Ушли из Иловайска. Что дальше?
На войне боевые действия, политика и ее технический инструмент — дипломатия, связаны неразрывно. При этом внешняя политика и есть производная внутренней и определяется последней.
Уже совершенно очевидно, что украинские силовики потерпели обидное поражение. Как сказал президент Порошенко, из-за предательства. Представляется, что это самое легкое и в какой-то мере отвлекающее объяснение. Сам факт мог иметь место, но ни в коем случае не является определяющим.
В основе произошедшего лежит вопиющая некомпетентность руководства АТО, его неорганизованность, неподготовленность высшего офицерского состава и ведомственная ревность вкупе с бюрократизацией. Самым главным, и в этом вина верховного главнокомандующего, не создана система гибкого и профессионального командования. Командиры скованы в решении тактических и стратегических задач какими-то политическими проблемами. Получается, что боевые действия на уровне батальонов ведутся не для выполнения поставленной задачи, а для каких-то политических или административных целей чиновников в Киеве. В таких условиях выполняется не то, что необходимо исходя из обстановки, а налицо попытки угадать возможное эхо из администрации президента, кабинета министров или родного министерства.
Типичный пример с закупками для материального обеспечения войск и Национальной гвардии. Понадобилась взбучка от премьер-министра и давление на чиновный аппарат министерства обороны, чтобы разрешить передачу Национальной гвардии тяжелого вооружения. И понятно было, если бы его не хватало. Наоборот, склады полны, а на фронт не поступает. Не будем гадать что это было. Некомпетентность, боязнь принять на себя решение, ведомственная ревность и т.д. Пусть разбираются те, кому положено по должности. И в первую очередь, верховный главнокомандующий.
Ситуация, когда батальоны в Иловайске в течение пяти дней (!) не получили достаточной помощи, вообще нетерпима. Как же разрабатывалась такая операция, если подобное не было предусмотрено. Нам уже приходилось отмечать, что Иловайск-Шахтерск стратегические центры. За них сепаратисты будут сражаться до последнего, так как они ключ к обороне Донецка. Элементарная логика подсказывала, что для решения поставленной задачи необходима концентрация сил и средств. Ничего этого сделано не было, результат, как говорится, налицо.
Происходящее под Мариуполем, захват Новоазовска есть прямое следствие поражения в Иловайске. Теперь имеем оккупацию российскими войсками Донецка и значительно ухудшившееся стратегическое положение в Донбассе. Как сообщил Семен Семенченко, раненые бойцы батальона «Донбасс» находятся в плену у 137-го полка 32-й дивизии и 9-й танковой бригады российской армии. Как пишет в Facebook российский журналист Тимур Олевский со ссылкой на доверенные источники от жителей Донецка, «Как лучше написать, думаю, русские войска захватили Донецк или российская армия заняла Донецк? Новости такие. Офицеры расквартировались, сняли жилье в центре. Солдат до черта. Десантникам помыться есть где. На каждом углу патрули».
Нет оснований не доверять журналисту телеканала «Дождь». Скорее всего, оккупация Донецка свершившийся факт. И это тоже тяжелое поражение, вытекающее из событий в Иловайске и Новоазовске.
Теперь обратимся к внешнеполитическим и дипломатическим последствиям такого ведения военных действий в Донбассе.
Мы много и справедливо упрекаем европейские страны и США в промедлении принятия серьезных санкций против агрессора, в нежелании поставлять столь необходимое нам сейчас вооружение. Однако давайте попытаемся посмотреть на события, например, с европейской стороны.
Аксиомой является то, что помогают и защищают того, кто сам себя защищает. Если мы демонстрируем на весь белый свет неспособность вести боевые действия грамотно и с пониманием стратегии и тактики, не разрушаем коррупционные схемы, не проводим очищение государственного и военного аппарата от проходимцев, взяточников и некомпетентных чиновников, терпим в парламенте и местных органах власти откровенных предателей, то какое к нам может быть отношение внешнего мира. Как доверить некомпетентным генералам поставляемую военную технику, которую просит Украина, если тому, что она имеет, не могут дать толк.
Почему мы хотим, чтобы, например, Франция не поставляла России военные корабли, если запорожский завод продолжает военно-техническое сотрудничество с Россией. Как должны в Париже к этому относиться? Лицемерные заявления руководства завода о заботе по поводу рабочих мест, относится к тому же. Значит, французы должны идти на жертвы, свои рабочие места не сохранять, контракты с Россией разрывать и платить неустойки, а украинский завод делает прямо противоположное. И как в таком случае наши партнеры должны относиться к заявлениям о разрыве военно-технических связей с Россией. То же самое относится к «Южмашу» и авторскому надзору за российскими ракетами. Таких примеров достаточно, чтобы нам не доверять. Если нет доверия, то и на поддержку рассчитывать не стоит.
