Медицина труда и труд в медицине

«Разнообразные и многочисленные болезни, на свою погибель, вместо награды, получают ремесленники и рабочие за свой труд. Два обстоятельства способствуют этому: испарения материалов, которые они обрабатывают, и усиленные напряженные движения». Нестареющие слова этого фактически первого меморандума в защиту человека и его жизни на трудовой орбите, прозвучавшие свыше трехсот лет назад в пророческой книге Бернардино Рамаццини «О болезнях ремесленников», я совсем недавно вновь прочел в важном социальном исследовании Юрия Кундиева и Антонины Нагорной «Професійні захворювання в Україні. Епідеміологічний аналіз». Один из ученых, давно и успешно работающих в области гигиены труда, инициатор не всегда зримых, но часто судьбоносных сражений на магистралях профилактической медицины, Юрий Ильич Кундиев не зря предпринял этот тщательный анализ, показавший, что профессиональные заболевания не ушли в прошлое, а скорее изменили свои формы. Эволюция техники не только не устранила их, но порою сопровождается новым всплеском неожиданных бед. И вот уже более полувека академик НАН и АМН Украины, член-корреспондент Российской академии медицинских наук Ю. Кундиев как бы олицетворяет одно из фундаментальных направлений в отечественном здравоохранении — предотвращение подобных ущербов здоровью человека на производстве, причем на фоне химической экспансии, атак электромагнитных излучений, других, как традиционных, так и совершенно новых вредностей промышленного и аграрного плана. Разумеется, это не некие попытки приостановить экспресс развития эпохи. Наоборот, это стремление гармонизировать движение вперед с непременными приоритетами здоровья.

Кабинет ученого в Институте медицины труда АМН Украины, который он возглавляет с 1964 года. Дверь всегда отворена. Светлое просторное помещение скорее напоминает библиотеку, так много книг и журналов на разных языках на полках. Хозяин этих интеллектуальных покоев, обычно в глубине, а не за директорским столом, что-то читает или пишет. Но это кажущаяся неспешность и отстраненность от бурного темпа решений и ритма обязанностей. Ведь они многоконтурны. В частности, Ю. Кундиев — член постоянного комитета экспертов ВОЗ по профессиональному здоровью, вице-президент АМН Украины, советник Президиума НАН Украины, руководитель ряда международных проектов в области медицины труда, идеолог актуальных национальных программ по противостоянию профессиональной патологии и необходимым переменам в медицине в целом. Неотступное научное думание — вот формула его дней и лет, и, казалось бы, сама жизнь должна была благоприятствовать талантливому теоретику и умудренному практику в его миссии. На самом деле, у ее истоков, на пороге пути в будущее, все складывалось так, чтобы выдающаяся личность не состоялась...

«В ДЕТСТВЕ У МЕНЯ НЕ БЫЛО ДЕТСТВА»

— «Вы спрашиваете о моем детстве, — рассказывает Юрий Ильич об этом времени в интервью с ним, опубликованном в книге В. Медведя «Диалоги о медицине и жизни».

— «Ответ мог бы быть краток: в детстве у меня не было детства. Мой отец — Кундиев Илья Игнатьевич — жертва репрессий тридцатых годов. Был арестован в 1936 году, тотчас после перевода на работу в Киев из Кировоградской области. Только благодаря стечению обстоятельств наша семья не была выслана, но на долю моей мамы Александры Александровны (ей было 32 года) выпали огромные трудности — трое детей, решительно никаких средств к существованию. Работала прачкой, швеей, разнорабочей, на другие должности не брали.

В 1939 году к 60-летию Сталина я написал ему поздравительное письмо, в котором, конечно же, поблагодарил за отеческую заботу о детях страны Советов и в самом конце попросил его вмешаться в судьбу моего отца. Вскоре я был вызван в НКВД, в здание по улице Чекистов. В помещение разрешили войти вместе с мамой. Человек со шпалами в петлицах сообщил следующее: «Твой отец — враг народа. Он осужден сроком на 15 лет без права переписки. — И далее: — В нашей стране выполняется указание товарища Сталина: сын за отца не отвечает. Так что иди и хорошо учись». Тогда мы не знали, что изоляция без права переписки означала расстрел. В 1955 году отец был посмертно реабилитирован».

