Ультиматумы и угрозы
Традиционная ежегодная пресс-конференция президента России Владимира Путина опять свелась к пустословию
Это касалось внутрироссийских проблем, и к угрозам, когда речь заходила о внешней политике. Например, Владимир Владимирович заявил, что «Дальний Восток требует к себе особого внимания, и это комплексная работа: не только прекратить депопуляцию, а, наоборот, сделать жизнь на Дальнем Востоке привлекательной в современных условиях. Что для этого нужно? Для этого нужно развивать экономику, это прежде всего. Нужно, чтобы создавались современные, высокотехнологичные, интересные и высокооплачиваемые рабочие места, чтобы интересно было работать. Первое. Второе – надо, конечно, развивать социалку, укреплять университет, который возник на острове Русский, другие учебные заведения, школы строить, детские сады, чтобы комфортно было жить там. Для этого у нас целая программа огромная, в том числе создание специальных зон опережающего развития, льготные различные формы кредитования и так далее». Слова, конечно, очень правильные. Но сразу встает вопрос: а что же Путин за 21 год нахождения у власти ничего не сделал для благоустройства российского Дальнего Востока? Точно так же как не сделал ничего в сфере борьбы с бедностью.
Но, собственно, главным на пресс-конференции был «украинский вопрос». Российский президент повторил привычную ложь по поводу войны в Донбассе. Путин, в частности, утверждал, что «несмотря на то что Советский Союз прекратил существование, часть исторических российских территорий с населением исторической России оказалась за пределами Российской Федерации, прежде всего на Украине, мы же с этим смирились, нормально к этому отнеслись, более того, способствовали становлению новых государств и работали, и готовы были работать, и работаем со всеми правительствами, какой бы внешнеполитической ориентации они не придерживались… Но что произошло в 2014 году? Госпереворот кровавый, людей убивали и сжигали. Сейчас я не говорю, кто прав, кто виноват. Ясно, что было законное возмущение и неудовольствие граждан Украины по поводу того, что происходило в стране. Так действующий тогда Президент Янукович – он же со всем согласился. Три министра иностранных дел – Польши, ФРГ и Франции – дали гарантии мирного развития ситуации и мирного процесса. Я разговаривал тогда с Президентом США по его инициативе. Он меня попросил тоже поддержать этот процесс. Все согласились. Через день, через два – госпереворот. Зачем? Ответа нет. Ну зачем? Президент Янукович и так со всем согласился, он готов был уйти хоть завтра от власти. Выборы – победа оппозиции была неминуема, это все прекрасно понимали. Ну зачем это сделали? После этого возник Крым. А как мы могли отказать Севастополю и Крыму, людям, которые там проживают, взять их под свою защиту и под крыло? Невозможно. Просто нас поставили в ситуацию, когда мы не могли поступить иначе. Или что, мы должны были совсем безвольно смотреть на то, что происходит на юго-востоке, в Донбассе, который изначально, даже при организации Советского Союза в 1922–1924 годах, не мыслил себя иначе как частью России? Но его туда Ленин с сотоварищами затолкнули силой. Сначала решили взять в Россию, а потом сказали: надо перерешить».
Все это ложь с первого до последнего слова. Территория Донбасса при первоначальном разграничении между Россией и Украиной в значительно большей степени оказалось на территории Украины, чем на территории России. В частности, в Украине первоначально были такие крупные города Донбасса как Шахты и Таганрог. И президент Янукович сразу же попытался нарушить достигнутые договоренности, что и привело к его отстранению от власти. Украинскую государственность же Путин отрицает напрочь: «Создали страну, которая никогда раньше не существовала. Сейчас не будем об этом говорить, но так и произошло. Засунули туда исторические территории с народом, у которого никто не спрашивал о том, как и где он хочет жить. Ладно, это произошло, мы согласны. Но мы вынуждены были что-то делать в 2014 году. И так возник кризис, который сегодня развивается». Тут стоит все-таки возразить, что государство Украина все-таки существовало задолго до образования СССР. Можно вспомнить и гетьманат Богдана Хмельницкого и его преемников, и Украинскую Народную Республику, да и Западно-Украинскую Народную Республику тоже.
Еще Владимир Владимирович утверждал, что «дважды украинские власти предприняли попытку с помощью силы решить вопрос в Донбассе. Хотя уговаривали не делать этого. Я лично уговаривал Порошенко: только не военные операции! «Да-да», – и начал. Результат? Окружение, потери. Минские соглашения. Они хорошие или нет? Я считаю, что единственно возможные. Так проблема в чём? Не хотят исполнять». Про наличие в Донбассе российских «зеленых человечков» с новейшим вооружением и боевой техникой российский президент предпочел забыть. Выводить «зеленых человечков» из Донбасса Россия явно не планирует, и в этих условиях о выполнении Минских соглашений говорить не приходится. Правда, может быть, впервые Путин признал Россию стороной Минских соглашений, хотя и сделал ряд оговорок: «Ладно. Все говорят: Россия должна исполнять Минские соглашения. Мы согласны. Взяли и внесли в парламент страны, правительство внесло, закон о переходном периоде. Где же там Минские соглашения? Там вместо амнистии – запрет амнистии, чуть ли не уголовное преследование за эту амнистию. Там вместо выборов военно-административное управление вводится, а вместо амнистии – люстрация населения. Что это такое? И провели через Венецианскую комиссию. Ну как нам на это реагировать-то?».
