«Мирослав Скорик в стиле Jazz»

Мирослав Михайлович — корифей музыкальной культуры, Герой Украины, академик, профессор, автор бессмертной «Мелодии» в год своего 80-летия дарит своим почитателям разнообразные авторские программы. Хотя главные празднования, да и собственно сам юбилей еще впереди (13 июля), уже состоялся целый ряд концертов, причем не только в Украине, но и за рубежом. Во всех импрезах маэстро принимал участие лично, демонстрируя замечательную художественную форму. Вот и в джазовом вечере он выступил в роли дирижера.

Несмотря на страшную занятость, знаменитый композитор нашел время для общения с «Днем», а начали мы нашу беседу с джаза.

«Я ПЫТАЛСЯ ОБЪЕДИНИТЬ УКРАИНСКУЮ МЕЛОДИКУ И ДЖАЗ»

— Мирослав Михайлович! Чем для вас является джаз? Ведь это искусство сопровождает вас чуть ли не всю жизнь.

— Я действительно занимаюсь джазом давно. Хотя в 1950-х (в бывшем СССР) этот жанр был запрещен! Даже выходили статьи с такими идеологически-предостерегающими заголовками — «Сегодня ты играешь джаз, а завтра — Родину продашь!», «Под чужую дудку» и другие. Но эта музыка все же «прорывалась» к слушателям и мне она очень нравилась. В 1960-х я начал заниматься джазом более серьезно, даже создал во Львове ансамбль «Веселі скрипки», пытался приобщить украинскую эстраду к ритмам джазовой музыки, так как это было новым для украинской песни. Так у меня появились песни, в которых я пытался объединить украинскую мелодику и джаз. Это также вдохновило меня на создание композиций других жанров — пьес для разных инструментов, ансамблей, оркестров, в музыке которых присутствовала джазовая ориентация. У меня были разные коллективы в Киеве и Львове, с которыми активно выступал.

Джаз — как будто такой импровизационный, но если его часто играть, то все переходит в более устоявшуюся форму, которую можно воспроизводить, записывать и т.п. Так рождались мои джазовые произведения... Вот я и решил их собрать в одной программе — в данном случае в основном фортепианной музыки (она же записана и на презентованном диске). Исполнители — львовские пианисты Оксана Рапита и Мирослав Драган в сопровождении камерного оркестра (в Киеве это был Национальный ансамбль «Київські солісти»).

Благодаря продюсеру Александру Пириеву нам удалось сделать большое турне по Украине (9 городов!). Публика воспринимала концерты очень хорошо, переживала и искренне откликалась на музыку. Когда я начинал проект несколько лет назад, то в связи с событиями Революции Достоинства и началом военных действий на востоке Украине даже отменял выступления, поскольку думал, что они несвоевременны... Джазовая музыка считается развлекательной, но это не совсем так, потому что в ней присутствуют разные настроения, широкий спектр чувств. И я заметил: как ни парадоксально, но в наше опасное и достаточно трагическое время люди хотят какого-то отдыха. Поэтому, я думаю, эти концерты имеют такой успех.

— Где-то прочитала, что ваш творческий путь начался прямо с джаза...

— Это, конечно, преувеличение, но что-то в этом есть. В 1946 году мои родители повели меня на просмотр трофейного американского фильма «Серенада солнечной долины», и я увлекся джазовыми ритмами. Потом, когда  учился в аспирантуре Московской консерватории (начало 1960-х), там был классный кружок, который занимался собственно джазовой музыкой. Мы слушали записи таких звезд, как Элла Фицджеральд, Эрролл Гарнер, Оскар Питерсон и других. Могу сказать, что в Киеве был тогда разбиравшийся в этих делах пианист Борис Архимович. Я с 1966 года работал в Киевской консерватории, часто выступал с такой музыкой, любил импровизационный джаз, принимал участие в джем-сейшенах. В то же время писал пьесы для фортепиано соло и для фортепиано с оркестром, которые фактически не являются чисто джазовыми, напоминали классические, но созданы по джазовым законам.

