Офицер, правозащитник, фермер

Фермерское хозяйство «Солнечный пригорок», земли которого расположены неподалеку от Житомира возле села Левков, зарегистрировано его хозяином Валерием Колосивским одним из первых на Житомирщине. И произошло это еще в 1992 году. Сейчас оно считается одним из самых крепких в области. Процессы передачи земли в частную собственность, резко активизировавшиеся после известного указа Президента Л.Кучмы, непосредственно коснулись и упомянутого хозяйства. Об этом, а также о других аспектах нынешних (а кое-где и прошедших) сельских реалий и пошел наш разговор с В.Колосивским. А состоялся он в знаменательный для фермера день — через несколько часов после беседы он должен был забрать из родильного дома свою жену Любу, родившую ему второго сына (первому, Богдану, скоро исполнится 6 лет). Самому Валерию 44 года. В конце 80-х он уволился из рядов Советской Армии в чине капитана. Тогда же возглавлял в Житомире местную ячейку Украинского Хельсинского союза, потом стал председателем областной организации Украинской республиканской партии. Но вскоре после референдума по вопросу подтверждения независимости Украины отошел от активных политических дел и занялся фермерством.

— Валерий, бытует мнение, что на земле хозяйничать могут только те, кто все время имел с ней дело, работал, например, в колхозе. Но ведь вы выросли в Житомире и до того, как стать фермером, занимались абсолютно другими делами.

— Да, я коренной житель Житомира, вырос, так сказать, на асфальте. Но всегда любил и люблю село, люблю природу и все, что естественно вообще. Для меня огромной ценностью является контакт с животными, растениями, солнцем, небом, водой. А потому мне просто нравится работать на земле, делать ее культурной. И, вероятно, тяга к земле, к тому, чтобы иметь ее в своей собственности во мне где-то генетически заложена. Потому что, как сейчас рассказывают мои тети, наши прадед и прабабка по родительской линии были крупными землевладельцами. А мой дед по маминой линии был бригадиром огородной бригады в селе Лука, что под Житомиром. И хотя коммунистом он никогда не был, но за добросовестный труд орден Ленина да и другие (в том числе боевые) награды имел. А я, когда был маленьким, возле него часто в поле крутился и мне это нравилось.

— Но ведь у вас нет ни сельскохозяйственного образования, ни практики.

— Сумма знаний прилагается к любви к земле и, как я уже говорил, к генетическому желанию. И тогда в процессе работы необходимые знания быстро приобретаются. Если я чего-то очень хочу, то научусь значительно быстрее тех, у кого нет столь сильного желания, хотя их и будут специально готовить. И именно жизненно важная внутренняя потребность является тут двигателем. Я, например, сам умею работать на всех видах техники, настрою любую сеялку, на коленях могу ползать по полю, глядя, как зернышко упало, как оно растет. Я полностью контролирую весь процесс выращивания продукции и хорошо его знаю. А дальше моя задача — организовать людей на выполнение тех или иных работ.

— В то время, когда вы начинали фермерствовать, землю еще нельзя было получить в частную собственность. То есть вы не могли тогда стать полноценным землевладельцем, к чему стремились.

— Сначала мне предоставили в постоянное пользование 15 гектаров земли, потом еще 10 гектаров на горбах, занятых старым колхозным садом, который нужно было пересаживать. И поскольку этой земли мне было недостаточно, я занялся почти исключительно овощеводством, выращивал картофель, капусту, морковь, свеклу, огурцы.

— Что изменилось сейчас, после указа Президента об ускорении реформирования аграрного сектора, обеспечения передачи земли в частную собственность?

— Из тех гектаров, которые у меня были (вместе с арендованными площадями это составляло около 50 гектаров земли), я давно уже вырос, и поэтому считаю предыдущий этап фактически тренировочным. А сейчас я действительно становлюсь на ноги и перевоплощаюсь в настоящего фермера. Бывшие члены левковского КСП сдали мне 85 своих земельных паев — часть из них я выкупил, а часть взял в аренду. Большинство из них я приобрел, как правило, у стариков — плачу им деньги и еще беру их на свое содержание, то есть ежегодно буду выплачивать им определенные сумы аж до самой смерти. И еще выкупаю бывшую в моем пользовании землю. В итоге это должно составить где-то 250 гектаров угодий, из которых я буду арендовать 21 гектар. Следовательно, это дает мне возможность иметь значительные площади собственной, именно собственной земли. То есть я становлюсь полноценным землевладельцем, чего очень давно хотел. И тут есть второй важный аспект — взяв под залог этой земли серьезный кредит, я смогу в ударном темпе развить какое-то направление в своем хозяйстве. И теперь сама ситуация толкает меня на то, что кроме овощей, я начну выращивать также злаковые культуры — площади позволяют. Плюс займусь животноводством, поскольку у меня будет около 100 гектаров менее плодородной почвы, на которой можно заработать хорошие выпасы. Сейчас как раз разрабатываю соответствующий бизнес-план. Впрочем, могло бы быть около 200 паев, но многим людям, желавшим сдать свои сертификаты мне, пришлось отказать.

