позорно «засветились» именно правоохранители. Последние если не были инициаторами провокаций, то по крайней мере создавали для них условия (об этом ниже). Не потому ли из-за того, что многие из них так и остались на своих должностях, расследование событий 2 мая тормозится? Особенно подозрительным является странное исчезновение то провокаторов (например, Арсена Клинчаева из Луганска), то реальных исполнителей по делам организации пророссийских движений (кроме Александра Ефремова, практически все остальные пророссийские персонажи своевременно покинули Украину, аккурат до заведения на них дел), то срочное бегство «беркутовцев» в деле расстрелов на Майдане. Подобных примеров можно найти много, в том числе и относительно одного из руководителей одесской милиции, господина Дмитрия Фучеджи. Он также своевременно срочно покинул Одессу и уже 6 мая 2014 года бежал в Приднестровье.

Тем не менее Одесса в те ужасные, трагические и решающие дни стала звеном в единой цепи обороны, через которую так и не переступил враг. Харьков, Днипро, Одесса - это те города, которые смогли не только защитить себя, но и в определенной степени повлияли на ход событий в соседних областях. Конечно, не без помощи тех, кто хорошо понимал, что оккупант никогда не принесет манну и, теряя Украину, можно потерять все. Грубо, но откровенно говоря, за это Одесса заплатила малой кровью.

Тем, кто действительно хочет разобраться в том, что произошло 2 мая 2014 года в Одессе, без общения со свидетелями тех событий не обойтись. «Дню» о пульсе тех ужасных событий поможет вспомнить их очевидец, одессит, телеведущий, член правления Национального союза кинематографистов Украины Евгений Женин.

«ОТ УЛЬТРАС НИКАКОЙ УГРОЗЫ НЕ ИСХОДИЛО»

«Я видел собственными глазами, а не просто знаю понаслышке, как все начиналось, с самого зародыша, - говорит Евгений Женин, - Вместе с народным артистом Украины Андреем Гончаром мы выходили из театра, который расположен на улице Греческой, угол Преображенской, то есть через дорогу от Соборной площади. Мы выходили в те минуты, когда на этой самой Соборной площади собирались футбольные фаны, ультрас. Более того - я подошел к трамвайной остановке, недалеко от них. Это действительно были ребята, которые по-детски были одеты, как типичные юноши - футбольные болельщики, с фанерными щитами, кричалками. Выглядело это по-доброму смешно, наивно, экстравагантно, но никакой угрозы от них не исходило. Затем неожиданно со стороны Греческой площади появилась неистовая толпа, координировавшаяся милицией. Это было очевидно. Милицией, напомню, тогда командовал печально известный Фучеджи. Тогда начались провокации и столкновения. Но провокации, подчеркиваю, начались с антимайдановской стороны, а не ультрас, которые выглядели довольно мирно, хотя и экстравагантно. Когда ультрас колонной направлялись в сторону стадиона через центр, это вызвало добрую улыбку, привлекало к себе внимание, но не вызвало угрозы. Со стороны антимайдановцев летели камни, с их же стороны начались выстрелы. Первым погибшим, насколько я помню, был Игорь Иванов из Правого сектора, то есть проукраински настроенных людей. Милиция при этом размыкалась, давала возможность стрелять в майдановцев, затем смыкалась и фактически обороняла антимайдановцев. И вот тогда уже с противоположной стороны - с Дерибасовской - начали подходить люди, которые просто гуляли, случайно там оказались, но увидели все, что происходит. Они начали вынимать камни из мостовой на Греческой улице и бросали их в сторону нападающих. Тем не менее подчеркиваю - провокация с самого начала однозначно была со стороны антимайдановцев».

«ИСТОЧНИК ПОЖАРА БЫЛ НЕ СНАРУЖИ, А ИЗНУТРИ ДОМА ПРОФСОЮЗОВ»

Евгений Женин продолжает: «Дальше - больше. Когда начались непосредственные столкновения на Преображенской улице напротив площади Соборной, то выловили какого-то ГРУшника и милиция едва его отбила. Он чудом забежал в гастроном «Обжора», и милиция его чудом спасла. Тогда уже толпа, подогретая всеми этими событиями, начала откровенно звереть и пошла в сторону Куликова поля, ведь там был лагерь антимайдана. Конечно, на своем пути толпа била лайтбоксы, где висела символика и агитация бывших «регионалов». Тогда начали появляться национальные флаги и лозунги. Видно было, что это происходило ситуативно, ведь толпа фактически шла на источник раздражителя, чтобы, скорее всего, разогнать лагерь антимайдана после того, что случилось. Все, что происходило на Куликовом поле, транслировалось в прямом эфире. В режиме нон-стоп все желающие могли проследить за трагическими событиями там. Все могли увидеть, что никто не загонял антимайдановцев в Дом профсоюзов. Антимайдановцы были в Доме профсоюзов, и, более того, они изнутри закрылись. Да, извне пытались в этот Дом бросать и камни, и так называемые «коктейли Молотова». Но странная деталь - ни один из этих «коктейлей» не мог попасть выше первого, максимум второго этажа, в то время как все знают, что пожар начался именно на третьем этаже. То есть пожар начался изнутри и распространялся не снизу вверх, а сверху вниз. В то время на крыше уже были люди. Что это за люди? Это те, которые зашли в Дом профсоюзов до того, как все началось. То есть, когда толпа проукраинских сил пришла на Куликово поле, антимайдановцев там уже не было - они все были в Доме.

Затем появилась одна пожарная машина, которую еще до того захватили проукраинские силы. Начальство МЧС действительно не посылало своевременно пожарные машины на Куликово поле, когда пожар уже началась в Доме профсоюзов. Люди выпрыгивали, погибали, пытались спасать друг друга. Для меня совершенно очевидно, что провокация действительно была, провокация сознательная, которая, безусловно, происходила со стороны антимайдана, начиная от событий до Куликова поля, вплоть до того, что никто их - антимайдановцев - в Дом профсоюзов не загонял, а источник пожара был не снаружи, а изнутри.

«ЕЖЕГОДНО 2 МАЯ ИСПОЛЬЗУЕТСЯ ДЛЯ РАСШАТЫВАНИЯ СИТУАЦИИ В ГОРОДЕ»

«Мне и, думаю, не только мне, непонятно следующее, почему за столько времени четкого и ясного расследования тех событий так и не произошло. Я не знаю, кому выгодно замалчивать или закрывать глаза на то, что произошло, но факт остается фактом. До сих пор официальных выводов расследования нет. В то же время, что крайне неприятно, ежегодно 2 мая используется для расшатывания ситуации в городе. В частности так называемые молебны в память жертв, которые, безусловно, были, и это трагично, используются для того, чтобы разгонять истерику о «бандеровцах», «фашистах» и их якобы «жертвах». Возникает вопрос: кто и от кого пострадал и кто все начинал. Я понимаю, что многие со мной могут не согласиться, но каждый раз перед 2 мая в Одессе вспоминают исключительно одесскую фразу: «Одесса-мама хочет ша!». Одесса не хочет снова скандалов, столкновений и жертв. Я понимаю, что многим приятно фотографироваться на фоне бронированных автомобилей с надписями СБУ, однако хочется, чтобы такие вещи происходили не в реальной жизни, а исключительно на съемках игровых фильмов».