Только бизнес
Американский режиссер Оливер СТОУН продолжает восхождение на вершины неславы
В этот раз — почти сразу после премьеры документальной агитки «Украина в огне» — неутомимый борец против страны своего обитания выпустил на американском кабельном канале Showtime четырехсерийный фильм «Интервью с Путиным». Слоган мини-сериала — «Знай своего врага».
Стоун и Путин общаются на разные темы, включая отношения России и США, расширение НАТО, войны в Сирии и в Украине, деятельность Эдварда Сноудена. Также детально обсуждают биографию Путина.
Собственно, на фильм как таковой это похоже лишь первые 15 минут в первой серии. Путин демонстрирует чудеса изобретательности и в то же время простодушие, которое граничит с откровенностью. Дипломатически отзывается о Горбачеве и Ельцине, рассказывает о «полномасштабной гражданской войне» в октябре 1993-го в Москве, но почему-то не называет такой войну в Чечне (не считает ее обитателей гражданами России?), переживает за судьбу «25 миллионов россиян», которые после распада СССР очутились «за рубежом».
Ключевая фраза Путина звучит, когда речь заходит о решении Ельцина относительно его назначения своим преемником:
«Я думал тогда только об одном: куда спрятать детей... как обезопасить семью. И я так для себя решил: если судьба распорядилась таким образом, нужно идти до конца».
Фраза, достойная «Крестного отца». Самообличительная до невозможности. После нее можно было бы завершать фильм. Но Стоун брал в руки камеру не для этого.
Наступает 16-я минута, и начинается бесстыдная и бездарная игра в поддавки: Стоун задает комплиментарные вопросы-подсказки и дает Путину высказаться. И так — 4 серии подряд.
Тема отношений мастера и власти стара как мир. Тиран, бывает, может заворожить мастера. Со Стоуном, однако, ситуация иная.
Собственно, если попробовать описать его карьеру одним предложением, то это было бы что-то наподобие «за полшага до желаемого». «Взвод» (1986), возможно, и стал бы главным разоблачением трагедии вьетнамской войны, если бы за 7 лет до того не вышел «Апокалипсис сегодня» Копполы. И «Прирожденные убийцы» (1994) по сценарию Тарантино могли претендовать на культовый статус, если бы на то мгновение не было уже самого Тарантино с «Бешеными псами» и «Криминальным чтивом».
В целом, список фильмов, к созданию которых Стоун причастен (а здесь есть даже «Конан-варвар» с молодым Шварценеггером), свидетельствует о том, что он всегда придерживался просчитанной коммерческой стратегии. Он высказывался о Вьетнаме, когда в обществе еще был сильный запрос на эту тему («Рожденный 4 июля» с Томом Крузом в 1989 получил славу не меньшую, чем «Взвод»). Он снял «Двери» о Джиме Моррисоне к 20-летию смерти рок-легенды, сыграв на ностальгии состарившегося поколения «детей-цветов». Когда назрел финансовый кризис, Стоун выпустил «Уолл-Стрит» (1987). Не обошел вниманием самых скандальных американских президентов, прибавив к фильмографии «Никсона» и «Буша». Он угадал рождение пост-тарантиновской волны и попробовал ее оседлать, это ему почти удалось.
«Почти» — ключевое слово, поскольку все успехи так и не принесли ему славу новатора — не наполнителя кассы, не обладателя «Оскаров», а режиссера, который определяет направление развития кино, порождает школы последователей, — наподобие тех же Копполы или Тарантино.
Причина простая: кроме почти идеальных ощущений конъюнктуры, у Стоуна больше ничего нет.