— А какие другие субъекты хозяйствования создаются на месте бывшего левковского КСП?

— Кроме моего хозяйства, еще две структуры являются правопреемниками этого КСП — это фермерское хозяйство «Ганька» и основанное девятью бывшими руководителями коллективного предприятия общество «Левковагро», имеющее около 700 своих земельных паев. Но я считаю, что это у них промежуточный этап, после которого они раздробятся на семейные или индивидуальные хозяйства, поскольку сейчас у них на одно, пусть и относительно большое поле, приходится 9 владельцев. Правда, выделение в натуре земель всем правопреемникам КСП после распаевания, пока задерживается, сейчас заканчивается только составление плана-схемы их распределения. Хотя предварительное согласование расположения наделов в основном проведено.

— Мы невольно забежали немного наперед. А если вспомнить, с чего вы начинали и чего достигли по сравнению с тем же соседним КСП за годы своего хозяйствования на земле?

— Когда я начинал фермерствовать, то в КСП условия были раз в 10 лучше моих, хотя бы потому, что они имели целый парк автомобилей и тракторов. Я же ни одним кредитом из Фонда поддержки фермерских хозяйств не воспользовался, хотя и была такая возможность. А взял 1 млн. 300 тыс. крб. в кредит в коммерческом банке, за который купил трактор и автомобиль. И никаких суперльгот у меня не было. Сейчас же у меня есть 2 новых трактора и 3 грузовых автомобиля. А еще целый двор заставлен сеялками, боронами, плугами, другой землеобрабатывающей техникой (ее насчитывается более двух десятков единиц). Все это я купил уже в процессе работы в своем хозяйстве. По моим расчетам, этой техники и навесного оборудования мне может хватить и на обработку дополнительной площади, которую я собираюсь приобрести. Хотя, не исключено, придется что-то и докупить или арендовать какую-то технику у механизированных предприятий Житомира. Впрочем, показатель наличия техники в собственности не является определяющим. Больше ценится умение организовать проведение полевых работ. А что касается людей, то сначала у меня работало пять или шесть постоянных работников. Сейчас их количество достигает 33 человек (это вместе с моей пекарней). Других же нанимаю по мере необходимости как сезонных рабочих. За это время построил гаражи, мастерские. А овощехранилище и помещение пекарни арендую. Купил старый дом в Левкове, который часто служит мне пристанищем на время проведения полевых работ.

— Все же относительно КСП...

— Колхоз вступил в реформирование, весь в долгах — сейчас я за каждый из приобретенных мной земельных паев должен выплатить по 800 грн. его долга, что в сумме составляет 68 тыс. грн. И если в колхозе собирали по 10 тонн капусты с гектара, то мы в своем хозяйстве — по 60—65 тонн. Вообще мое хозяйство кормит овощами почти весь Житомир — наша продукция идет в школы, школы-интернаты, детсады, техникумы, военные части, магазины, ее берет столовая областного отделения Нацбанка и облгосадминистрации. И мои оборотные средства ежегодно удваиваются. Даже на относительно небольших площадях обрабатываемой земли.

— И в какие сумы выливаются ваши обороты, ваши прибыли? Конечно, если это не коммерческая тайна.

— Скажем так. С 20 гектаров можно в год получить около 250 тыс. грн. дохода, а то и больше. А прибыли где- то 150 тыс. грн. А колхоз — это погибель, там только спиться можно и жить без цели в жизни, с одним желанием — как бы украсть где-то колхозной свеклы и принести своей свинье. Я же все просчитываю заранее, разрабатываю на компьютере бизнес- план, то есть точно знаю, чего хочу и как к этому нужно идти, вижу перспективы развития.

