Сергей БОНДУР: «Балет лечит все»
Продолжается первый сезон Детского музыкального театра в собственном помещении
Наконец, за 14 лет скитаний, ему нашли пристанище. Объединив с Театром классического балета и переименовав в Музыкальный, поселили на Подоле в бывшем Доме культуры «Славутич». Сезон начали только в конце ноября: помещения ремонтировали. На этом нововведения закончились. Премьер в ближайшее время не ожидается все по той же тривиальной причине — отсутствие денег. Интересно было узнать, как чувствует себя танцовщик в стабильной ситуации творческого покоя, но в «своем» помещении. Мы обратились к Сергею Бондуру, который работает в балетной труппе Детского музыкального театра со дня его основания. Наш разговор вращался между «было когда-то» и «а теперь», и в нем откровенно преобладали ностальгические нотки.
— У меня мало надежды, что из этого помещения можно создать театр. Это также очень важно — ощущать, что заходишь в театр, а не в клуб. Хорошо хоть оркестровую яму сделали. Сцена не отвечает требованиям профессионального театра: нет второй высоты, карманов, должным образом не оборудованы помещения за кулисами. На все это я вынужден расходовать свое время, отдых, а балетный век не так долог, как хотелось бы. Теперь не ценят кадры — вот что обидно. Ни в ком нет необходимости. А когда театр только создавался в 1984 году — господствовал энтузиазм первых пятилеток.
В 1986 году я стал лауреатом международного конкурса в Варне. С того же года началась моя гастрольная деятельность. Сначала в составе группы из Большого театра: Индия, Сеул, Южная Корея, Никарагуа. Григорович дважды приглашал в Большой. Теперь думаю, зря не согласился, но что сделано — то сделано. Жду, когда здесь что-нибудь изменится, хотя надежда постепенно гаснет. Жалко — время уходит.
Обязательно нужно вспомнить огромный период работы с Георгием Анатольевичем Ковтуном. С ним театр превратился в экспериментальную лабораторию: выпускали большое количество спектаклей, конечно, из них случались как удачные, так и не совсем. Но ведь они были частью нашей жизни, поэтому все работали с полной отдачей. В течение длительного времени мы ездили на гастроли в Германию. Привозили большие деньги. Купили много инструментов для оркестра, «одели» спектакль «Щелкунчик», приобрели офисное оборудование. А сейчас труппа ездит на гастроли заработать, чтобы рассчитаться с долгами. В театре нет средств на новые постановки. А жалко. Век танцовщика, повторюсь, не так долог, чтобы разбрасываться временем...
Обстоятельства сложились так, что Ковтун оставил театр. Он снял все свои спектакли. Из репертуара ушли мои любимые «Маугли», «Распутин», «Демон», «Приглашение на казнь». В тот период я еще и попробовал себя как драматический актер. Сыграл и станцевал роль Маленького Принца. Какое было счастье, подарок судьбы работать с Анатолием Хостикоевым, Натальей Сумской, Богданом Бенюком. Они постигали наше — пластику, а я — драматическую игру. После Ковтуна недолго — один год — я занимал должность главного балетмейстера, и мы успели кое-что сделать. Возобновили традицию вечеров современной и классической хореографии. На тот момент — оптимальный выход. Я планировал идеальный вариант — маленький фестиваль в рамках репертуара, пригласил из Ленинграда, Москвы наших друзей. Они с удовольствием помогали, даже соглашались работать бесплатно. Почему? Мы этим жили.
Вторая потеря (моя личная и киевского балета в частности) — Алексей Ратманский. Он мог бы быть гордостью и надеждой балета Украины, но, как говорится, «не пришелся ко двору». Единственная в Украине постановка Алексея Ратманского «Тележка папаши Жунье» на музыку Рихарда Штрауса (это мой самый любимый спектакль у нас) появилась в репертуаре Детского музыкального театра в апреле 1997-го. Работать с Алексеем приятно: очень грамотная, чрезвычайно организованная и гармоничная личность. За две недели(!) он сделал и отрепетировал спектакль.
.. Объединили два абсолютно разных театра. Репертуар теперь огромный. Зарплату платят нерегулярно. Теперь каждый, даже выпускник училища, мечтает выехать за границу. Спрос в мире на наших танцовщиков есть, ведь у нас неплохая школа, не будем говорить лучшая — хорошо танцуют и в Японии, и в Китае, и во Франции — но, во всяком случае, наша не из последних. Сегодня за все и студент, и молодой артист должен платить сам. Это настоящая борьба за выживание, в которой не всегда побеждает талантливый. Гениальная была фраза у Шаляпина: «Бесплатно поют только соловьи».
Моя самая большая материальная проблема — жилищные условия: 12 метров на Троещине с женой. Уезжать я не хочу, но на квартиру здесь не заработаю никогда, хотя и много работаю. У нас говорили когда-то: балет лечит все. Как балетмейстер-репетитор (в свое время я окончил Ленинградскую консерваторию у педагога Габриэлы Комлевой) даю классы, причем в разных странах — Японии, Парагвае (мне это легко, поскольку знаю языки), преподаю, очень много репетиторской работы, спектакли. Была работа в постановке Романа Виктюка «Бульвар Сан-Сет». Делаю первые шаги как балетмейстер-постановщик. Для себя сделал номер «Шаман», в академии для детей занимался творчеством в содружестве с Вангелисом, для солистов Национальной оперы, моих хороших друзей Ани Дорош и Максима Чепика придумал романтический дуэт. Очень хорошо, что на балетный фестиваль театра «Дружба», который проходит сейчас в Киеве, Георгий Ковтун привез свои новые работы: это словно глоток свежего воздуха.
...Счастье? То, что я занимаюсь любимым делом — это счастье. В каждом спектакле ощущаю себя на своем месте, каждая роль — часть моей жизни. Я каждый день могу видеть Лавру и Андреевский спуск, у меня есть близкие друзья, живу с любимой женой — разве этого мало?
