«Корни российского лобби в Европе — с СССР»

— Приостановка членства России в ПАСЕ говорит о том, что европейцы не воспринимают поведение этой страны. Разумеется, невосприятие России не означает однозначную поддержку Украины. Пророссийское лобби чрезвычайно сильно традиционно, его корни еще в советском мире, — говорит Николай Княжицкий. — Это люди, которые были агентами КГБ СССР, сейчас, соответственно, работают на ФСБ. Это огромные средства, которые выбрасываются и выбрасывались всегда Россией для пропаганды своей культуры, собственных ценностей и своих действий. Довольно много источников влияния на общественное мнение за рубежом. Кроме Russia Today, есть журналисты, которые пишут пророссийские материалы в немецкие издания, и это влияет на немецкий политикум... Россия унаследовала от СССР систему пропаганды и влияния. Очевидно, что в Украине всего этого не было. Были попытки создания такой системы, но уже потом, после победы Леонида Кучмы на выборах, начала формироваться олигархическая система, и в стране были другие приоритеты — как можно больше и быстрее украсть. Это же продолжалось при Януковиче, а при Ющенко тоже не было особого развития таких служб, политическая воля больше проявлялась на словах, чем на деле. Поэтому сейчас мы стоим перед многими вызовами.

— Недавно в Украине начали активнее обсуждать канал вещания за рубеж. Каким он должен быть?

— В Великобритании функцию этой контрпропаганды или пропаганды своей страны выполняет ВВС, в Германии эта функция лежит на Deutsche Welle, которая является государственной компанией, в США таких государственных компаний не так много, там есть «Голос Америки», который этим занимается... В каждой стране есть своя система и традиция защиты или пропаганды собственных ценностей. То, что это нужно Украине, — несомненно. Хотя у нас сейчас есть вроде бы три канала иновещания. Один из них — это УТР, который был создан для вещания за рубеж за бюджетные средства. Второй канал — это «Первый Ukraine», который был создан при Януковиче. Третий канал — это то, что сейчас пытаются делать из БТБ, переведя его на русский язык. Очевидно, что все эти потуги являются, скорее, очковтирательством, чем эффективным средством пропаганды Украины за рубежом, потому что они ведут вещание на таких частотах, которые не смотрят европейцы, и делают программы, которые не интересуют европейца. Это свидетельствует о том, что, прикрываясь этой идеей, многие люди ищут себе рабочие места или хотят иметь доступ к бюджетным средствам, но не достичь тех целей, которые должно ставить перед собой государство. Нужно сотрудничество с зарубежными журналистами, приглашение их сюда. В СССР эти функции выполняло «Агентство политических новостей» (АПН). Я это все хорошо помню, ведь когда создавалось агентство УНИАН, а я был одним из его основателей, мы зашли в этот пустой дом, где были еще все архивы бывших сотрудников АПН, их отчеты в КГБ о работах с иностранными журналистами. Другое дело, что нужно различать функции общественного вещания внутри страны и функции вещателя за пределы Украины. Для эффективного создания последнего нужны профессиональные работники и политическая воля. Мне кажется, что пока в нашей стране этой политической воли нет, но думаю, что она возникнет, ведь мы находимся в состоянии войны.

— Украина впервые столкнулась с необходимостью жить в условиях войны. Насколько справляется журналистика с освещением АТО?

— Тех, кто хочет воспользоваться поддержкой государства, мы должны привозить, показывать, как проходит АТО, как работают ВСУ, милиция, пограничники, СБУ. Просто помогать этим людям понять правду об Украине. Но гарантировать то, чтобы этих людей не убивали, невозможно никак. Когда журналист ради качественного репортажа рискует собственной жизнью — это его выбор. Врач, который лечил больного тифом или холерой, так же рисковал жизнью, но выполнял ту клятву, которую он давал. Другое дело, что СМИ, очевидно, должны заботиться о тех своих представителях, которые поехали в этот регион. Мы можем смотреть на опыт тех стран, которые находятся в состоянии войны. Например, израильских медиа. В Израиле официально существует цензура Министерства обороны, и они могут запретить печать того или иного материала из зоны боевых действий, если это может навредить безопасности людей, которые там находятся. Мы же только учимся это делать. У нас никогда не было таких военных действий, наша армия систематически разваливалась, СБУ — тоже, более-менее боеспособные подразделения были в милиции, и то только потому, что Янукович надеялся, что они будут спасать его жизнь. Но это не предполагало связи с прессой или связи с общественностью. Эту систему нужно менять и на уровне правительства, и на уровне общественности. Думаю, со временем украинцы с этим справятся.

— Что касается российских журналистов, которые транслируют уже не просто дезинформацию, а полную ложь об Украине. По вашему мнению, привлекут ли их когда-нибудь к ответственности?

— А кто их будет привлекать к ответственности? Правда, запретили въезд в европейские страны Дмитрию Киселеву — такого прецедента еще никогда не было. Свобода слова свободой слова, а ложь — это ложь. Мы видим также эволюцию Дмитрия, ведь он когда-то был одним из демократических журналистов России, много работал на Западе, снимал фильмы для Бі-Бі-Сі, ARD и CDF (два немецких канала. — Авт.). А затем решил делать карьеру в этой путинской системе, как и многие. Они выбрали сами то, что они прекращают быть журналистами и становятся пропагандистами. К сожалению, не так  много российских СМИ, в которых можно не соглашаться с таким состоянием дел. Поэтому кто-то уходит из профессии, а кто-то зарабатывает на торговле неправдой.

