Горячие темы:

Марта МЕСАРОШ: Счастье — иметь силы ни в чем себе не отказывать и иногда быть жестокой!

05 августа, 19:49

ОТАР ИОСЕЛИАНИ И МАРТА МЕСАРОШ НА ВТОРОМ КИЕВСКОМ МЕЖДУНАРОДНОМ КИНОФЕСТИВАЛЕ

Марта Месарош — несомненно, самая известная венгерская женщина-кинорежиссер. Живая легенда мирового кино, не побоюсь этого затасканного в последнее время сравнения. Судите сами: в кинематографе она уже более полувека — начинала как режиссер документальных и короткометражных фильмов, один из которых посвятила памяти отца, знаменитого скульптора Ласло Месароша. В 1968-м сняла первую полнометражную картину «Ушедший день», которая тотчас была отмечена специальным призом жюри Международного кинофестиваля в Вальядолиде. Мировую известность получила ее автобиографическая тетралогия, начатая фильмом «Дневник для моих детей» (1984, Большая премия Каннского кинофестиваля). А еще: Марта Месарош — обладательница «Золотого» и «Серебряного медведей» Берлинского кинофорума, Золотой медали международного кинофеста в Чикаго, «Серебряной раковины» Сан-Себастьяна, премии ФИПРЕССИ Каннского киносмотра...

И тем не менее, когда я предложила ее кандидатуру в члены жюри Второго Киевского международного кинофестиваля, даже некоторые профессионалы заглянули в интернет. Увы, венгерское кино в нашей стране известно мало. Потому, пообщавшись с этой удивительной и непростой женщиной целую неделю, послушав ее красочные рассказы о ярчайших персонажах мирового кино, с которыми она работала, а часто и дружила, посмеявшись вдоволь над постоянными словесными дуэлями Месарош — Иоселиани (они знакомы лет 50!), я решила хоть немного восполнить сей пробел для тех, кто любит кино.

...Мы уже несколько часов сидим с Мартой Месарош и ее дочерью Касей на террасе фестивального отеля «Ривьера». Поздний вечер. Ранним утром у них самолет, но расходиться катастрофически не хочется: острая на язык, с наблюдательным жестким режиссерским глазом, Марта — в ударе. А я... пытаюсь остановить мгновенье!

— Марта, хочу начать наш разговор с достаточно общего, но, думается, логичного в данном случае вопроса. Венгерский кинематограф исторически славится талантливыми режиссерами: Иштван Сабо, Золтан Фабри, Миклош Янчо, Янош Сас, вы (простите за прямолинейный комплимент). Список можно продолжить. Но все это — имена мастеров старшего поколения, начинавших карьеру при социалистическом режиме. А какова ситуация в современном кино Венгрии? Темы, волнующие молодых кинематографистов? Тенденции, которые можно проследить сегодня?

— Трудный вопрос, но одновременно и простой. Действительно, в нашей стране всегда было очень сильное кино, причем разного стиля — и коммерческое, и авангардное. Замечательные сценаристы, режиссеры, актеры. Но в 1990-тые годы прекратилось государственное финансирование, и вся эта мощная пирамида рухнула. Мир перестали интересовать фильмы, передающие правду жизни. Когда бывший Советский Союз жил за «железным занавесом», вы смотрели хорошие, часто талантливые венгерские картины и понимали — а там, оказывается, живут такие же люди, как и мы: они пьют, любят, изменяют... В новые времена кинематографистам Венгрии пришлось придумывать нечто новое. Это было очень трудно. Особенно нашей генерации. Ведь мы всегда говорили о том, что социализм — пагубный режим, о неизбежности революции. Мы работали не из-за денег — ради свободы. Теперь же от нас стали требовать ленты, которые имели бы коммерческий успех, — и наступила длительная тишина. Пока, наконец, не родилось новое поколение кинорежиссеров. Ты, наверное, не слышала о таком режиссере, как Бела Тарр?.. Это очень талантливый человек — он работает в стилистике Миклоша Янчо. Я бы назвала это направление «абстракционистским реализмом». Его фильмы длятся пять-семь часов, но это необыкновенно интересно! Тарру повезло: как раз в это время общество стало анализировать, почему же все-таки распалась социалистическая система, что представлял собой тот, старый мир? И он первым начал снимать реалистические философские картины. Фильмы Белы Тарра очень понравились и немцам, и американцам, и французам. Успех был невероятный — и в Нью-Йорке, и в Каннах. Он завоевал огромное количество призов, удостоен множества престижных кинопремий. Вообще, генерация, к которой принадлежит Тарр, необыкновенно талантливая. Но многие стали подражать его манере, делать картины исключительно для кинофестивалей, потому что венгерский зритель сегодня в кино практически не ходит, а телевидение в Венгрии очень плохое. Наше поколение осталось классикой, хотя мой последний фильм «Последний донос на Анну» почему-то очень хорошо прошел по экранам и, как ты знаешь, даже принимал участие в конкурсной программе Московского международного кинофестиваля нынешнего года. Тема фильма — Венгрия 1970-х. Известный литературный критик Петер по заданию партии и спецслужб отправляется в Лондон для того, чтобы убедить знаменитую Анну Кетли, входившую в состав мятежного правительства Имре Надя во время венгерского восстания 1956 года, вернуться на родину. После подавления восстания Анна была вынуждена бежать из Венгрии, но даже в изгнании, спустя многие годы, она продолжает бороться с социалистическим режимом правительства Яноша Кадара. Встреча Анны и Петера становится дуэлью умов, логической игрой, за внешней бесстрастностью которой скрываются все еще живые эмоции по поводу событий двадцатилетней давности. Главную роль Анны Кетли исполнила известная венгерская актриса и режиссер, руководитель одного из самых популярных театров Венгрии Эникё Эсеньи. Впервые венгерский фильм говорит о том, что и среди интеллигенции нашей страны было много доносчиков.

