Проня на пуантах

В репертуаре столичного театра было несколько балетных спектаклей, историко-драматичные сюжеты которых разворачивались на киевских поприщах: «Ольга», «Вікінги», «Фрески Софії Київської», «Володар Борисфену». Новая работа театра, настраивает зрителя на веселый лад. В сравнении с первоисточником, уровень сарказма смягчен до тонкой иронии, мастером которой всегда выступал Виктор Литвинов, сначала как танцовщик, которому не чуждо было комичное амплуа, а в настоящее время как хореограф. Именно он создал узнаваемые, и все же отличающиеся от стереотипов, запечатленных в гениальной киноленте блестящими актерами Маргаритой Криницыной, Натальей Наум и Олегом Борисовым, хореографические образы любимых героев — Прони Прокоповны Сирко, Гали и Свирида Петровича Голохвастого.

Смягчить сатирический фон позволяет простой ход: рассказ ведется от первого лица, и все события как будто всплывают в памяти главного героя, который уже состарился, конечно же, стал солиднее (роль бывшего цирюльника, который переквалифицировался на тапера,  исполнил Максим Мотков), а в воспоминаниях все выглядит более романтично, хотя бы потому, что то просто была молодость. К тому же коллизии между главными героями сведены к «любовному треугольнику». Кузнеца Степана, соперника Голохвастого в любви к Гале, из сюжета убрали, а самой Гале суждено было влюбиться... именно в него, в Свирида Петровича. Да и кто же не влюбится в Ярослава Ткачука или Никиту Сухорукова, которые к образу, созданному В. Литвиновым, прибавили что-то от собственной харизмы! Хореограф откровенно сочувствует своему герою, снисходительно оправдывая  все то, что подлежало высмеиванию. Да и Проня не такая уж и гадкая: неловкая, капризная и суетливая, но не лишена напрочь привлекательности, на которой и держатся смешные образы, с индивидуальными оттенками, воплощенные Татьяной Андреевой (она же автор либретто и продюсер постановки) и Екатериной Козаченко. Именно женская привлекательность, которая присуща не только красавицам, объединяет, в конечном итоге, грубоватую Проню и мечтательную Галю, воздушно-нежный образ которой создали Татьяна Лезова и Ольга Голыця. Пройдя испытание преданной любовью, девушки беспечно мирятся и находят утешение в... друзьях обанкротившегося во всех отношениях Голохвастова.

Вседозволенность и наивность — вот черты, на которых акцентируется «хореографическая» Проня. Создать образ «жертвы воспитания» помогает и главный костюм, придуманный художником Анной Ипатьевой, вдохновенной в свою очередь грубым ню художника Владислава Шерешевского под красноречивым названием «Прима». Вспомнился анекдот: по тому, как собеседник понимает выражение «пачка примы», определялся его культурный уровень. Характерный «табачный» шрифт на юбке Прони легко читается из последнего ряда и не оставляет сомнений в том, кто перед нами — единственная и неповторимая!.. В копилку же неповторимости — и «царские» убранства, и пышное неглиже, и свадебный шлейф-удавка для нерешительного жениха. Свирид Петрович из рук художника и хореографа получился настоящим денди. Киевский дендизм имел место, пробивался сквозь насмешки и пренебрежение, расцвечивая серо-суконную канцелярскую массу чиновничье-военного губернского Киева тех времен. Таким себе аллегорическим воплощением этой регламентированной массы «канцелярских крыс» воспринимаются четверка спесивых зайцев-кредиторов в суконных фраках, которые в конечном итоге становятся могильщиками мечты Голохвастого о богатой жизни.

Яркая фантазия художника и большой кропотливый труд мастериц пошивочного цеха театра вложен в костюмы всех персонажей, что превращает даже кордебалет в галерею индивидуальности, требует от хореографа характерного пластичного рисунка для каждого из них. Таким образом, комплексно представлены все слои участников действия — от «барской» пышности до утонченной пестроты наряда простого украинского люда, который бурлил в ярмарочной стихии, создавая тот неповторимый колорит, который не оставлял безразличными никого — путешественников, купцов, статистиков, поэтов...

Еще немного исторических аллюзий, вызванных постановкой: действие происходит в Киеве полуторастолетней давности, именно тогда, когда на том месте, где принимает своих гостей здание Национальной оперы Украины, стоял бывший Городской театр (ему суждено было сгореть), в котором и началась «официальная» история Киевской оперы. И хоть все события происходят на Подоле, но быт Верхнего города не слишком отличался тогда от «нижнего». Так же отовсюду раздавались ржания, кудахтанье и кукареканье, по улицам ходили коровы и козы, по привычке останавливаясь около театра пощипать травку, потому что до того как он появился, здесь таки было обычное пастбище. А вечером, возвращаясь в дворы, разпугивали рогами и мычанием изысканную, на свой манер разнообразную театральную публику. Так же, как на сцене в «Двох зайцях», где упал, там и дремал разморенный откормленный поросенок. И везде изобиловали всеми красками киевские мальвы. Вот такую стилизованную картину создал сценограф спектакля Сергей Маслобойщиков: мальвы прорастают сквозь деревянные «хідники», как тогда называли тротуары, украшают распространенную «малую архитектурную форму» — деревянный нужник, который «легким движением руки» превращается в интерьер цирюльни. Мальвы покрывают холмы с обеих сторон Андреевского спуска, мальвами же образованы абрисы Андреевской церкви, нежно пародируя пышный барочный ее колорит и утонченную стройность к небесам в то же время.

Композитор Юрий Шевченко прибавил своей, музыкальной узорчастости спектаклю, точнее дал толчок к ней всей постановочной группе (до того, как услышал музыку, С.Маслобойщиков создал первозданный, кубистический макет а ля Малевич). Красноречивая музыка сочетает авторские симфонические номера с богато оркестрованными и изобретательно аранжированными цитатами из народных песен. Не обошлось, конечно же, без мелодии  знаменитых куплетов Голохвастого из фильма, музыку к которому написал Вадим Гомоляка. Она и стала лейттемой главного героя в мажоре и миноре, в блеске и в падении, обретая соответствующие черты — куплетных, напевных, джазовых, даже маршевых, а время от времени и тоскливых с вкраплениями тревожно-грустного женского вокала (Наталья Николаишин). Для отдельных сцен созданы разные стили: ритмы тарантеллы — для сплетниц, танго для урока танцев в пансионе, вальс для сцены гуляния. Со всем этим колоритным материалом блестяще справился симфонический оркестр под управлением дирижера-постановщика Владимира Кожухаря.

В следующем сезоне Виктор Литвинов отмечать свой творческий юбилей: 50 лет жизни посвящено этому театру! А это — треть из тех 150-ти, которые будет праздновать театр следующей осени. Спектакль «За двумя зайцами», созданный при содействии благотворительного фонда поддержки культурного и исторического наследия города Переяслав, продюсерского центра «Сучасний театр»,  можно смело считать ценным творческим подарком театру, городу, всем нам.