Больше полномочий Европе

Затаив дыхание, главы европейского правительства должны подписать в этом месяце новое соглашение об укреплении внешней политики Европейского Союза, посредством усиления роли Верховного представителя ЕС. Подобное изменение следовало сделать уже давно.

На сегодняшний день бюджет Верховного представительства меньше, чем Европейская комиссия тратит на содержание уборщиков своих офисов в Брюсселе. Со штатом всего в 500 человек и несколькими заграничными представителями, внешнеполитический аппарат должен был представлять волю 27 правительств ЕС. Для сравнения, большинство маленьких африканских стран тратят на эти цели больше и имеют более многочисленный аппарат.

Подобная ситуация должна измениться после назначения нового главы внешнеполитического ведомства для курирования торговой и оборонной политики ЕС, а также вопросов по оказанию помощи. Однако эти столь долгожданные институциональные изменения не дают ответа на главный вопрос: какова вероятность появления согласованной и решительной внешней политики Европы?

Слишком часто европейские лидеры уклоняются от ответа на этот вопрос и ограничиваются текущими комментариями по недостаткам американской внешней политики вместо того, чтобы разрабатывать свою собственную стратегию. Конфликт за конфликтом — от Ирака до израильско-палестинского противостояния и Афганистана — европейская политика ограничивалась только комментариями того, что Америка сделала или не сделала. Тем не менее, в следующем году Америка избирает нового президента, и у Европы уже не будет удобного повода приписывать все зло мира Джорджу Бушу.

Это хорошие новости, так как Европа может многое предложить. В отличие от супердержав, как это было на протяжении истории, Европа не проявляет свою силу посредством угроз вторжения в другие страны. Население Евросоюза составляет около 500 миллионов человек, что ставит его на третье место в мире по населению после Китая и Индии. 27 стран, входящих в ЕС производят четверть экономических благ мира и являются самым большим потребителем продукции, производимой развивающимися странами, а также являются самым большим донором по оказанию помощи. Именно это придает ему большой геополитический вес.

Расширение ЕС в Восточной Европе стало самым масштабным мирным изменением режима в истории. Создание Международного уголовного суда и принятие Киотского протокола доказало, что Европа успешно идет к более многосторонней системе управления. Участие ЕС внесло значительные изменения в процесс мирного урегулирования в индонезийской провинции Ачех и президентских выборах в Конго.

Однако слишком часто скрытую мощь Европы расточали на внутренние проблемы и разделение. Даже по вопросам иранской ядерной программы достижения проводимой политики были сведены на нет вследствие неспособности разделенной Европы поддержать свои дипломатические усилия болезненными санкциями. До тех пор, пока европейцы не будут готовы нести экономические потери, у них будет мало аргументов в убеждении США не прибегать к военным ударам.

В отношении России ЕС настойчиво недооценивает свои силы и переоценивает влияние Кремля во главе с президентом Владимиром Путиным, что позволяет России наращивать свою агрессию. Некоторые страны-члены видят в России источник угрозы, к которому нужно применять стратегию «мягкого сдерживания». Другие поддерживают процесс «постепенной интеграции» России в европейские дела. Подобная путаница позволяет России вводить в заблуждение некоторых членов, подписывая долговременные контракты на поставку энергоносителей, и в тоже время противостоять ЕС в различных вопросах, начиная от будущего Косово и заканчивая проблемой нераспространения ядерных технологий.

Лидеры ЕС любят рассуждать на тему «эффективного многостороннего сотрудничества», однако, забывают о защите своих интересов и ценностей в таких многонациональных организациях, как ООН. В Косово, Дарфуре и Иране ЕС рискует пойти на поводу у других, несмотря на то, что он должен занимать ведущие позиции, если его члены не сплотят свои ряды. Кроме того, ЕС занимает пять мест в Совете Безопасности и оплачивает 40% бюджета ООН. Однако когда дело доходит до голосования по вопросам о правах человека, слишком многие развивающиеся страны забывают об этом и переходят на сторону Китая в пику ЕС.

Ошибки ЕС — в основном, стратегического плана, однако, есть также и некоторые институциональные барьеры европейского влияния в мире. Например, вопросы обороны все еще, в основном, решаются на национальном уровне — они основаны на местных проектах, а не на проектах по созданию европейского могущества. Как любил повторять бывший комиссар по внешним связям ЕС Крис Паттен, мы увидим серьезную заботу об общеевропейской обороне, когда нам больше не надо будет арендовать транспортные самолеты на Украине.

В отличие от неудачи в принятии европейской конституции, европейские лидеры не могут отнести свои неудачи во внешней политике на счет враждебного общественного мнения. Последнее исследование немецкого Фонда Маршалла показывает, что 88% респондентов в Европе хотят, чтобы ЕС принимал больше участия в решении глобальных угроз.

На фоне подписания нового договора о внешнеполитическом устройстве, ЕС следовало бы разработать общую внешнеполитическую стратегию, которая бы на всех уровнях использовала мощь Европы для продвижения ее ценностей и интересов на мировой арене.

Марти АХТИСААРИ, Йошка ФИШЕР и Мейбл ван ОРАНЖ являются сопредседателями недавно учрежденного Европейского Совета по международным отношениям (www.ecfr.eu), «мозгового центра», созданного в целях разработки, продвижения и поддержки общей внешней политики ЕС. Марк ЛЕОНАРД является исполнительным директором Европейского Совета по фатвам и исследованиям (ECFR).