— Ваши работы уже принимали участие в Московском кинофестивале?

— Нет, мои картины цензура Советского Союза не пропускала. Их начали показывать на территории бывшего СССР лишь после его распада. Правда, однажды я была членом жюри Московского кинофестиваля, на нем демонстрировалась ретроспектива моих фильмов. По приглашению Олега Янковского приезжала в Москву как бывшая студентка ВГИКа. А вот теперь, на старости лет, — премьера! Но все равно приятно.

Что касается будущего венгерского кино, у меня прогнозы довольно оптимистические. Как я уже сказала, молодежь начинает делать хорошие фильмы, это радует. Правда, на мой взгляд, следует развивать два направления — и коммерческое, и авторское. Нужно, чтобы венгры вновь пошли в кинотеатры, узнавали имена отечественных режиссеров и актеров, историю страны. Для того, чтобы это случилось, необходимо, конечно, предлагать новые идеи, работать с формой фильмов. Однако в настоящее время в Венгрии сменилось правительство, и неизвестно, как оно станет относиться к политике развития кинематографа. Несколько неприятное чувство, как в молодости, когда тебе диктуют, о чем можно говорить в своих работах, о чем — нет. Вновь активизировалась цензура. Время покажет, в каком направлении мы будем двигаться...

«Я ЧУВСТВОВАЛА, ЧТО СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА РАНО ИЛИ ПОЗДНО РАЗВАЛИТСЯ»

— В связи с изменениями в стране: как венграм живется в Евросоюзе?

— Я верю в него. Хотя понимаю, что сегодня Евросоюз — непростое испытание: и моральное, и материальное. Но сама идея его существования — гениальна. Даже такая пустячная вещь, как «мир без границ», дающий свободу передвижения по Европе, очень важна. Думаю, Евросоюз — будущее Европы. Она ведь очень маленькая. Великий Китай, Америка, Россия — огромные империи, а Европе без Евросоюза придется трудно. Правда, мы должны привыкнуть друг к другу: венгр — полюбить румына, чеха, словака... Это непростая притирка. И все же, надеюсь, мои внуки будут жить уже в другой Европе. Конечно, необходимо сохранять национальную культуру, но экономически, территориально Евросоюз должен существовать.

— Вы родились в Венгрии, но в 1935 году семья эмигрировала в Советский Союз. Ваш отец погиб в ГУЛАГе. И, тем не менее, уехав из СССР, через несколько лет вы вернулись в эту страну. Чем было мотивировано такое решение?

— Все достаточно просто. Папа погиб в 1938-м. Мама хотела вернуться в Венгрию, но это оказалось невозможным, поскольку наша страна в те времена была союзницей Германии. Мир разделился на фашизм и сталинизм. А потом началась война: моя судьба не отличалась от судеб русских, киргизов, детей других национальностей — многие умирали от голода, как и моего, их отцов арестовывали. Другие ушли на войну и возвращались оттуда калеками — без рук, без ног. Потому у меня никогда не было ненависти к народу — ненавидела я систему. Тогда, правда, еще до конца не понимала этого, просто чувствовала интуитивно. И вновь приехала в Москву, когда меня не приняли в институт в Будапеште, мотивировав тем, что девушек на режиссерский факультет не принимают.

— Почему вы, кстати, решили стать именно режиссером?