И действительно, Юрий прекрасно учился. С началом войны удалось эвакуироваться в Саратовскую область, в поселок Шиханы, где теперь уничтожают химическое оружие. Тут в 1944-м юноша, сдав экстерном за девятый класс, окончил с похвальной грамотой среднюю школу и в свои семнадцать, успешно выдержав вступительные экзамены, был зачислен на факультет тепловых и гидравлических машин Московского высшего технического училища имени Баумана. Карьера была почти предопределена. Но в 1945-м студента настиг туберкулез легких. Уехал в Киев. Александра Александровна в то время работала санитаркой в военном госпитале в Святошино. Упросила начальство положить сына на лечение. Здесь Юра познакомился с рентгентехником Николаем Завадским. И пришла мысль стать врачом. Подал документы в Киевский медицинский институт. Секретарь приемной комиссии Евгений Ильич Кефели посоветовал: после года учебы в техническом вузе приличествует поступить не на лечебный, а на санитарно-гигиенический факультет. Так замерцала звезда Кундиева.

В 1951 году Юрий получил диплом и был рекомендован в аспирантуру при Киевском институте гигиены труда и профессиональных заболеваний. Сдал необходимые экзамены, однако зачисление все откладывалось. Наконец, ему сообщили: причина отказа — «прегрешения» отца. Выходит, он все-таки «отвечал» за него... Документы находятся на рассмотрении у министра здравоохранения Л. И. Медведя. И вдруг затор пал. Министр, на свой страх и риск, в обстановке опять разворачивающейся в стране «охоты на ведьм», характерной для начала пятидесятых, распорядился о приеме врача Кундиева на учебу в аспирантуре института, не вызывая его, не беседуя специально, а просто поступив по справедливости.

Спустя год одного из лучших лидеров здравоохранения Украины уволили с должности. После хлопот и проволочек бывший министр был назначен директором Института гигиены труда, где до войны начинал заниматься наукой.

— Теперь я видел Льва Ивановича практически ежедневно, — вспоминает Ю. Кундиев. — Он был дальновидным стратегом, и не только во всем периметре обуздания профессиональных недугов, придания гигиене труда широких государственных масштабов, но и в плане становления своих учеников. Меня, в мои двадцать пять, он порекомендовал назначить ученым секретарем республиканской проблемной комиссии. И я, работая под руководством прекрасного ученого и человека Михаила Владимировича Лейника в отделе физиологии труда и защитив в 1955 году кандидатскую диссертацию, параллельно, в силу обязанностей, входил в тематические просторы многих институтов, разрабатывавших эту проблему... А затем Л. И. Медведь, основоположник гигиены пестицидов в Украине, Союзе, да, фактически в мире, приобщает меня и к этой линии. Мне поручают руководство вновь созданной в институте лабораторией индивидуальной защиты. В сущности, это создание щита для сельского труженика от вредных эффектов пестицидов, все активнее применяемых в поле. Ведь это особые вещества. Так, применительно к фосфорорганическим пестицидам — новинке в сельском хозяйстве — нужно было гарантировать, чтобы при использовании они не попадали и не всасывались через кожу работающих на аграрных нивах, особенно в условиях жаркого климата. В итоге, при поддержке Л. И. Медведя, впервые возникла дермальная токсикология пестицидов как качественно новая профилактическая методология.

«ЗЕЛЕНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ»: ПЛЮСЫ И МИНУСЫ ПЕСТИЦИДОВ

— Юрий Ильич, обращаясь к страницам изучения пестицидов — этих несомненных катализаторов «зеленой революции» и резкого повышения урожайности — нельзя не вспомнить о светотенях в этом беспрецедентном экономическом подъеме. Так, в США после выхода книги «Безмолвная весна» Райчел Карсон, посвященной пестицидным опасностям, президент Кеннеди создал комиссию по объективной оценке плюсов и минусов этих гарантов аграрного прорыва. А как развивались такие события в Украине?

