Главный вопрос для Украины
Удастся ли элитам в союзе с национально-индифферентным населением подавить или изолировать сторонников национального суверенитета и европейского пути развития?
В России наступает время скуки и рутины. У абсолютного меньшинства. У большинства-то праздник продолжается и становится все ярче. Русской интеллигенции очень понравилось название книги Ханны Арендт о том, как в Иерусалиме судили Эйхмана. «Банальность зла». Мол, все ужасы творились людьми не рефлексирующими, просто служившими безликой машине. Книга эта, однако, вызвала споры при своем появлении, а в Израиле — бурю негодования. Сдается мне, что одной очень важной черты тоталитаризма Арендт не поняла, спроецировав на него нечто свойственное классической бюрократической системе в государствах вполне демократических, где и в самом деле все рутинно и банально. Демократия — скука смертная и сплошная серость.
Это вообще беда. Михаил Ромм в «Обыкновенном фашизме» внушил мысль, что тоталитаризм — власть смешных ничтожеств. Арендт убеждала в том, что тоталитаризм — банальность, рутина и серость. А на самом деле — это власть умных, сильных, целеустремленных и способных на все вождей. И это единство одухотворенных людей, поднимающихся в едином порыве над повседневностью, даже когда они заняты привычной рутиной. Тоталитаризм окрыляет простого человека, делая его причастным великому общему делу. И только отщепенцы, не осознающие своего счастья, видят мир серым, тусклым и жалким. Они каждый день ощущают свою никчемность в великой повседневности масс. Это их жизнь скучна и постыла, это их мирок не знает ни света, ни цвета. Зло банально для жертв, а не для злодеев, одухотворенных соучастием в великом.
Вот такая рутина отщепенцев на фоне всеобщего праздника ждет сейчас Россию. И утешают себя погруженные в скуку и банальность зла люди грезами о падении цен на нефть и прочие неприятности режима. Это понятно — надежд на общество и на себя в России нет и быть не может. Но почему им вторят украинцы, когда у них все по-другому, от них самих еще кое-что зависит. Ведь это же русификация сознания — жить такими умонастроениями.
Главное в политике кремля в стране и вне ее — доказать, что нет ни чести, ни достоинства — ни человеческого, ни национального. Что низкое всегда берет верх. И это успешно на сто процентов, что ни возьми: украинский коллаборационизм, европейское безразличие, американский изоляционизм, российское имперство. Или вуайеризм и популизм русской интеллигенции и прогрессивной общественности.
Последний митинг российской оппозиции был похож на кошмар. Навальный утопил ее в грязном и примитивном популизме, который служит Путину в вечной борьбе царя с элитами — будь то бояре, чиновничество либо партноменклатура. Политика заменена подглядыванием в замочную скважину. А до того в поддержке Навального интеллигенцией была достигнута точка невозврата, после чего оппозиция не может считаться демократической. Это оправдание ксенофобии как предвыборного приема. Как будто никто не слышал о знаменитом письме растерянного Хануссена, астролога Гитлера, своему брату: я думал, что их антисемитизм — предвыборный ход, не более. А они всерьез... Пока не появится хоть какое-то объединение или движение, которое сделает первым, главным, определяющим все остальное требование пересмотра внешней политики и позиционирования России в мире, реальной оппозиции не будет.
Сила нынешнего режима в том, что он законный. Абсолютно легитимный, не подкопаешься — у них даже цензуры формально нет. В этом отношении он гораздо ближе к нацистской модели, нежели к советской. И поэтому нельзя не быть коллаборационистом, если ты соблюдаешь законы. Требуя защиты закона, наказания преступников и прочего, человек признает и одобряет все, что законно проделывает власть. Нельзя требовать свободы для Сенцова, Савченко, узников Болотной и многих других, но при этом приветствовать борьбу с коррупцией, которая, на самом деле, является зачисткой правящей элиты.
Тот, кто соблюдал нюрнбергские законы, становился соучастником Холокоста. Тот, кто рад арестам губернаторов и мэров, приветствует опричнину и Большой террор. Громкие аресты в Коми имеют все признаки Большого террора: вся администрация объявлена бандой, репрессии организованы вертикально — элиты меняются вместе с окружением, арестованных объявили преступниками без суда и следствия. Именно о таком развитии событий шла речь в моей публикации «Накануне Большого террора» в газете «День» (№ 140—141 от 7—8 августа с. г.).
С Россией все понятно. Иное дело — украинская трагедия, которая только начинается, потому что с каждым днем становится все очевиднее, что свобода не нужна ни украинской элите, ни массе населения. Для Украины сейчас главный вопрос в том, удастся ли элитам в союзе с национально-индифферентным населением подавить или изолировать сторонников национального суверенитета и европейского пути развития.
Все только начинается. Думаю, шаг за шагом бойцов переведут в разряд военных преступников, а гражданских волонтеров — в воров и мошенников. Пока элите удалось обернуть евроассоциацию в свою пользу — путем частичной потери субъектности Украины как относительно России, так и относительно Европы. Сохранена и укрепляется экономическая интеграция с Россией, а с Запада идут деньги. Хотим мы того или нет, надо признать очевидное: в защиту беженцев выступили миллионы европейцев. И не просто выступили, а готовы пойти на лишения. Украинская трагедия так и осталась периферийным конфликтом.
Для Запада Россия вообще союзник в борьбе с «ИГИЛ». Так что пускай себе потихоньку оккупирует Сирию. Но волка на собак в помощь не зови: те, кто строит планы на долгосрочное сотрудничество с Россией, диву даются, когда видят русских десантников на Голанских высотах. И когда слышат, что целью России была вовсе не война с «ИГИЛ», а Гроб Господень.
Нет, все это не так, это тонкая игра: России позволяют увязнуть в Сирии, как позволили ей увязнуть в Донбассе. Конечно! А я припоминаю, как знающие люди в глухом «совке» откровенно объясняли мне, студенту, что СССР заинтересован в том, чтобы война на Ближнем Востоке длилась вечно. За последние тридцать лет мы убедились, что Россия повсюду является дестабилизирующей и агрессивной силой. Россия не вела и не ведет войны в категориях победы и поражения. Ей необходимо поддерживать вечную напряженность в мире. И определяется это задачами внутреннего управления. И поэтому Россия не увязнет в Сирии. Там увязнет весь остальной мир.
Сравнивают с Афганистаном. При всей эффективности «стрингеров» уход оттуда, как и уход из стран танкового социализма, был вызван внутриполитическими причинами. И если сравнивать, то именно главное — соотношение потерь Советской армии (15 тысяч человек) и афганского населения (до двух миллионов плюс пять миллионов беженцев).
А теперь подумаем, какими способами будут вести войну в Сирии русские военные и к чему это может привести.
Нет-нет, Запад не допустит. Есть же рычаги сдерживания. Да, весь мир до сих пор рассматривает ядерное оружие как рычаг сдерживания России. Но оно таковым больше не является. Состояние русских — как власти, так и населения — характеризуется нарастанием суицидальности, стремления к смерти, которым был проникнут немецкий нацизм.
Вот такая рутина ждет весь мир, все еще живущий по старинке, в то время как требуются принципиально новые, неожиданные решения. Пока на них способен только кремль: это надо признать и понять, прежде чем строить планы на будущее.
Дмитрий ШУШАРИН, историк, публицист; Москва, специально для «Дня»