— И что? Местные колхозники не завидовали вам, не шипели вслед всяческие оскорбления?

— Сначала я воспринимался ими как классовый враг, и они ненавидели меня, потому что у меня есть какая-то собственность, потому что я на собственной земле хочу работать, а не в колхоз идти. Я на землю пошел, в частности, для того, чтобы среди селян появилось больше земледельческой интеллигенции, то есть людей, у которых есть душа, которые умеют думать, любить свою землю, свою работу, свой объект хозяйствования. И сейчас уже есть бывшие колхозники, которые пытаются брать с меня пример, повторить в чем-то мой опыт.

— Судя по вашим словам, происходящие сейчас на селе процессы, вы воспринимаете положительно и видите в них неплохую перспективу для себя.

— Почему только для себя? Главное, что инициируемые исполнительной властью действия в ускорении реформирования земельных отношений уже привели к ощутимым сдвигам в том смысле, что среди селян становится все больше тех, кто думает, как лучше распорядиться принадлежащей им землей. И многие из них ставят на фермера. А результат?.. Давайте посмотрим, что будет через год или два, или три.

— Еще с советских времен сложилась традиция, которой успешно следовали и в годы независимости — перед началом посевных работ (и сбора урожая тоже) колхозы поднимали шум о необходимости государственных займов или льготных банковских кредитов под закупку горюче-смазочных материалов, удобрений, пестицидов или техники. Причем, как правило, эти займы и кредиты не возвращались. Подобные займы и кредиты предоставлялись и в нынешнем году, хотя и в меньших объемах. А к вам, к фермерам, что-то из этих средств доходит или вы, например, можете обойтись без них?

— Мой подход к этому вопросу таков: лучше иметь собственных 5 гривен в кармане чем одолженных 10. Я пытаюсь всеми силами обходиться своими собственными деньгами. У меня все запасено заранее — есть солярка, удобрения, пестициды. То, что называют кредитами, которые сейчас предоставляют — это не кредиты для нас. Настоящими кредитами я считаю, во-первых, кредитование так лет на 10, во- вторых, — под самые низкие ставки в 1,2 или 3 (боюсь сказать 5) процентов годовых.

— Но ведь в последние годы абсолютное большинство КСП жаловались на хроническое отсутствие оборотных средств. У вас же получается, что наращивание производственного потенциала происходило именно за счет оборотных ресурсов.

— Абсолютно верно, за счет оборотных средств. Но сейчас для разведения скота на своих увеличенных площадях (мне требуется где-то 100 голов племенных коров, специальное оборудование, коровники, а это огромные деньги), я буду искать долгосрочный кредит на солидную сумму как раз на 10 лет, о которых говорил. И если мне за год удастся взять такой кредит и реализовать его, то 9 следующих лет я буду отрабатывать эти деньги, весь вытянусь, но таки отработаю (конечно, если проценты будут не вымогательскими) и поставлю на рынок какую-то новую продукцию, и выживу, ибо я в этом кровно заинтересован. Понятно, что под кредит придется заложить часть собственной земли, но я четко просчитаю свой бизнес-план буквально по месяцам и даже по дням. Вот только пусть поскорее выйдет новый Земельный кодекс, где будут определены эти и другие важные моменты, связанные с правом на частную собственность на землю.

— Тут есть еще один аспект — на одной из встреч премьер-министр Виктор Ющенко говорил, что весьма существенным моментом реформирования аграрных отношений, связанным с передачей в частную собственность больших площадей земли, является возможность введения в оборот земельного капитала. Как, по вашему мнению, это обосновано?

— Несомненно. Движение земли должно происходить, как и движение любого другого капитала. Земля должна быть товаром. Все равно на ней будут работать люди, эксплуатируя ее грамотно. Разве что, может, какие-то ограничения поставить для иностранных граждан, чтобы только украинские имели равные условия. Но я убежден, на каком-то определенном этапе довольно много земли будет простаивать. Потому что у нас очень маленький внутренний рынок — 50 млн. потребителей — это очень мало. Наша задача выйти на международный рынок, реализовать свою продукцию за границей, потому что у нас ее будет очень много. Если мы будем много выращивать и много продавать, то станем более зажиточными.

— Вам пророчили блестящую политическую карьеру, многие отмечали, что у вас характер прирожденного лидера, и вдруг В.Колосивский уходит из активной политики в фермерство...

