Второе «издание» ГКЧП

Президент Путин теперь нашел замечательное оправдание для чиновников, по крайней мере, высшего звена, выказывающих свою неспособность справиться со стихийными бедствиями: пожарами и наводнениями. Вот и 14 августа на очередном совещании с главами регионов и министрами о ликвидации последствий подтоплений и природных пожаров Владимир Владимирович в который уже раз повторил, что «масштаб, характер природных бедствий в некоторых районах носит абсолютно беспрецедентный характер. Достаточно сказать, что, например, на юге порой за несколько часов выпадает сейчас месячная норма осадков, а в Сибири, напротив, на Дальнем Востоке — так сложились природные, климатические, атмосферные условия — лесные пожары в условиях засухи, порывов ветра стремительно распространялись. Всё это ещё раз говорит, насколько важно нам глубоко, системно, на перспективу заниматься климатической, экологической повесткой».

Получается, что виной всему глобальное потепление, которое, в свою очередь, вызывается растущими выбросами парниковых газов. А нерадивость и коррумпированность МЧС, губернаторов, других региональных и федеральных чиновников — это дело десятое. Такой посыл очень удобен непосредственно перед выборами. Но все-таки выборы для Путина здесь не главное. Куда важнее для него через климатическую повестку нащупать пути сближения с Западом и получить свою немалую часть средств на борьбу с глобальным потеплением из различных международных фондов, наполняемых главным образом западными державами. Путин по-своему — коррумпированный прагматик. Идти на какие-то серьезные затраты и жертвы ради борьбы с глобальным потеплением он не готов, но очень хотел бы получить щедро выделяемые на эту борьбу десятки миллиардов долларов и евро, чтобы потом распределить их частью себе, а частью — ближнему кругу. И Запад, похоже, не прочь здесь поладить с Путиным.

Не исключено, что очень скоро от каких-то западных политиков-оппортунистов прозвучат примерно такие рассуждения: «Да, Путин — негодяй и агрессор, не соблюдающий международные нормы и права человека. Но если он всерьез начнет бороться с глобальным потеплением, это будет гораздо важнее, чем Украина, Крым, Сирия, Ливия и Центрально-Африканская Республика!» Хотя, как я уже неоднократно писал, 2020 год убедительно доказал, что глобальное потепление никак не зависит от парниковых выбросов, и бороться с ним — вещь не только бессмысленная, но и крайне вредная, так как на ветер могут быть выброшены десятки триллионов долларов. Однако элитам западных и целого ряда развивающихся государств, включая такого глобального игрока как Китай, гораздо более важным представляется освоить эти миллиарды, прежде всего, в рамках своих экономик, будь то электромобили (Запад), или ветряная энергетика (Китай). Это освоение, несомненно, будет включать в себя и солидную коррупционную составляющую.

Такая повестка становится особенно актуальной в свете падения прозападного режима в Афганистане, фактически брошенного администрацией Джо Байдена на произвол судьбы. Во многом это произошло потому, что за 20 лет американцы так и не смогли создать в Афганистане жизнеспособный режим, который был бы способен эффективно противостоять талибам без прямого участия в боях американских вооруженных сил. А между прочим, все могло бы пойти по другому, если бы сменявшие друг друга американские администрации не ориентировались на создание в Афганистане демократии и армии по западным, прежде всего американским  образцам и не стремились бы делать это таким образом, чтобы основная часть выделяемой Афганистану помощи, превысившей за 20 лет триллион долларов, в конечном счете возвращалась в Соединенные Штаты, либо в виде заказов на вооружение и технику американскому ВПК, либо в виде очень хороших зарплат бесчисленным американским консультантам и советникам, Афганистан толком не знавшим, но направлявшимся туда помогать строить демократическое государство и рыночную экономику. При этом часто поставлялось вооружения, которые были слишком сложны для освоения афганскими военными или бесполезны в конкретных условиях афганской войны. Гражданские же советники пытались, например, научить афганцев выращивать клубнику, чтобы отучить их высаживать сырье для наркотиков. При этом забывали, что выращивать клубнику в Афганистане экономически невыгодно, а сами афганцы прежде ее никогда не ели.

