Герман ГЕССЕ: «Библиотека всемирной литературы»

Продолжение. Начало см. в №91, 101

...Одновременно с увяданием христианско-латинской литературы, с оскудением великих родников легенд в жизни и литературе Европы родилось нечто новое: обособившиеся национальные языки мало-помалу вытеснили латынь. И тип литературного творчества, начавшийся в Италии с Боккаччо , уже не монастырский и не анонимный, но бюргерский и авторский, праздновал свои первые шаги.

Во Франции в это время одиноко и гордо жил замечательный поэт Франсуа Вийон, чьи необычные, неистовы стихи не имеют себе равных... По меньшей мере один том эссе Монтеня иметь необходимо, равным образом — «Гаргантюа и Пантагрюэля» Франсуа Рабле , учащего нас юмору и презрению к филистерам; нужны «Мысли» , а пожалуй, и «Письма к провинциалу» Паскаля , этого одинокого праведника и аскетического мыслителя. Из трагедий Корнеля должно взять «Сида» и «Горация» , из трагедий Расина — «Федру», «Аталию» и «Беренику» , и к этим отцам и классикам французского театра следует добавить третью звезду — комедиографа Мольера , лучшие пьесы которого мы дадим в подборке: не раз будем мы возвращаться к нему, мастеру насмешки, создателю «Тартюфа». Басни Лафонтена и «Телемах» Фенелона также должны стоять на нашей полке. Без драм, а равно и стихотворений Вольтера мы обойдемся, но один-два томика его блистательной прозы иметь нужно, прежде всего «Кандида» и «Задига».

...Возьмем также «Женитьбу Фигаро» Бомарше и «Исповедь» Руссо. Однако я пропустил «Жиля Блаза» Лесажа , чудесный плутовской роман, и «Манон Леско« , трогательную любовную историю аббата Прево . Потом идет французская романтика и ее последователи, великие романисты...

Для начала возьмем романы Стендаля «Красное и черное» и «Пармская обитель« , где из борьбы неистовой души с недоверчивым и независимым рассудком рождается совершенно новый вид литературного творчества. Такая же неповторимость присуща «Цветам зла» Бодлера — рядом с этими гигантами кажутся карликами Мюссе , с его прелестными персонажами, и очаровательные романтические рассказчики Готье и Мюрже. Далее идет Бальзак , из романов которого надо взять хотя бы «Отца Горио», «Евгению Гранде», «Шагреневую кожу« и «Тридцатилетнюю женщину« . К этим яростным, переполненным жизнью, едва сдерживающим в себе натиск реальности книгам мы добавим мастерские, чистокровные новеллы Мериме и шедевры самого тонкого из французских прозаиков, Флобера, — «Мадам Бовари» и «Воспитание чувств». Золя стоит на несколько ступенек ниже, но его тоже нужно включить. Скажем «Западню» или «Вину аббата Муре« ; можно также отобрать некоторые из прекрасных, хотя и несколько болезненных, новелл Мопассана . Итак, мы подошли к границе новейшего времени, которую не хотелось бы переступать, не назвав еще ряд замечательных произведений. Но нельзя не вспомнить стихотворений Верлена , в которых едва ли не больше души, чем во всей остальной французской поэзии.

Знакомство с английской литературой начнем с «Кентерберийских рассказов» Чосера , отчасти заимствованных у Боккаччо, но отличающихся новизной тона. Это первый истинно английский поэт. Рядом с Чосером поставим Шекспира, не в подборке, а целиком. ... «Письма к сыну» Честерфилда — книга отнюдь не благонравная, но мы ее рекомендуем. Из сочинений Свифта , этого гениального ирландца, подарившего нам «Гулливера», мы включим все, что только возможно: его душевная щедрость, его горький юмор, его яркий гений перевешивают все издержки его чудачеств. Из многочисленных сочинений Даниэля Дефо для нас имеет значение «Робинзон Крузо» и «История Молль Фландерс» . С них начинается длинный ряд английских классических романов. По возможности надо включить «Тома Джонса» Филдинга и «Перегрина Пикля» Смоллета , но совершенно необходимо — «Тристрама Шенди« и «Сентиментальное путешествие» Стерна , две книги с истинно английским настроением, легко переходящим от чувствительности к самому причудливому юмору.

Нельзя не вспомнить Шелли и Китса , чьи стихи принадлежат к лучшим образцам лирики, созданным человечеством. Но вот что касается Байрона , какое бы восхищение ни внушал мне этот пылкий гений, вполне достаточно одной из его поэм, скорее всего «Чайльд Гарольда« . Пиетета ради возьмем какой-нибудь один из исторических романов Вальтера Скотта , скажем «Айвенго» .

Без тома эссеистики Маколея не обойтись; у полного горечи Карлейля возьмем, помимо «Героев» , пожалуй, еще и «Sartor resartur» ради столь неподдельно английского остроумия этой вещи. Затем следуют два великих романиста: Теккерей, с его «Ярмаркой тщеславия» и «Книгой снобов» , и Диккенс, который при всей время от времени нападающей на него слезливости остается королем английских повествователей. Из его произведений, наполненных сердечной добротой и блистательным юмором, надо взять по меньшей мере «Записки Пикквикского клуба» и «Дэвида Копперфильда» .

Продолжение см. в следующем выпуске «Мои 10 книг»