«Не надо бояться злости»

Шок от первых дней войны сменился у кое-кого на другие реакции – привыкание, стрессы или же чрезмерную эмпатию. Мы привыкаем к тому, что придется жить в новых условиях, и часто – выживать. А теперь пытаемся направить свою энергию в правильное русло – кто-то занимается волонтерством, кто-то просто работает, поддерживая экономику, кто-то пошел в ряды территориальной обороны. А кто-то выливает свой гнев на тех, кому удалось убежать с горячих точек, а сам остался в осаде оккупантов. Так или иначе – это наши реакции на войну, человеческие, эмоциональные, очень разные. О почве этих реакций, о моральном состоянии нашего общества в необычных условиях войны (сколько же лет мир повторял, что никогда опять этого не допустит) – «День» пообщался с доктором психологических наук Еленой ЛЕЩИНСКОЙ.

«СЕЙЧАС МЫ ВИДИМ В ОБЩЕСТВЕ ТО, ЧТО В ПСИХОЛОГИИ НАЗЫВАЮТ КОГНИТИВНЫМИ РЕАКЦИЯМИ»

– Елена Альбертовна, сейчас в соцсетях видим немало заметок со своеобразными осуждениями тех, кто выехал из оккупированных городов, находящихся в осаде или под обстрелами, а со стороны тех, кто выехал, видим ироничные советы, что делать тем, кто остался. С чем связаны такие эмоциональные осуждения или возмущения, или это просто реакция людей на стресс из-за войны?

– Я попробую объяснить это кое-что глобально. Конечно, что людям страшно, есть форс-мажорные переживания. Есть теория о контурах сознания, которых выделяют четыре, а самый первый – биовыживающий контур. Существует закономерность, что в случае угрозы для биовыживающего контура, другие – на уровне личности, личностных контактов, даже на смысловом уровне – тормозятся. То есть человек на определенное время может терять свои моральные качества. Сейчас нигде нельзя чувствовать себя в безопасности, потому что, видите, сейчас не знаешь, где взорвется. Плюс есть еще диверсионные группы и предатели – в нашем городе, Ивано-Франковске, уже дважды задерживали таких людей. Если в старые времена ведения войны была линия фронта и был тыл, то даже этого сейчас нет, потому люди не могут чувствовать себя в безопасности. А это все снижает моральный уровень, и это, по-видимому, свойственно для всех экстремальных ситуаций.

ФОТО REUTERS

Но должна сказать еще такую вещь, которая касается СМИ и политики. В течение последнего времени телевидение, которое в частных руках, строилось на принципе собачьих боев, в частности ток-шоу. Приведу пример из своего опыта: в свое время слушала программы радио «Эра», здесь обсуждались разные культурные темы, которые касались жизни людей, не только политики. Вы сами знаете, сколько сейчас осталось журналистики настоящей, кроме вашей газеты, которая является отдельным островком профессиональности. Поэтому если на уровне государства не осознают и не заботятся о массовом сознании, а  только используют его ради достижений коммерческих или политических целей, то, конечно, происходит определенная дегуманизация общества.

Существуют вещи, которые долго изменяются. Массовое сознание долго формируется, накапливается, это как океан, который или подогревается, или охлаждается, но это происходит долго. Сейчас мы имеем последствия определенной деградации. Также у нас закрыли при Януковиче комиссию по общественной морали. Если на этом поле массового сознания не ведется фундаментальная культурная работа, то оно зарастает сорняками. Таким образом, сейчас мы видим действительно то, что в психологии называют когнитивными реакциями: вы смогли выехать, а мы нет, вот вы построили хороший дом, а его уничтожили, то так и надо, потому что были очень горды.

Война – это ужасная вещь, еще ужаснее, что может случиться с обществом. Конечно, она обнажает самые ужасные поступки и вещи, какие люди могли от себя и не ожидать. Поэтому нельзя сказать, что мы где-то в полной безопасности, а где-то нет. Мы себе жили, как жили. И развивались в том темпе, в котором нам удавалось. И мы имеем право жить так, как мы хотим. Сегодня никак нельзя обвинять жертву агрессивного нападения. Все украинцы сейчас являются жертвой этого насильника, и мы не можем отвечать за тот бред, который есть в голове российского лидера, и за ту объективную восприимчивость к этому бреду той всей толпы, которая там живет. Мы не можем отвечать за это. Они – человеконенавистники. В культурном плане у нас тоже все бы постепенно выровнялось, но надо сейчас прекратить обвинять друг друга. Каждый живет, как может, и находится в той ситуации, в какой оказался. И никогда мы не знаем, какая ситуация безопасна, а какая – нет. Поэтому должно быть только милосердие друг к другу.