— Чтобы хоть как-то уменьшить присутствие этой неправды и пропаганды, «1+1» предложил другим каналам отказаться от российских сериалов об их силовиках. При каких условиях такая инициатива могла бы стать общенациональной?

— Я поддерживаю этот шаг «1+1», но нужно понять, что между этими олигархическими каналами также существует конкуренция. «1+1» был больше всего готов к такому отказу, потому что они давно запустили западные форматы разных талант-шоу и их рейтинги не зависели от этих сериалов. А, например, канал ICTV рассчитан на мужскую аудиторию, и у них заключены контракты наперед на многие годы на эти сериалы. Если они снимают эти сериалы, то они теряют много денег и теряются — какую нишу им после этого занять? А украинские сериалы на такую тематику почти не снимались, и быстро они  не возникнут. То же самое касается НТН или каналов группы «Интер». Для них это вопрос перестройки бизнеса, исходя из собственной патриотической и гражданских позиций. Например, в США целый ряд институтов информационной безопасности, как государственных, так и негосударственных, и все они работают по принципу, что деморализация своего врага — это 60% победы в войне. В настоящий момент мы видим, что по отношению к России мы оказались в такой ситуации и еще не научились этому противостоять.

— На своей «Фейсбук»-страничке вы написали: «...на спутнике на канале «История» рассказывают о том, что Москва — наследница Византии, а Византия — Греции и Рима. На Западе, в отличие от России, люди не мылись, а россиянка Анна Ярославна учила писать неграмотных французов...», и задали вопрос: «А что взамен мы выпускаем, чтобы воспитывать собственную идентификацию?» Каким вы видите это формирование идентификации, в том числе и через СМИ, а особенно ТВ?

— Должно полноценно заработать общественное вещание. Сегодня в эпоху многоканального ТВ общественное вещание Польши имеет целый ряд каналов, в том числе и каналы культуры и истории. Для этого в нашем государстве должны научиться делать ставку не только на людей преданных, но и на людей талантливых. У нас есть потенциал для того, чтобы сделать общественное вещание полноценным, и из нескольких каналов, один из которых будет историческим. А для начала подобные фильмы и программы нужно делать для «Первого национального». Даже Esреssо.ТВ пыталось такое делать. Не так давно мы сняли фильм об украинских депутатах, которые были депутатами польского парламента перед войной, а затем все погибли от рук Сталина. У нас маленький канал, но мы запустили такой проект, сами сняли фильм. Поэтому думаю, это на совести тех менеджеров, которые работают на каналах.

— Насколько прозрачно проходил конкурс на замещение вакантных должностей в Нацсовет?

— Конкурс завершился, теперь только зал должен проголосовать. Я так понимаю, парламент будет исходить из политических вкусов, а не из каких-то других критериев при голосовании за членов Нацсовета. Главное, чтобы за эти политические вкусы потом наступала политическая ответственность.

— Есть ли в списке претендентов фамилии людей, которым вы доверяете и видите их эффективными работниками в будущем?

— Состав кандидатов в Нацсовет неплохой. Я не скрываю, что из тех, кому доверяю, поддерживаю Марию Бурмаку. Письмо в ее поддержку написали очень многие известные люди, среди которых и Евген Сверстюк, и Галина Тельнюк, и Нина Матвиенко, Мирослав Маринович, нынешние министр образования и министр культуры. Мне бы очень хотелось, чтобы парламент прислушался к этой аргументации. Среди кандидатов есть много профессионалов. Вопрос лишь в том, чтобы они не были зависимыми ни от политических партий, ни от крупных медиа-групп. Кроме того, в Нацсовете должны быть представлены люди, которые разбираются в разных областях — эфирном, кабельном вещании, гуманитарном положении страны в целом.

— Сегодня в Украине отмечают Международный день журналистики, и всякий раз за этим праздником идет награждение государственными премиями. Насколько целесообразно такое награждение и вообще есть ли чем гордиться украинской журналистике?

— К государственным премиям, которые являются рудиментом советских наград, я отношусь очень скептически. Максимально, что это дает, — место на Байковом кладбище. Чем скорее наше государство откажется от советских рудиментов, тем эффективнее оно будет. Я, например, не имею никаких государственных наград и этим горжусь. Другое дело, когда журналист на поле боя, рискуя жизнью, подает в эфир правдивую информацию, которая к тому же поддерживает дух украинцев. Таких людей, безусловно, нужно награждать, возможно, военными наградами или еще какими-то. А награды журналистам ко дню журналиста, признание их заслуженными — это абсурд. Что касается того, имеем ли мы чем гордиться, да, имеем. Сейчас мы стоим на пороге перестройки нации после Майдана. В том, что это происходит, также огромная заслуга журналистов. Благодаря тому, что люди узнавали правду, они не хотели жить так, как они живут. Но задача журналистики не только разоблачительная, нужно писать и о позитивных примерах, что делает и газета «День». Нельзя построить страну, когда существует лишь «журналистика ненависти». Я являюсь сторонником журналистики любви и правды. Но это точно не любовь к власти, а к согражданам, которые имеют право жить в нормальной европейской стране.