— К чести нашей науки, прозорливо и всеобъемлюще в институте на ул. Чкалова, 33 еще в 1952 г. была впервые создана лаборатория токсикологии инсектофунгицидов, иначе пестицидов. Состоялись первые всесоюзные конференции по этим проблемам, опять-таки на его базе, усилиями Софьи Григорьевны Серебряной, было впервые обосновано запрещение использования ДДТ в животноводстве и замена его менее кумулятивными веществами. Понятно, став специалистом в области дермальной токсикологии, поскольку и сам этот термин, и подход был обоснован и внедрен мною, я активнейшим образом участвовал в таких исследованиях. А затем количество, как говорится, перешло в качество. В 1964-м, под руководством академика АМН СССР Л.И. Медведя в Киеве был организован институт нового типа — Всесоюзный НИИ гигиены и токсикологии пестицидов, полимеров и пластических масс. И я очутился на раздорожье — перейти сюда с рядом ведущих сотрудников нашего учреждения или остаться в прежних стенах...что же, жребий влек, очевидно, именно туда.

ЭЛИКСИР ДЛЯ МЕТАЛЛУРГОВ

— Но в вашей трудовой книжке обращаешь внимание на единственную запись места работы — Институт гигиены труда и профзаболеваний, а затем — Институт медицины труда, поскольку в том же 1964-м вас назначили его директором. И все-таки вернемся в предшествующее данной дате десятилетие. Ведь в эти годы вам довелось участвовать порою в интригующих исследованиях с большим медико-социальным резонансом.

— С охотой — и даже волнением часто вспоминаю отдельные этапы. Я не раз направлялся на металлургический завод в Днепродзержинске, где как профилактическое средство апробировался предложенный М.А. Хвойницкой белково-витаминный напиток. Почему было важно ввести «эликсир» в действие! Вот один из примеров. Вальцовщик летом при прокатке за рабочую смену выпивал 10—15 литров подсоленной воды и при этом терял в весе 3— 5 кг — колоссальная нагрузка на сердечно- сосудистую систему. При использовании институтского новшества рабочие значительно меньше пили и меньше теряли в весе. Этой разработкой, к которой был причастен и я, по праву можно гордиться.

Уроженец сельской Подолии, титан большой жизненной школы — Л.И. Медведь инициировал гигиеническую модернизацию сельскохозяйственных машин с тем, чтобы тракторист или комбайнер был защищен от пыли, отработавших газов, температурных перепадов. Будучи заместителем директора института по научной работе, я с энтузиазмом участвовал и в таких специальных экспедициях. Особенно эффективными оказались совместные работы с А.З. Мамсиковым, участником войны, лишившимся двух кистей рук, но не сдавшимся несчастью и возглавившим в институте такие полевые испытания. Вместе с ним в 1967 году мы даже выпустили книжку «Гигиена труда в сельском хозяйстве», а до этого работу «Полевой стан». Лев Иванович Медведь как-то назвал Александра Захаровича Мамсикова «Маресьевым в медицине»...

В СТРАНЕ ЕЖЕГОДНО РЕГИСТРИРУЕТСЯ ОТ 6 ДО 15 ТЫСЯЧ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ

— Хотя вы и не перешли в новый престижный институт, тема пестицидов оставалась, да, и остается в вашем портфеле, пожалуй, доминантной. Это и докторская диссертация «Гигиеническое значение всасывания фосфорорганических веществ через кожу» (1967 г.), и другие исследования. Например, вами впервые был замечен «вторичный эффект» пестицидов, когда отравления возникали в результате выделения токсических веществ с поверхностей обработанных растений, с почвы, в итоге возник новый профилактический барьер —«время ожидания». Но вызовы гигиенической науки многообразны, словно сама жизнь. Очень поучительны и грани сотрудничества возглавленного вами коллектива с Институтом электросварки им. Е.О. Патона НАН Украины.

— Два института впервые начали систематически осуществлять гигиеническую оценку сварочных материалов и технологий их применения на стадии до их широкого внедрения в практику, поиск малотоксичных электродов и приемлемых режимов сварки, наконец, установление зависимостей содержания токсических элементов в воздухе рабочей зоны от состава сварочных материалов. Данную работу можно рассматривать как оптимальную модель творческого сотрудничества технической и гигиенической мысли.

Показательно, что монография нашей сотрудницы — И.Т. Брахновой «Токсичность порошков металлов и их соединений» была переведена и издана в США.

Здесь надо подчеркнуть решающую роль Б.Е. Патона и И.К. Походни — выдающихся ученых-материаловедов, не только увидевших перспективу этого направления, но и способствовавших распространению его на другие отрасли.

— Первое фундаментальное руководство для врачей «Гигиена труда в сельском хозяйстве»...