В его фильмах все с избытком. Пафос — тоннами. Кровь — бутафорскими реками. Юмор отражается громким хохотом, а в целом юмора нет. Актерская манера — переигрывание, поэтому трудно вспомнить хотя бы одну действительно интересную, не раздавленную упомянутым пафосом роль. Блестящее исключение — Майкл Дуглас, который сделал образ жадного финансиста Гекко в «Уолл-Стрит» незабываемым исключительно силой исполнительской интуиции, а в целом у Стоуна заранее четко определено, кто прав и кто виноват, кто хороший и кто плохой, поэтому напрасно ожидать появления глубоких характеров — без разницы, о ком идет речь: о солдате, рок-звезде или серийных убийц. Относительно последних — можно много спорить о стилистике «Прирожденных убийц», но нарезать двухчасовое нагромождение бессмысленных преступлений в стиле поп-клипа и свести всю тему насилия к злоумышленному телевидению — не означает создать что-то действительно увлекательное (Тарантино, кстати, настолько возмутился тем, во что Стоун превратил его сценарий, что требовал убрать свое имя из титров); точно так же изобразить на экране Моррисона, наибольшие проблемы которого, судя по «Дверям» — это пьяные скандалы, не ответив на главный вопрос — откуда же у этого шумного нарцисса такие стихотворения и песни — не означает сделать фильм о Моррисоне. По-другому и не получится. Стоун не расскажет вам о человеческой природе, потому что его кино вырублено топором и склепано на наковальне, это кино, из которого выпирают ржавые болты, а внутри гремят неработающие или лишние детали, — грубый Голем, запрограммированный на движение, но неспособный шагу сделать без костылей.
Подпорками служит пресса. Феномен Стоуна обеспечен СМИ, которые он отчитывает и без которых не может. Ненавистные журналисты, цепляясь за его эскапады, делают из него медиа-персону первого ряда, напрочь отменяя серьезный разговор собственно о кинематографе.
Вероятно, зазор между раздутой славой и реальным уровнем своего таланта Стоун чувствует как никто другой. Давняя закономерность: когда посредственность с большими амбициями не достигает того, чего хотела бы достичь в искусстве — она начинает заниматься политикой. Как правило, с печальными последствиями.
В 2003 году Стоун выпустил «Команданте» — документальную апологию Фиделя Кастро, снятую в тогда уже устаревшем стиле прыгающей камеры и судорожного монтажа. Впоследствии он сделал о кубинском диктаторе еще два фильма, близко сдружился с другим латиноамериканским вождем — Чавесом, запустил конспирологический мини-сериал «Нерассказанная история Соединенных Штатов».
Последнее название очень красноречиво. Ведь все, о чем говорится автору «Команданте» и «Украины в огне» — это при первой возможности сделать нагоняй стране, в которой он абсолютно благополучно живет. Потому что, если фильмы не привлекают соответствующего внимания, то остается брать публику темой. Замысел работает. Политические скандалы выстреливают с незавидной регулярностью. Стоун прокламирует левые взгляды, однако его левизна сводится к декларированию преступных заговоров, управляемых Вашингтоном. В любом конфликте он ищет руку ЦРУ. Ему безразлично, насколько это соответствует фактам. Отсюда — такие анекдотические пассажи, как в «Нерассказанной истории», где Стоун совершенно серьезно утверждает, что после Второй мировой Сталин хотел поддерживать демократические правительства в Восточной Европе, но был, бедолага, вынужден прибегнуть к репрессиям в ответ на империалистическую политику США, или совсем не анекдотическое антисемитское заявление в 2010, за которое его таки заставили извиниться. Поток сознания относительно Украины и выслуживание перед Путиным — часть того же шоу.
Критикуя Америку, оставаться в Америке, не отказываться от ее гражданства (когда-то это сделал другой ожесточенный антиамериканец — гениальный шахматист и несносный человек Боб Фишер) — не столько позиция, сколько игра, причем с четкими целями. В эскападах о Восточной Европе или Кубе Стоун не считался ни с Восточной Европой, ни с Кубой — речь шла о том, чтобы ущипнуть Запад и США, в которых хватает восприимчивых к подобному дискурсу зрителей, а заодно заполучить аудиторию авторитарных режимов. Что же касается Украины, то этот рынок слишком мал, чтобы на него ориентироваться. Рядом — 140-миллионная Россия, где «Интервью с Путиным» пошли на ура.
Это история благополучного буржуа, который притворялся актуальным мастером, чтобы получить капиталы, а сейчас делает вид левака, чтобы эти капиталы удержать. Завтра он займется бывшей Югославией или Сирией, будет интервьюировать тамошних людоедов и, не учитывая мнений людей, живущих там, плести параноидальную околесицу в свое оправдание. А чего вы хотели? Ничего личного — только бизнес.