— А вот не знаю! Мне всю жизнь задают этот вопрос, на который у меня нет ответа. Решение было почти абсурдным. Может быть, корни такого желания тянутся в детство?.. И еще — хотела назло всем доказать, что смогу стать режиссером. Поехала в Москву, накрутила-навертела и обманула всех — меня посылали на экономический факультет, а я поступила на режиссерский! (Смеется).

— Вы, оказывается, авантюристка?!

— (Смеется). Да, да!.. Это было замечательное время — учеба во ВГИКе. И ненависти, нелюбви, желания отомстить за отца у меня не было никогда. Я чувствовала, что социалистическая система рано или поздно развалится. Мы понимали, что она лживая, и надеялись, что все-таки увидим другую жизнь. У меня даже случилась анекдотическая жизненная ситуация в связи с этой дилеммой. Моим вторым мужем был польский актер Ян Новицкий. Он как-то спросил меня: «Ты боишься смерти?». Я ответила, мол, не умру, пока не развалится Советский Союз. Он рассмеялся: «Значит, будешь жить вечно!». И вот в один прекрасный вечер я готовлю в Кракове ужин, прибегает Ян из другой комнаты, бросается на колени и кричит: «Мартуся, кохана, не умирай!». Я удивилась: «И не собираюсь!». Он: «Но только что сказали, что распался Советский Союз!» (Смеется). Для многих это известие стало шоком, но только не для меня.

«ПОСКИТАВШИСЬ ПО СВЕТУ, Я ВСЕ-ТАКИ ВЫБРАЛА ВЕНГРИЮ, А ОНА ВЫБРАЛА МЕНЯ»

— Марта, вы долгие годы жили в России, Киргизии, Польше. Культура какой страны наиболее близка вам, венгерке?

— Наверное, мои основные симпатии в культуре и искусстве — славянские. Очень люблю русскую литературу, кино. Правда, сегодняшние фильмы не принимаю, они для меня слишком резкие. Может быть, просто не видела интересных работ, те же, которые смотрела, сделаны неталантливо и небрежно — наверное, для телевидения... Настоящее российское кино для меня окончилось на Андрее Тарковском и Григории Чухрае.

Я не хотела жить в Советском Союзе, в России, но Польша, язык этой страны мне нравились. Четыре года назад мы расстались с Новицким, и последнее время все больше и больше чувствую себя венгеркой. Поскитавшись по свету, я все-таки выбрала Венгрию, а она выбрала меня. Когда человек стареет, он стоит перед определенным выбором. В Польше я много работала, снимала фильмы в Венгрии, Франции, Канаде... Ездила по миру, и мне это чрезвычайно нравилось. Постепенно захотелось отдохнуть, спокойно посидеть, подумать... Да и без детей было очень-очень трудно. После развала социалистической системы младший сын, живший в Германии, также вернулся в Венгрию. К тому же, у меня есть замечательные внуки и внучки. Может быть, провожу с ними не слишком много времени и общаюсь без всяких «ля-ля-ля», но очень-очень люблю их! Знаешь, как они меня называют?.. Марта. И еще — Мамчи. (Улыбается). Я, конечно же, люблю своих детей, но по отношению к внукам и внучкам у меня просто-таки физиологическая ностальгия.

— Вижу: о внуках вы можете говорить бесконечно. А кроме них и, как я догадываюсь, кино, что еще любите?

— Я люблю жизнь. У меня, наверное, хороший характер — до сих пор испытываю удовольствие от жизненных эмоций. Люблю и поговорить, и выпить, и поругаться! И мужчин! И книгу интересную! И собаку свою!

— Какая у вас собака?

— Долгие годы у меня жила собака породы джек-рассел. Она ушла, старая была. И мне захотелось маленькую собачку, мексиканского терьера — чиваву. Поехала выбирать. Щенков было штук тридцать, и один (маленький-маленький!) сидел в сторонке — я его и выбрала. Позднее оказалось, что он не чистопородный. Какая-то помесь. Дети смеются, говорят, что это не я его, а он меня выбрал. Песик (мы назвали его Педро) чудесный. Очень-очень милый и смешной. С юмором, представь себе! И с оригинальным характером — не боится больших собак, лает на них, кусает. Забавный! Ему три года — молодой, хочет гулять, бегать. По вечерам, когда я смотрю телевизор или читаю, Педро скучно, он сидит рядом со мной. Я с ним разговариваю: он так смотрит, будто все понимает. Потом обижается и уходит. Хорошая собачка, но все-таки больше размером, чем чивава, не могу брать его с собой в поездки. (Грустно улыбается).