— Есть позиция гражданина и есть человека, живущего для себя. Я пытаюсь объединять в себе и то, и другое. Но я отдавался полностью общественной работе, когда нужно было создать такие условия, чтобы я мог устроить собственную жизнь. Когда такие условия появились, я занялся организацией своего бизнеса, своей семьи. И моя семья имеет для меня огромное значение. А когда мой бизнес наладится, когда я буду ощущать, что нужен обществу, тогда смогу принять более активное участие в какой-то общественной или политической деятельности. В этом случае я никогда и ни при каких обстоятельствах не буду брать взятки и могу даже отказаться от зарплаты, потому что буду иметь право сказать: люди, у меня есть свой бизнес, свой доход, я не нищий, который думает, где бы свой кусок урвать. Я тогда смогу думать о том, как самореализоваться, чтобы людям сделать хорошо, чтобы мое имя запомнилось.

— Когда вы говорите о своей семье, в вашем голосе звучат какие- то особенно теплые нотки. В 44 года вы отважились родить второго сына. Так какую судьбу им готовит отец? Хочет ли, чтобы они пошли по его пути, или думает о том, чтобы сыновья смогли получить хорошее образование за границей, например, и занялись какими-то другими делами, а не копались, грубо говоря, в земле?

— Я считаю, что всякий человек должен иметь свои корни, свою землю, откуда он вышел, любить свою родину, ту землю, где бегали его маленькие ножки. Это очень важно — вернуться туда, к своим первоисточникам. А дальше, если это будет полезнее и для них, и для людей, пусть получают образование, займутся теми делами, к которым у них проявятся большие способности и которые им больше придутся по душе. Если захотят фермерствовать, это будет их выбор. И мы с женой стараемся и будем стараться воспитать их моральными, порядочными людьми, то есть такими, которые знают, что можно делать, а что нет, и действовали бы не только в своих интересах, но и в интересах всего общества. Я верю, что на старости лет буду наслаждаться тем, что мои дети достойные люди, что их уважают другие, буду гордиться тем, что у меня такие дети, а они, в свою очередь, — что имеют такого отца. И первое, что я должен сделать, это довести до конца свой бизнес, закрутить систему его функционирования так, чтобы она работала автономно, то есть без меня. А придет время, передать его своим сыновьям. И еще. Хочется жить такой жизнью, которая была бы наполнена радостью от начала, то есть рождения, и до конца, когда умирая, радуешься, что выполнил свой долг перед будущими поколениями, что украшал эту землю, а не калечил ее в каких-то своих интересах.

— Из нашего разговора можно понять, что вы смотрите в свое будущее, будущее своей семьи с надеждой и оптимизмом. А как вы оцениваете перспективы нашего государства Украины, переживающего сейчас достаточно сложные времена?

— У нас есть независимое Украинское государство, и это огромное благо, которому нужно радоваться, которым следует наслаждаться. И еще, если мы сегодня и не добили, то очень сильно согнули коммунистическую систему, то есть тоталитаризм, тиранию и все прочее. Мы сегодня свободны, только не умеем этим воспользоваться. И материально обеспеченной Украину можно сделать довольно быстро. Шаги в этом направлении делаются, и экономический прирост будет несомненно. Потому что сейчас Президент, парламент и правительство приходят между собой к какому-то согласию. И это говорит о том, что наш путь к успеху становится все короче. А вот после десятилетий деморализации и рабства достичь достойного морального состояния общества нам будет значительно труднее. Это приходит на протяжении не менее десятков лет, когда маленькие детки с молоком матери всасывают определенные принципы, от которых потом в течение своей жизни не отступают никогда. Это не убей, не укради, живи для добра, уважай отца и мать и т. д. И только через несколько поколений мы можем получить страну действительно свободных, нравственных людей. Но и сейчас должны приложить максимум усилий для того, чтобы наше независимое государство стало процветающим, чтобы в наших городах и селах, на наших улицах стало как можно больше людей, которые бы хотели петь, у которых светились бы лица от того, что они свободны. И шансы, без сомнения, есть. Потому что есть свобода... Как птичка вырывается на свободу, она бьется, трепещет крылышками, летит сначала, не зная куда, а потом понемногу, понемногу набирает высоту. Все у нас получится. Ибо у свободы и демократии результат однозначный — общество становится моральным. А когда оно становится моральным, то и будет счастливым.

P.S. С началом посевной Валерия Колосивского в Житомире нельзя было застать — он дневал и ночевал на своем поле.