Очевидно, в путинском понимании реакция может быть только одна: концентрация российских войск у украинских границ и на линии соприкосновения на Донбассе и угроза широкомасштабного вторжения в Украину. А на прямой вопрос корреспондента «Скай ньюс» - «Можете ли Вы безоговорочно гарантировать, что действительно не будете нападать на Украину или любое другое суверенное государство, или же это будет зависеть от хода переговоров?», Путин ответил в угрожающем тоне: «По поводу гарантий и будет ли что-то зависеть от хода переговоров. Наши действия будут зависеть не от хода переговоров, а от безусловного обеспечения безопасности России сегодня и на историческую перспективу. В этой связи мы ясно и чётко дали понять, что дальнейшее движение НАТО на восток неприемлемо. Что здесь непонятного? Мы, что ли, ставим ракеты рядом с границами Соединённых Штатов? Нет. Это Соединённые Штаты своими ракетами пришли к нашему дому, на пороге нашего дома находятся уже. Разве это какое-то избыточное требование – не ставить больше никаких ударных систем у нашего дома? Чего здесь необычного? Как американцы бы отнеслись, если мы бы взяли и на границе между Канадой и США или на границе Мексики и США поставили бы наши ракеты? (насколько можно понять, ни Канада, ни Мексика пока что не горят желанием размещать на своей территории российские ракеты. – Б. С.) А что, разве у Мексики и у США не было никогда территориальных вопросов? А Калифорния кому принадлежала раньше? А Техас? Подзабыли, что ли? Ладно, всё затихло, никто не вспоминает про это – так, как вспоминают сегодня про Крым. Замечательно. Но и мы стараемся не вспоминать о том, как Украина-то складывалась. Кто её создал-то? Ленин Владимир Ильич, когда создавал Советский Союз: Договор 1922 года, союзный, и 1924 год – Конституция. Правда, после его смерти, но по его принципам создана. Но вопрос в безопасности сейчас – бог с ней, с историей, – вопрос в обеспечении безопасности. Поэтому нам важен не ход переговоров – нам важны результаты. Разве мы не знаем, я же много раз уже об этом сказал, и Вы наверняка знаете хорошо: ни одного дюйма на восток, – сказали нам в 90-е годы. Ну и чего? Надули. Просто нагло обманули: пять волн расширения НАТО, и теперь уже, пожалуйста, в Румынии, сейчас в Польше появляются соответствующие системы. Вот о чём речь, поймите же вы, в конце концов. Не мы кому-то угрожаем. Мы, что ли, пришли туда, к границам США? Или к границам Великобритании, или куда-то? К нам пришли и теперь ещё говорят: нет, теперь и Украина будет в НАТО. Значит, и там будут системы. Или, бог с ним, не в НАТО – на двусторонней основе будут базы и ударные системы вооружений. Вот о чём идёт речь. А Вы требуете от меня каких-то гарантий. Вы должны дать нам гарантии – вы! И немедленно, сейчас. А не забалтывать это десятилетиями и под такой мягкий говорок о необходимости обеспечения безопасности для всех делать то, что планируют. Вот о чём речь. Ну, разве мы угрожаем кому-то?»
Если то, что сказал Путин, не называется угрозами, то что тогда вообще можно назвать угрозой? При этом Владимир Владимирович, как всегда, передергивает, поскольку никаких ударных систем НАТО нет не только в Украине, но и в Румынии, Польше и странах Балтии. Кстати сказать, из Эстонии, если бы там были размещены ракеты, они бы долетели до Москвы быстрее, чем из Украины. Как должен реагировать на эту хорошо подготовленную истерику коллективный Запад, и в первую очередь США? По сути, Путин не оставляет западным лидерам выбора. Они должны либо капитулировать, либо, наконец, начать всерьез противостоять российской агрессии. И тут многое будет зависеть от позиции американского президента Джо Байдена. Пока же Путин считает, что Запад реагирует именно так, как ему хотелось бы: «Мяч на их стороне, они должны нам что-то ответить. В этой связи хотел бы подчеркнуть, что в целом мы видим пока положительную реакцию». Неужели шантаж удастся?
Борис СОКОЛОВ, профессор, Москва