— Вижу: скучаете по своему питомцу. Поэтому давайте вернемся к кино. Вы работали со многими европейскими звездами: Мариной Влади, Анной Кариной, Фанни Ардан, Изабель Юппер, Яном Новицким. И с российской актрисой Ольгой Дроздовой. Что это был за фильм и почему ваш выбор пал именно на Ольгу?

— Это польско-венгерская картина «Дочери счастья». В России ее не очень любят, потому что для меня мораль Советского Союза и комсомола — сплошной обман. Когда рухнул режим, оказалось, что всю Европу заполонили русские проститутки. Мне было немного непонятно, откуда же все это взялось в России? Захотелось сделать фильм о сложившейся ситуации. В Венгрии подобную картину было трудно продвинуть, а в Польше деньги дали. Ольгу я увидела в Москве. Она пришла на кинопробы. Кроме нее, пробовалась еще одна очень красивая актриса из Петербурга, но у нее были средние артистические данные и большие финансовые претензии. Я утвердила Дроздову. Она необыкновенно талантливая, мы подружились. Ольга играла в моей картине мать двоих детей, делала это очень хорошо, хотя своего ребенка у нее тогда еще не было. Когда же она родила дочку, я была счастлива за них с Певцовым.

— Когда выбираете актеров на роль, ориентируетесь на громкие имена или можете поступиться известностью артиста, положившись на свое режиссерское мастерство?

— Я верный человек. Многие венгерские и польские артисты снимались у меня не в одном фильме. Я их очень люблю. Что касается французских... Марина Влади, к примеру, возникла в картине «Их двое» потому что, где-то году в 1977-м, Володя Высоцкий приехал в Будапешт с гастролями «Гамлета», позвонил мне, предложил встретиться. Я заехала за ним в театр, привезла домой, и мы всю ночь просидели вдвоем. Он тогда не пил — только пел для меня. На следующий день прилетала Марина, мы ее встретили в аэропорту: вышла из самолета свежая, уже немножко толстенькая, красивая, но усталая баба. У меня был сценарий, по которому я собиралась снимать фильм: дала ей прочитать, она страшно обрадовалась. Вот такая история. Марина очень хотела сыграть Анну Каренину, но уже была старовата для этой роли. Годами бы пятью-шестью раньше... Не сложилось.

Изабель Юппер сама выбрала меня. Позвонила, сказала, что хочет сниматься в моей картине. Анна Карина также — я в то время была очень популярна во Франции. Хотела работать и с Симоной Синьоре, но она умерла. Со всеми этими звездами желание совместного сотрудничества оказалось обоюдным: они хотели сниматься у меня, мне было интересно общаться с ними — другая культура, иной менталитет...

— Вы учились во ВГИКе легендарных времен. Поддерживаете с кем-либо из друзей того времени отношения сегодня?

— К сожалению, многие уже умерли. Мы дружили с Глебом Панфиловым и Инной Чуриковой. Она снималась в Венгрии, мы вместе ездили на фестивали. Но Инна очень изменилась: ей уже нельзя просто так позвонить, они с Глебом живут в каком-то непонятном для меня мире. С Гурченко также не получается общаться по-старому... Что любопытно, пожалуй, лишь «царь русский», не очень приятный человек Никита Михалков всегда перезванивает, если видит мой номер в телефоне: «Марточка, дорогая, что-нибудь нужно?». Андрон Кончаловский тоже откликается. Огромная взаимная симпатия была у нас с Олегом Янковским. Хотели поработать вместе, но он ушел... А с Георгием Данелия нас связывала большая любовь...

— Платоническая или реальная?

— Реальная. Он хотел, чтобы я вернулась в Россию. Я отказалась — там погибли родители, да и вдали от детей не могла жить... Но это чудесный, гениальный человек.

— Чувство юмора у мужчин для вас важно?

— Ой-ей-ей! Очень!

— Вопрос, по сути, риторический, поскольку юмор Данелия — искрометен и необыкновенно смешон...

— У Миклоша Янчо и Яна Новицкого также замечательное чувство юмора. Особенно у Новицкого.

— Вы уже несколько раз вспоминали талантливого польского актера, говорят, необыкновенно сексуального в молодости Яна Новицкого, а я — вашу фразу, как-то оброненную вскользь: мол, вам по жизни везло с мужчинами. И действительно, вашим первым мужем был легендарный венгерский режиссер Миклош Янчо, вторым — уже упомянутый Ян Новицкий. Если абстрагироваться от конкретной ситуации: как режиссер можете объяснить, что же в вас скрыто такого, что манит таких поистине необыкновенных мужчин?

— (Кокетливо). Не знаю. — Обращается к дочери Касе: — Что?

