Андрей КУРКОВ: «Не нужно путать туризм с эмиграцией»

«Украинский буржуазный националист, который пишет на русском языке» и «лучший москаль в украинской литературе». Как ни странно, но оба эти полусерьезные-полушутливые эпитеты касаются одного человека — киевлянина Андрея КУРКОВА, который является одним из самых известных современных украинских авторов в мире. Ныне его книги переведены на тридцать три языка, а в ноябре 2011 года, когда в постреволюционном Тунисе выйдет бестселлер «Пикник на льду», к перечню можно будет добавить и тридцать четвертый — арабский. И в принципе, это не предел. Есть куда расти, ведь еще столько стран остаются неохваченными! Правда, говорит писатель с улыбкой, не во всех из них издают книги, а люди — читают. В беседе с «Днем» Андрей Курков рассказывает об особенностях продвижения отечественной литературы за границей, о признаках дегуманитаризации общества и чувстве собственного комфорта в Украине.

УКРАИНСКОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ЕВРО-2012 ВО ФРАНЦИИ

— Андрей, недавно, 23 апреля, вы отметили 50-летие. Какие литературные подарки читателям и себе приготовили по этому случаю?

— К моему 50-летию в издательстве «Фоліо» вышла книга «Форель а la нежность», куда вошли прозаические тексты, некоторые из них раньше нигде не публиковались, а также статьи, которые я писал для газет «Хрещатик» и «Известия в Украине» на протяжении 2005—2010 годов. Думаю, со временем подготовлю отдельный сборник публицистики, эссе и дорожных очерков, за которые не стыдно.

— Как считаете, чем обусловлен мировой интерес к вашему творчеству? Что интересует, скажем, немцев, французов или японцев в книгах украинского автора — необычные темы, увлекательный сюжет или просто местная экзотика?

— Вы знаете, в иностранную литературу можно попасть в качестве «экзота», то есть именно представителя определенной страны или как представителя мировой литературы. В зарубежных книжных магазинах, в Германии или Англии, есть отдельные полки по алфавиту, по фамилии автора и есть шкафы, где написано «Аргентина», «Россия», «Бывший Советский Союз» или «Балканы». Это значит, что предлагаемые книги ориентированы на людей, которые интересуются именно этими странами. Мне, слава Богу, не пришлось на таких полках постоять, ведь мои издания выставляют по алфавиту, а сейчас даже больше — во Франции и Англии есть книжные полочки с фамилией Курков.

— В свое время вам приходилось долго убеждать издательства обратить внимание на ваши произведения, рассылать в редакции многочисленные их экземпляры и даже продавать книги на улице. Впоследствии вы стали успешным на Родине и в мире, достигнув этого самостоятельно. А как, по вашему мнению, государство должно заниматься продвижением собственной литературы за рубежом? Или это все-таки забота в первую очередь коммерческих издательств?

— Если страна заботится о своем имидже, то она должна заниматься и современной музыкой, и современной литературой, создавать для этого отдельный институт. Например, в Латвии есть Национальный институт книги. И когда у издателей из маленькой страны нет денег, чтобы поехать во Франкфурт на выставку, то на стенде института будут представлены их книги и сами издатели тоже смогут приехать туда. Есть система пропаганды литературы — как части собственной культуры. А у нас никого не интересует имидж Украины. Единственное, на что удосужилось государство, так это на Спрытка и Гарнюню за 100 тысяч долларов. Конечно, на частном уровне есть энтузиасты. Это и Николай Кравченко из издательства «Нора-друк», и Анетта Антоненко из «Кальварії»... Значит, есть люди, которые хотят продвигать украинскую литературу за рубежом, за собственные средства ездят на международные выставки и предлагают авторов. Но если бы государство принимало участие в этом, было бы легче и быстрее.

— Вы активно популяризируете не только собственное творчество, но и творчество младших коллег — помогаете им советами, мастер- классами, контактами, ездите с ними в регионы на встречи с читателями. Кого из современных украинских авторов вы могли бы порекомендовать отечественным и зарубежным издателям?

— Мы вместе с Анеттой Антоненко, Николаем Кравченко и Ириной Дмитришин из Парижа планируем провести во Франции первый фестиваль, посвященный современной украинской литературе в городе Коньяк. Уже об этом есть договоренность, но нужно, чтобы были переведены минимум шесть авторов. Пока еще есть четыре, сейчас готовится к выходу книга пятого писателя — Сергея Жадана, а также ведутся переговоры о переводе Марии Матиос. Фестиваль запланирован на ноябрь 2012 года, он состоится в любом случае, потому что, если у нас не будет шесть авторов, то придется делать мероприятие, посвященное Украине и Грузии, но хотелось бы, конечно, отдельно.

«ЧИТАТЕЛИ, ДЛЯ КОТОРЫХ Я ПРЕЖДЕ ВСЕГО ПИШУ, ЖИВУТ ЗДЕСЬ, В УКРАИНЕ»

— Насколько активно писатель Андрей Курков сейчас проникается общественно-политической жизнью и как реагирует на процессы в государстве? Что вам не нравится в современной Украине?

— Многие вещи не нравятся, и я пишу об этом статьи, выступаю на радио. В стране происходит фальсификация демократии и борьбы с коррупцией. В принципе, идет дегуманитаризация общества, власть разбирается в деньгах, экономике и не разбирается в гуманитарных вопросах. Прозрачным признаком этого стало то, что сначала Шевченковскую премию вывезли из Киева, из Оперного театра и провели церемонию вручения в Каневе. В 2011 г. даже не Президент вручал ее, а «большой знаток украинской литературы» Николай Азаров. Все это показывает, что страна форматируется как бизнес, а не как государство.

— Следуя интонации одного технического кандидата на президентских выборах-2004, хочется, шутя сказать: «Господин Курков, ваша жена — англичанка». Почему же вы тогда не перебираетесь жить за границу, например, в Лондон, в отличие от местных олигархов, которые скупают себе самую дорогую недвижимость, готовя плацдарм для отступления?

— Ну, я же не олигарх.

— И все же, что вас держит в Украине?

— Я здесь живу и здесь вырос. Киев — это мой город, а Украина — моя страна, в которой я себя уютно чувствую. Везде в других местах я чувствую себя за рубежом, где всегда интересно, но не нужно путать туризм с эмиграцией. Мне очень нравятся Норвегия, север России (Архангельская, Вологодская и Мурманская области), Франция, Швейцария, Южная Корея. Однако читатели, для которых я прежде всего пишу, живут здесь, в Украине.

— Где вы встречали самую необычную читательскую публику?

— Очень необычны норвежцы, они такие наивно-любознательные, как дети. Помню, как во время первых поездок на встречу к ним мне приходилось объяснять, что здесь я пошутил. Норвежские читатели по-доброму наивны, потому что они не испорчены цивилизацией и «совком», потому что, скажем, поляки, сербы и боснийцы понимают любой мой юмор и, конечно, им легче. Немцы мои произведения воспринимают хорошо, но на другом фоне, ведь у них нет собственного юмора вообще, кроме двух писателей. Французы, в принципе, понимают все на 100%. Немцы немного сложны, они любят переводить смешное в серьезное, однако это объясняется разницей в менталитете и именно поэтому иногда у книги есть разные переводы одного названия.