Администрация Джорджа Буша-младшего еще как-то пыталась учесть реалии Афганистана и выстроить отношения с местными племенными и этническими структурами, благодаря чему какое-то время сохранялась относительно боеспособная армия Северного альянса и некоторых пуштунских племен, которая была в состоянии сражаться с талибами. Но, начиная с Барака Обамы, денег в Афганистан стали вбухивать больше и взяли курс на простое копирование американской демократии. В результате афганские военные и политические структуры приобрели чисто имитационный характер и способны были работать только на американские деньги и при американской военной поддержке. За 20 лет в Афганистане сотни тысяч или даже миллионы афганцев переняли, пусть поверхностно, основы западной цивилизации и тесно сотрудничали с американцами и их союзниками. Особенно много таких людей в 6-миллионном Кабуле и других городах Афганистана. Теперь этим несчастным грозит гибель от рук талибов. И они попытаются бежать в Европу. А это может создать новый миграционный кризис, масштаба сирийского и ливийского.

Может быть, еще важнее потерянных сотен миллиардов и триллионов долларов и нового потенциального потока беженцев то, что администрация Байдена продемонстрировала полную некомпетентность и наплевательское отношение к тем, кто доверился Америке. Теперь какое-то время, как после Вьетнама, американцам при ведении боевых действий в других странах очень трудно будет найти союзников среди местных жителей, а это, в свою очередь, ограничит возможности военного вмешательства США в те или иные конфликты, в том числе для обуздания агрессии. Байдена же катастрофический исход в Афганистане может сделать «хромой уткой», сведя на нет шансы на переизбрание. Джеральду Форду не простили потерю Южного Вьетнама и хаотическую эвакуацию из Сайгона. Джимми Картеру не простили потерю Ирана и провал операции по освобождению американских заложников в Тегеране. Байдену вряд ли простят потерю Афганистана и беспрецедентно провальную эвакуацию из Кабула.

Путинская Россия очень обрадовалась американскому провалу в Афганистане, и теперь мечтает занять там место американцев и установить свое безраздельное господство в Центральной Азии, сделав серьезный шаг к возрождению советской империи. Ее развалу, как известно, способствовал августовский путч 1991 года, 30-летие провала которого отмечается на этой неделе. Но, думаю, имперского возрождения не случится. Место в регионе скорее займут Китай и Турция, как и Россия, уже выразившие готовность в той или иной степени сотрудничать с талибами. У России нет их экономической и военной мощи. А вот чем Россия и Иран могут действительно навредить Европе, так это открыть транзит афганских беженцев соответственно в Белоруссию и Турцию, чтобы надавить на Евросоюз.

В связи с юбилеем краха ГКЧП хочу поделиться своими воспоминаниями о днях августовского путча. Поздно вечером или даже ночью 18 августа, когда заговорщики уже уговорили вице-президента Геннадия Янаева взять на себя обязанности президента СССР, якобы на время болезни Михаила Горбачева, я закончил вносить последние правки по итогам обсуждения в текст своей докторской диссертации и с чувством исполненного долга лег спать. Проснулся относительно поздно и только в десятом часу за завтраком узнал о ГКЧП. Сразу подумалось: «Конец перестройке, конец демократическим реформам!» Позднее, когда из зарубежных радиоголосов узнал, что Ельцин и Белый дом держатся и что по стране у путчистов не все идет гладко, несколько приободрился, но по-прежнему не слишком верил в успех сопротивления путчу. И предпочитал заниматься плановым лечением зубов у знакомого врача, а не защитой демократии. И только когда утром 21-го узнал о гибели при попытке остановить бронетехнику в Смоленском тоннеле Дмитрия Комаря, Владимира Усова и Ильи Кричевского, то устыдился, решив, что их гибель и на моей совести: может, они бы не погибли, если бы людей у Белого дома было бы больше. Утром 21-го на сторону Ельцина перешли Павел Грачев, Евгений Шапошников и некоторые другие генералы. Но я, как и другие защитники Белого дома, об этом не знали. И утром же, сразу же после операции у зубного врача отправился к Белому дому и встал в ряды защитников. Я видел, что баррикады ни одной серьезной атаки не выдержат, и по-прежнему не был уверен в успехе сопротивления, если бы путчисты стали действовать решительно, но решил, что надо стоять до конца. Вечером, когда стало известно об аресте руководителей ГКЧП, народ стал постепенно расходиться, чувствуя себя победителями. Не знаю, сколько людей было тогда у Белого дома. Говорили о 120 тысячах. Наверное, это преувеличение, как и 400 тыс. человек, собравшихся 20 августа на митинг у Белого дома. По моему ощущению, 21 августа у Белого дома для его защиты собралось несколько десятков тысяч человек. Я тогда проводил среди них что-то вроде мини-соцопроса. Опросил, может быть, с дюжину человек. Половина из них была из числа интеллигентов и студентов, другая половина — из числа работников совместных предприятий и кооперативов, а также частных охранных предприятий. Тогда они только возникли, и некоторые из них направили своих сотрудников к Белому дому. В общем, Белый дом защищали те, кто уже пожинал какие-то плоды перестройки, будь то свобода слова и возможность работать на себя, а не на государство.