(Кася отвечает на венгерском): — Эти мужчины — красивые, интересные, талантливые, но непростые. Жить с ними было нелегко. Но любили они маму, потому что другой такой нет в целом мире! В ней таится невероятная сила правды, которая притягивает к себе, как магнит. И как к женщине, и как к матери! (Обе смеются).

— Действительно, Марта, у вас ведь еще двое сыновей. Когда вы все успевали — снимать замечательное кино, воспитывать детей, менять (извините!) талантливых мужей?

— Не задумывалась.

— Нянек, наверное, в те времена не было?

— У маленьких были. Но мне повезло, дети уродились хорошими. (Кася смеется). Иногда, конечно, случаются конфликты, но материал изначально был податливым. (Смеется).

— Кася — дочь Миклоша Янчо. В ее характере много от отца?

— Есть, есть. Не смотри, что она маленькая и женственная, Кася — невероятно сильная натура. Она — художник. Занималась керамикой, делала очень красивые вещи, но этим ремеслом трудно зарабатывать на жизнь, а у нее в то время были две маленькие дочки. Я предложила Касе делать костюмы к фильмам (она хорошо рисует). Поначалу дочь отнекивалась, но когда все-таки попробовала себя в этой профессии и почувствовала успех, полюбила ее. И вот уже двадцать лет работает в кино.

— Ваш союз с Миклошем Янчо был достаточно продолжительным и, казалось, прочным. Почему вы расстались?

— Мы прожили с Янчо лучшие годы нашей жизни. Вместе начинали делать карьеру — к нам одновременно пришел успех, создавали семью — и были счастливы. Никогда не думали, что расстанемся, ни в коем случае не хотели этого. Но жизнь — сложная штука, она разъединила нас. В те годы мы оба были чрезвычайно востребованы в профессии: Янчо хотелось ездить по миру, мне тоже. По своей природе я не могу быть слугой, а Миклош желал именно этого. Когда я перестала «служить» ему, он нашел другую женщину, уехал в Италию, попробовал жить там... Интересно, что ты об этом спрашиваешь! Прошло много-много времени, все вернулось на круги своя, и вот уже лет десять мы — очень хорошие друзья. Любим друг друга, помним друг о друге. Это — настоящий союз.

— Вы — эмоциональная, живая, совершенно молодая по реакциям женщина. Кокетливая, капризная, знающая себе цену. Способны сегодня влюбиться?

— Не думаю. Хотя чудеса случаются. Мои чувства изменились. Я была очень счастлива с этими мужчинами, мы любили друг друга и замечательно жили, когда были вместе. Так что эта сторона человеческих отношений меня сегодня не интересует — знаю, что не открою для себя ничего нового. А просто так — жить лишь бы с кем... Лучше уж собачка! (Смеется). Если же у меня какие-то неприятности или плохо себя чувствую, иду к Касе или младшему сыну. Старший приходит ко мне. Иногда захожу к Янчо — посидеть, поговорить...

— Банальный, но вечный философский вопрос: что есть счастье? Вы знаете ответ?

— Счастье, думаю, просто судьба жить. Мы не знаем, почему приходим в этот мир — в определенный момент, в определенном облике. Не ведаем, как и когда уйдем из него. Это тайна, великая тайна существования. Оно дает нам возможность узнать других людей, увидеть деревья, зверей, цветы — это ведь огромное счастье! Вот мы с тобой разговариваем — у тебя сейчас такие глаза! Я буду помнить этот момент... А вон там — молодые девочки, которые продают себя, и с ними ужасный молодящийся мужчина. На самом же деле — старый и гнусный!.. Рядом за столиком — неприлично жрущий человек! Это и есть жизнь!.. Счастье — просто пробовать жить! И, может быть, это аморально, но счастье — иметь силы ни в чем себе не отказывать! И иногда быть жестокой. (Лукаво улыбается).

— Вы бываете жестокой?

— (С вызовом). Бываю! (Кася подтверждает ее слова кивком головы). Нужно уметь быть и эгоистом!

Материал подготовлен благодаря Международному бренду Nemiroff

СПРАВКА «Дня»

Марта Месарош родилась 19 сентября 1931 года.

В 1935-м семья эмигрировала в СССР.

Закончила ВГИК в 1956 году.

Дважды была замужем — за венгерским режиссером Миклошем Янчо и польским актером Яном Новицким.

Трое детей: два сына и дочь.

Избранная фильмография:

«Ушедший день» (1968, спецприз на МКФ в Вальядолиде);

«Удочерение» (1975, «Золотой медведь» на МКФ в Западном Берлине, золотая медаль — МКФ в Чикаго);