Путин: мир посредством войны
Как это всегда бывает на его пресс-конференциях, Владимир Путин сказал немало загадочного. Что, например, значит: «Момент сдерживания и уравнивания паритетов». Или вот еще: «Пока в киевских коридорах власти будут находиться русофобы, не понимающие интересов своего народа, ничего хорошего не будет – вне зависимости от того, кто сидит в Кремле». Понятно, что Путин свое место в Кремле уступать не собирается. Но неужели он всерьез верит, что когда-нибудь на Банковой появятся Бойко и Медведчук? И российской молодежи Путин дает богатую жизненную перспективу: «Когда мне говорят о молодёжи, я всё время вспоминаю некоторые трагические и героические страницы нашей современной истории. Ну, давайте вспомним роту десантников – 96 человек, парней (19–20 лет), которые прямо чуть ли не со школьной скамьи оказались в Вооружённых Силах, 96 человек против двух тысяч. В живых осталось шесть. Почти трое суток бой шёл, несколько раз переходил в рукопашную, дрались лопатами и ножами. Вот герои, вот молодёжь, 19–20 лет ребята». Не думаю, что подобная судьба кого-нибудь в России могла бы сегодня вдохновить. Тут еще министр обороны Павел Грачев вспоминается с его высказываниями о провальном штурме Грозного в новогоднюю ночь 1995 года: «Мальчики умирали с улыбкой на устах». Ничего с тех пор не изменилось. И с математикой Владимир Владимирович, как всегда, не в ладах: «С 2008-го по 2018 год рост экономики составил примерно 7,4 процента. Посчитать – да, получится процент с небольшим». Если посчитать, то вообще-то получится в среднем 0,7% в год, но никак не процент с небольшим. Однако никто, разумеется, поправить президента не рискнул.
Касаясь судьбы захваченных плен украинских моряков, Путин заявил: «Что касается будущего украинских военнослужащих, их послали и рассчитывали, что кто-то из них погибнет на самом деле. И большое недовольство, я вижу, в правящих кругах вызвало то обстоятельство, что никто не погиб. Рассчитывали, что кто-то из них погибнет. Но, слава богу, этого не случилось. Идёт следствие. После уголовного разбирательства будет ясно, что с ними дальше делать». Остается поражаться, как же тогда филигранно точно стреляли российские пограничники, чтобы только ранить, но ни в коем случае не убить никого из украинских матросов. А поскольку Путин голословно обвинил президента Украины Петра Порошенко в организации провокации в Керченском проливе с целью повышения своего рейтинга, то можно не сомневаться, что до президентских выборов в Украине пленных ни в коем случае не освободят. Но если предположить, вопреки очевидным фактам, что в Керченском проливе действительно была провокация с украинской стороны, то получается, что Путин на эту провокацию с удовольствием поддался и что он вообще играет в одной связке с Порошенко. Однако по поводу этой версии Владимир Владимирович так ничего и не сказал.
Насчет Донбасса, что характерно, Путин фактически признал, что Россия оказывает сепаратистам не только гуманитарную, но и военную помощь: «Мы действительно оказываем гуманитарную и другую помощь и поддержку людям, которые проживают на этой территории. Но только для того, чтобы их окончательно там не раздавили, не съели и не порвали, и будем это делать дальше». Тем самым президент России подтвердил, что Донбасс будет оставаться оккупированным до тех пор, пока он остается у власти. В этом контексте путинские слова о том, что «мы хотим, чтобы на всей территории Украины, в том числе и на Донбассе, был мир и процветание», звучат форменным издевательством.
Высказался Путин и по крымскому вопросу: «Говорят об аннексии Крыма со стороны России. Что такое «аннексия»? Силовой захват. Если это была аннексия и силовой захват, то тогда жители Крыма здесь ни при чем, они ни в чем не виноваты. А если они пришли и проголосовали, то тогда это не аннексия. А что происходит? Ведь против них ввели, против вас ввели санкции. Какие это санкции? Ограничения по передвижению, ограничения, связанные с выездом, получением виз, ограничения, связанные с финансовыми операциями, ограничения, связанные с работой страховых компаний, с использованием морской и другой инфраструктуры. То есть это затрагивает практически всех людей, которые живут на этой территории, против них ввели, по сути, санкции, не только избирательные – против руководства Республики Крым и Севастополя, – а против всех. Если они ни при чем, если это аннексия, за что против них ввели санкции? А если все-таки против вас ввели санкции за конкретное голосование, значит тогда надо признать, что оно состоялось, – вот в чем фишка, вот что я имел в виду». Опять-таки, Владимир Владимирович или делает вид, что не знает, или действительно не знает, что такое аннексия. Между тем, аннексия – это присоединение государством всей или части территории другого государства в одностороннем порядке, т. е. без согласия данного государства (в случае с Крымом – Украины) и с применением или с угрозой применения силы. А когда Верховный Совет Крыма принимает решение о проведении референдума под дулами автоматов «зеленых человечков», а сам референдум проходит под контролем тех же «зеленых человечков», ни о каком народном волеизъявлении в соответствии с международным правом говорить не приходится.
По поводу создания единой поместной церкви в Украине Путин заявил, что «то, что сейчас происходит в православии, – это просто, как у нас в народе говорят, уму непостижимо. Это прямое вмешательство государства в церковную, религиозную жизнь». Ну, уж не президенту России об этом говорить, где с 1943 года Русская православная церковь существует под жестким контролем органов госбезопасности, а в правление Путина превратилась еще и в поставщика государственной идеологии. Самое интересное, Владимир Владимирович убежден, что и в других странах с религией дело обстоит точно так же, как и в России, и назвал поместную украинскую церковь «объединённой раскольнической церковью стамбульского прихода». И прокомментировал это следующим образом: «А сейчас посмотрите, какая зависимость наступает от Турции, от турецкого патриархата. Там и назначения, очень много, и деньги, что самое главное. Я думаю, что это главный побудительный мотив Варфоломея – подчинить эту территорию, а потом ещё и зарабатывать на этом. Я думаю, что это главный побудительный мотив, ну, кроме, конечно, подсказки из Вашингтона. То, что Госсекретарь позвонил по этому вопросу в Киев и обсуждал эту тему, – это ни в какие ворота не лезет… Это явное, грубое нарушение религиозных свобод». По всей видимости, Путин искренне верит, что Константинопольский патриархат полностью контролируется правительствами Турции и США. Интересно, а как американцы и турки договариваются о совместном управлении Константинопольским патриархатом и лично патриархом Варфоломеем? Кому тот все-таки подчиняется, президенту Эрдогану или президенту Трампу? Тут явная недоработка путинских помощников. А сам факт, что российский президент публично оценивает создание единой поместной церкви в соседней стране, да еще грозит кровавым переделом церковной собственности – это ли не вмешательство во внутренние дела Украины и покушение на религиозную свободу украинцев? Впрочем, Путин убежден, что ему все позволено. Особенно на пресс-конференции, где не привыкли задавать неудобных вопросов.
Борис СОКОЛОВ, профессор, Москва