«ЭТОТ РЕЖИМ ПОХОЖ НА НАЦИСТСКИЙ, В КОТОРОМ ВЗЛЕЛЕЯЛИ ГИТЛЕРА И ГИТЛЕРОВСКОЕ СООБЩЕСТВО»

– Вы вспомнили немного о том, что мы жили себе своей жизнью, как вдруг Россия со своей идеологией пришла с войной против Украины. Многие сейчас пытаются говорить с родственниками, которые живут в РФ, что-то объясняют, но результат – как горохом о стену, честно говоря. Есть ли смысл в том, чтобы тратить усилия и что-то объяснять россиянам, тем 70%, которые поддерживают войну Путина против Украины?

– Нет смысла объяснять. У меня тоже есть такой родственник, который говорит, что неизвестно, кто же это бомбит украинские города. Я думаю, что надо относиться к ним как к сектантам. Обычный разговор родственника с родственником здесь не сработает. Этот режим абсолютно похож на нацистский, в котором взлелеяли Гитлера и гитлеровское сообщество. Поэтому это надо или совсем оставить, или временно прекратить эти объяснения. В России должна состояться процедура, похожая на денацификацию. Потому что это такой моральный момент, когда позиция россиян сводится к одному: я не знаю потому, что я не хочу это знать. Для меня это прощения не имеет. Значит – это моральный выбор тех людей. И никто им не поможет, разве что только собственные страдания.

– По-видимому, сейчас им этого желают дружно все украинцы (страданий), сейчас все так люто ненавидят россиян, и это мы видим и в употреблении нецензурной лексики в быту, и на плакатах и билбордах. Это тоже проявление наших эмоций, что мы шлем им негативную волну словами, мыслями, энергией?

– Это тоже накапливалось у нас, это тот энергетический резервуар, который ждал  своего времени. Мне кажется, что восемь лет мы вытесняли в себе все российское, но ждали какой-то развязки. Восемь лет мы были на той линии разграничения, каждый раз смотрели, сколько наших защитников там убили, и все равно должны были там находиться. Думаю, за это время накопилась злость – эмоция справедливая и оправданная. Мы должны бороться с врагом, который пришел убивать и уже убивает и уничтожает. Уничтожает нашу жизнь. Конечно, что злость – это наиболее адекватная эмоция на это. Не надо бояться этой злости. Тем более что там никто не кается.

«КАК ТОЛЬКО ИСЧЕЗНЕТ ЭТОТ ВРЕДИТЕЛЬ ПЛАНЕТАРНОГО МАСШТАБА, У УКРАИНЦЕВ БУДЕТ ШАНС ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЖИТЬ ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ»

– Но с другой стороны, война так сплотила украинцев в едином желании победить, уничтожить врага, Россию как империю. Как нам сохранить это единство в дальнейшем, потому что это, мне кажется, мощная сила, с которой мы можем преодолевать все преграды?

– То, что сейчас происходит, это отсроченная война, которая должна была быть еще сразу после Второй мировой. Потому что было два агрессора. Получается, что НАТО и холодная война будто бы империю зла развалили, но идеологическое ядро осталось, которое фактически, как частица инфекции, опять дало отек. И сейчас себя проявляет. По идее этот отек должен был бы просто исчезнуть. Потому что наша борьба с оружием в руках, экономическая война, которую развернул цивилизованный мир, дает осознание, что с Россией должно быть так же, как с нацизмом, когда он исчез, а Германия осталась. Так же должен исчезнуть путинизм, а вместо него должно быть что-то другое.

Если мы отвечаем на вопрос, или мы сплачиваемся, или нет, то львиная доля нашего несплочения – это как раз результат информационно-психологической войны со стороны России. То есть источник нашего украинского необъединения находится именно в том, что у нас постоянно работают агенты влияния, которые это все будоражат. Украинцам нет причин быть необъединенными, у нас могут быть разные политические взгляды, по-разному можем жить. Но империя вкладывает безумные деньги, чтобы мы были разъединены. Как только исчезнет вот этот вредитель планетарного масштаба, то и ХАМАС не получит той поддержки, что имел раньше, и Куба, и Северная Корея. Так как имеем дело с государством-террористом. Если вырвать жало именно у него, думаю, у украинцев будет шанс действительно жить по-человечески.