С вечера 21 августа я находился в состоянии эйфории, которая продлилась примерно 10 дней, до того момента, когда в конце августа я узнал из надежных источников, что Ельцин впал в очередной запой.

После подавления путча не последовало тех радикальных реформ, на которые рассчитывали приверженцы демократии. Главное, практически в неприкосновенности сохранились прежние силовые структуры: КГБ, Министерство обороны, МВД, прокуратура, судебная система. Из этих министерств и ведомств убрали только нескольких первых лиц, скомпрометированных связями с ГКЧП. Основные кадры со своей советской идеологией уцелели и благополучно воспроизводили и воспроизводят своих приемников, что и привело к установлению в России нынешнего жесткого авторитарного режима. Если бы эти преобразования были осуществлены, не было бы ни аннексии Россией Крыма, ни нынешней агрессии Путина против Украины в Донбассе, да и войны в Сирии. А если бы не было августовского путча, Украина бы не обрела свою независимость столь быстро. С одной стороны, выступление ГКЧП наглядно показало всем украинцам, какую опасность может таить дальнейшее пребывание страны в составе Советского Союза, хоть обновленного, хоть не обновленного. Когда генерал Валентин Варенников стучал кулаком по столу в кабинете Леонида Кравчука, председатель Верховного Совета Украинской ССР и все еще члена ЦК КПСС, Леонид Макарович наверняка крепко задумался, а что Украина в Союзе забыла. И сразу после подавления путча вышел из КПСС и инициировал принятие Акта провозглашения независимости Украины. С другой стороны, после краха ГКЧП, прежние союзные структуры начали распадаться, а Горбачев превратился в номинальную фигуру, не имеющую никакой власти. Попытки Бориса Ельцина создать новый Союз, фактически конфедеративный, где главенствовала бы Россия, ничего не давали другим республикам, и особенно Украине (что украинские элиты в таком союзе забыли?), и были обречены на провал, особенно после избрания Кравчука первым президентом Украины всенародным голосованием, что во многом делало его фигурой, равновеликой Ельцину, и голосования подавляющего большинства украинцев за независимость Украины на референдуме. Сохранить ее в составе Союза было уже невозможно.

А вот в путинской России, как говорят сейчас некоторые демократически настроенные эксперты, ГКЧП фактически победил. На самом деле эта победа произошла тогда, когда в самом конце 1999 года Ельцин передал власть Путину. А Владимир Владимирович стал настоящим духовным наследником главы КГБ Владимира Крючкова, игравшего в руководстве путчем самую активную роль. Путин никогда не критиковал членов ГКЧП, хотя в свое время вместе с Собчаком противостоял им в Ленинграде. Разве что журил за некомпетентность — толком переворот не смогли устроить! Ведь путчисты пытались предотвратить то, что потом Путин назвал «величайшей геополитической трагедией XX века» — крах Советского Союза. Правда, большинство россиян сразу не поняло, что с приходом Путина к власти победило второе издание ГКЧП. Это стало очевидно только в конце 2011 года, когда было предопределено возвращение Путина на пост президента. Тогда это вызвало массовые протесты, особенно в Москве. Но эти протесты, в конце концов, были сравнительно легко подавлены. С тех пор гайки в России только закручивались. И сейчас закручивание гаек дошло до последнего предела. Атмосфера в России сейчас более мрачная, чем была в начале 1985 года, до начала перестройки, куда хотел вернуть страну ГКЧП. Путин же хочет сентябрьские выборы провести максимально стерильно, полностью отстранив от них, как в качестве кандидатов, так и в качестве наблюдателей, не только сторонников Алексея Навального, но и любых оппозиционеров, не согласных играть роль имитационной оппозиции. Нет сомнения, что на выборах будет ровно тот результат, который уже нарисовали в Кремле. Но примет ли этот результат большинство россиян?