Переезд института в исторические корпуса Маринско-Благовещенской общины сестер милосердия, где в свое время работал институт клинической медицины во главе с Н.Д. Стражеско, и открытие современной клиники профессиональных заболеваний.

Создание опытно-конструкторского бюро в составе института, предложения и разработки которого в гигиенических параметрах — от фильтро- вентиляционных агрегатов до экологических укрытий — внедрены на более чем 200 предприятиях.

Высокая оценка деятельности института Генеральным директором ВОЗ Х. Малером, Президентом АМН СССР Н. Блохиным, видными гигиенистами труда С. Форссманом (Стокгольм) и Р. Шиллингом (Лондон), посещавшими его.

Все это главы развития института, теперь уже не отраслевого, а академического, удостоенного статуса Центра, сотрудничающего с ВОЗ, и вместе с тем строки вашей биографии. Коснемся, однако, книги «Професійна захворюваність в Україні. Епідеміологічний аналiз». В чем ее смысл?

— Известно выражение В. Гюго: «Искусство — это я, наука — это мы». В стране ежегодно регистрируется от 6 до 15 тысяч профессиональных заболеваний. Причем колебания в цифрах связаны с целым рядом социально-экономических процессов, происходящих за последнее время. Профессиональную заболеваемость можно сравнить с айсбергом, с огромной негативной подводной массой. Но статистический анализ такой грозной конкретики почти за 30-летний период, в частности, в отношении профессионального рака, еще никогда не производился. И тут буквально животрепещущие перспективы — обязательное внедрение гигиенических норм и правил во всех видах трудовой деятельности и одновременно разрыв угрожающего круга: бедность — преждевременные профессиональные болезни — инвалидизация. Отсиживаться в «башне из слоновой кости» непростительно. Но чтобы добиться необходимых сдвигов, причем во всех формах хозяйствования и предпринимательства, нужны обязательные коллективные усилия. В свете изречения автора «Собора Парижской богоматери». Ибо собором является каждый человек.

ЭТИЧЕСКОЕ СОПРОВОЖДЕНИЕ БИОТЕХНОЛОГИЙ

— И, очевидно, завершающий вопрос. 8—11 октября в Киеве состоится Третий национальный конгресс по биоэтике с широким международным участием. Характерно, что его сопредседателями согласились быть Президент НАН Украины Борис Патон, Президент АМН Украины Александр Возианов и Министр здравоохранения Украины Юрий Гайдаев. И собственно именно вы, Юрий Ильич, положили начало этому необходимейшему этическому движению. Пожалуйста, короткий комментарий по этому поводу.

— Для третьего тысячелетия — это крайне важные перспективы: либо этика будет торжествовать, либо цивилизация пойдет вспять. Биоэтику можно назвать передовой линией этики, морального фундамента жизни как такового. Ведь как раз благодаря таким подходам современная наука во всех ее отраслях стремительно гуманизируется. Тут, например, этическое сопровождение биотехнологий, учет не только пользы, но и возможных ущербов и опасностей. Наконец, как в нынешней палитре мира сбросить со счетов вопросы биобезопасности и биологического терроризма? Это уже третий Конгресс такого рода в Киеве, собирающий все большую аудиторию. Осознание факта, что я сыграл в этих моральных импульсах определенную роль, в результате которых в НАН, АМН Украины, В МОЗ Украины, а также во всех институтах медико-биологического профиля учреждены официальные биоэтические Комитеты или комиссии, признаюсь, для меня некоторое жизненное утешение.

— Юрий Ильич, время несется необратимо быстро, 2 октября ваш 80- летний юбилей. Позвольте пожелать ощущений, что это просто дважды по сорок. Ведь дел впереди еще так много. Каким девизом вы бы хотели завершить наш диалог?

— Дважды по сорок — привлекательный, хотя и малореалистичный вариант, и, если Господь позволит, я бы хотел продолжить писать книги, проводить исследования, формулировать научные цели для моих учеников. Горизонты широки, только бы успеть, успех не столь важен.

Что касается девиза, мне импонируют слова Иоанна Павла II, с которым имел честь состоять в переписке — «Не имеют оправдания ни отчаяние, ни пессимизм, ни пассивность». Если вдуматься, в этих трех отрицаниях и их антитезах — надежде, оптимизме, активной творческой работе — состоят главные ориентиры не только медицины, но и науки в целом, истинной любви к человеку и уважения к обществу.