В этом же ряду стоит и противодействие ряда стран углублению санкций Европейского союза против России. Как пишет английская The Financial Times, «Несмотря на растущую очевидность того, что российская регулярная армия действует на Востоке Украины, ЕС остается разделен в вопросе внедрения более жестких санкций». Ссылаясь на дипломатический источник, газета пишет, что четыре страны — Словакия, Венгрия, Чехия и Кипр — «выразили обеспокоенность относительно введения более жесткого эмбарго. Этого достаточно для срыва третьего уровня санкций».
Можно, конечно, считать нежелание ряда европейских стран ввязываться в противостояние с Россией, в том числе по экономическим и финансовым соображениям. Можно сетовать на это, предупреждать о последствиях потворствования агрессору, приводить исторические примеры для той же Чехии и еще много чего делать. Однако не следует переоценивать этот факт. В основе лежат наши собственные проблемы, а внешние являются их следствием и их отягощающими. Так может быть надо трезво взглянуть на себя в зеркало, и прекратить в наших недостатках обвинять других. Не нужно убаюкивать себя иллюзиями, что Россию дипломатически изолировали, что весь мир за нашу справедливую борьбу. Это крайне опасно. На самом деле это совсем не так. В том числе в Европе и даже в США. Восточная Азия, Индия и Китай совсем не на нашей стороне. Япония — исключение из этого ряда, но и она весьма осторожна во введении санкций против России. И у нее для этого совершенно другие основания, связанные с территориальными спорами с Москвой в отношении четырех курильских островов. Просто Токио использует факт агрессии против Украины для решения своих собственных проблем.
И вот очередное следствие нашего ухода из Иловайска. Как заявил президент России в интервью программе «Воскресное время» на Первом канале, «Нужно немедленно приступить к субстантивным, содержательным переговорам, и не по техническим вопросам, а по вопросам политической организации общества и государственности на юго-востоке Украины с целью безусловного обеспечения законных интересов людей, которые там проживают».
В переводе на общепонятный язык это означает, что Донбасс Москва хочет превратить в такое себе Приднестровье, пусть и формально в составе Украины, а фактически под собственным контролем. И гарантом такого контроля должны служить оккупационные российские войска.
Как теперь понимать заявление президента Порошенко о деэскалации конфликта, начиная с 1 сентября на основе прекращения огня. Как будет соблюдаться такое прекращение, мы знаем по собственному опыту. Более того, прекращение огня в таких условиях означает дипломатическое признание аннексии Донбасса и его оккупацию войсками соседнего государства.
Следующим шагом будет замораживание конфликта по примеру Приднестровья, Нагорного Карабаха, Южной Осетии, Абхазии. Мы получаем удлинение своих границ с вражеским государством со всеми вытекающими из этого последствиями. Если в этом состоит мирный план президента Порошенко, то это категорически не подходит государству Украина. Если мы пойдем по такому пути, то Европа будет нам аплодировать. Ей очень хочется прекращения горячей фазы конфликта в любом виде. Государственная независимость, суверенитет Украины и ее территориальная целостность наших партнеров интересует в последнюю очередь. Более того, наличие неурегулированного конфликта с Россией надолго закрывает для Киева возможность вступления в НАТО. Соответственно и дипломатического конфликта с Россией по данному вопросу.
Как же действовать в таком случае.
Во-первых, переговоры надо вести на достаточно жестких условиях. Ни на какое-либо государственное устройство Донбасса вне единого унитарного украинского государства, не соглашаться ни при каких условиях. Несмотря на давление наших европейских партнеров. Здесь, как говорится, надо стоять насмерть. Сегодня отдадим Донбасс, завтра потребуют Харьков, Одессу, Днепропетровск и, наконец, Киев.
Во-вторых. Срочно кардинально изменить организацию ведения боевых действий. Давно пора не на словах, а на деле произвести чистку высшего командного состава и заменить некомпетентных офицеров настоящими знающими и умеющими патриотами. В высшем смысле таких понятий. Такие люди есть и нерешительность в их привлечении и правильном использовании их профессиональных навыков, знаний и опыта, в том числе боевого, уже слишком дорого стоила нашей стране.
В-третьих. Переговоры переговорами, но необходимо готовиться к переходу в наступление. Если не покажем агрессору решимость не на словах, а на деле отстоять независимость и территориальную целостность страны, то повторится 1920 год. И мы потеряем то самое дорогое, ради чего умирали сечевые стрельцы, отряды УПА, герои Небесной сотни и наши бойцы-побратимы на полях Донбасса.
Власть, которая может такое допустить, даже в мыслях, нам не нужна. И это тоже аксиома. Самая важная для нашего народа.