МУЗЫКА И... ФУТБОЛ

— Интересно, когда и какие первые произведения вы написали?

— Я играл на фортепиано какие-то мелодии, а также писал песни, когда мне было еще 7 лет. Читал стихи в букваре и перекладывал их на музыку. Некоторые даже сохранились до сих пор. Когда  учился в первых классах Львовской десятилетки, там был прекрасный педагог по сольфеджио и теории музыки Григорий Терлецкий. Он преподавал также хор и заставлял нас создавать свои композиции. Мы их писали, и это меня просто уже вдохновило серьезно заниматься композицией.

— Вы в детстве играли в футбол, а сейчас интересуетесь этим видом спорта? Весь Киев до сих пор находится под впечатлением от финального матча на Кубок Лиги чемпионов.

— Знаете, я уже этим переболел и отношусь к этому сейчас дистанционно. Я не такой уж фанат. Но когда-то играл в футбол и довольно успешно. Меня даже хотели забрать в юношескую команду, но я стремился быть музыкантом.

УЧИТЕЛЯ И УЧЕНИКИ

— Что вы можете сказать о ваших учителях? Ими были и Станислав Людкевич, и Роман Симович, и Адам Солтис (Львовская консерватория), и Дмитрий Кабалевский (в аспирантуре) — громкие имена! Кого из них считаете самым главным?

— Я от каждого что-то взял, но не могу сказать, что конкретно. У меня были разные взаимоотношения с ними, и все они мне много чего дали.

— Вы совмещаете в своей деятельности и композицию, и фортепианное исполнительство, и дирижирование... Как прокомментируете такую многовекторность приложения усилий? Это желание как можно шире испытать собственные творческие возможности?

— Меня интересует исполнительство — через него я имею возможность пропагандировать свою музыку и как дирижер, и как пианист. Хотя, бесспорно, я не являюсь высоким профессионалом в этих сферах, но свои произведения могу исполнять. Это, собственно, такой способ контакта с публикой.

— Есть ли произведения самые дорогие для вас?

— В разное время разные. Некоторые мне начинают нравиться позже, а некоторые я слушаю и хочу что-то переделать. Но если оно уже написано, то пусть таким и остается.

— Еще одна (но не единственная) весьма весомая сфера вашей деятельности, которую мы не охватили в разговоре, — ваши ученики. Их у вас много. В вашем классе заканчивали консерваторию Евгений Станкович, Иван Карабиц, Анна Гаврилец, Виктор Степурко, Владимир Зубицкий и немало других ярких личностей... Они все разные по стилю, направленности творчества. Как вам удается сохранить каждую индивидуальность? Ведь часто ученики просто подражают учителю, и все.

— Я им даю свободу и стараюсь не давить. Стремлюсь дать крепкую и разностороннюю техническую подготовку, потому что композиция, как, например, и пианизм, нуждается в постоянных упражнениях, знании законов формы, общего построения произведения и т.п. А каждый из учеников — личность, и я стараюсь не вмешиваться в их творческое пространство, подбодрить, если нужно, помочь выявить какую-то определенную черту индивидуальности.

— Можете кого-то выделить особенно?

— Нет! Скажу даже больше. Я их всех уважаю и боюсь кого-то не назвать, чтобы не оскорбить, не забыть.

— Вы много лет живете на два города: Львов — Киев. Я понимаю, что это связано в первую очередь с работой во Львовской и Киевской музыкальных академиях. Но все же что для вас Львов и Киев?

— Оба города очень интересны, и я их воспринимаю очень тепло. Даже не могу какому-то отдать преимущество. Ко Львову у меня отношение еще и личное, потому что я там родился, воспитывался, это мой родной город. Позже я переехал в Киев, полюбил его, открыл здесь для себя новые возможности. Вот так и живем...