Выживание или развитие?

В апреле парламент принял изменения к государственному бюджету на текущий год. В результате секвестра не было сокращено финансирование Национальной академии наук Украины, как планировалось ранее. Какие аргументы убедили законодателей и что полезного ученые могут предложить обществу? Об этом мы побеседовали с вице-президентом НАН Украины академиком Анатолием Загородним.

* * *

— Анатолий Глебович, объясните, пожалуйста, почему для Академии так важно сохранить хотя бы имеющийся уровень государственных расходов на свою деятельность и на какие нужды тратятся эти деньги. И вообще — достаточно ли сейчас средств для развития науки, а не только для ее выживания?

— Это, очевидно, риторический вопрос. К большому сожалению, научные исследования в Украине хронически недофинансируются в течение последнего десятилетия. Напомню, что вместо 1,7% ВВП, предусмотренного действующим законодательством, на науку направляется около 0,26%. На фоне экономических и финансовых проблем страны положение науки осложняется еще и остаточным принципом ее финансирования.

Как это выглядит на практике, познается в сравнении. Скажем, если в 2009 году финансирование нашей Академии составляло около 1,8 млрд грн, а Генпрокуратуры — около 0,98 млрд грн, то к 2019 году разрыв между нами существенно вырос: мы имели 4,1 млрд грн (то есть в гривневом эквиваленте финансирование увеличилось в 2,3 раза), а ГПУ — уже 7,3 млрд грн (рост — в 7,4 раза). Поймите правильно, я не против того, чтобы Генеральную прокуратуру или любой другой государственный институт Украина достойно финансировала. Но дайте же развиваться и науке!

Но в текущем году объем расходов общего фонда госбюджета для Академии уменьшился до 3 млрд 945 300 млн грн. Эта, казалось бы, «астрономическая» сумма обеспечивает всего-навсего две трети минимальных потребностей Академии. Урезание средств произошло в основном за счет недавно введенной бюджетной программы «Поддержка развития приоритетных направлений научных исследований» (мы ее еще сокращенно называем «программа 1230»). Довольно печальный факт, потому что эта программа имеет, без преувеличения, непреходящее значение для дальнейшего развития украинской науки.

Справедливости ради должен заметить, что мы могли оказаться и в значительно худшей ситуации. Первый вариант законопроекта об изменениях к госбюджету на текущий год, который был вынесен на рассмотрение парламента, предусматривал где-то наполовину большее сокращение расходов по этой программе. Если бы Верховная Рада приняла документ в таком виде, то не были бы профинансированы уже отобранные по конкурсу научные работы. Они касаются и укрепления безопасности и обороны государства, и внедрения новейших медицинских технологий, и выращивания новых высокопродуктивных сортов сельскохозяйственных культур и не только. Во-вторых, Академия вынуждена была бы приостановить обеспечение 36 молодежных исследовательских групп и лабораторий. Сейчас там работает почти полторы сотни лучших молодых ученых, научная карьера которых только началась. Наши учреждения также не смогли бы проводить совместные с зарубежными партнерами конкурсы, которые предусматривают паритетное финансирование. На неопределенное время отложилось бы обновление научно-технической базы исследований, которая и без того очень устарела. И это не полный перечень бед, которые могли нас постигнуть.

Естественно, что перспектива сворачивания программы 1230 вызвала большое беспокойство и руководства Академии, и широкой научной общественности. Мы направили Президенту Украины, правительству и парламенту свои обоснования недопустимости такого шага и очень благодарны, что к нашим аргументам прислушались.

В то же время нынешнего бюджетного обеспечения Академии хватит лишь на 10,9 месяца работы в режиме полной занятости. Из этого, на мой взгляд, логично следует, что сохранение финансирования НАН Украины на нынешнем уровне, чего нам удалось добиться, является хоть и необходимым, но не достаточным мероприятием. Да, близкую катастрофу предотвратили, но мы постоянно ходим в шаге от пропасти.

— Общественность часто упрекает науку в чрезмерной затратности и предлагает ей перейти на самоокупаемость, на грантовое финансирование, на международные программы поддержки исследований и т.д. Аргументируйте, пожалуйста, нашим читателям, почему жизненно важно вкладывать средства в свою науку (грубо говоря, какая обществу и государству от этого выгода в итоге) и почему ее принципиально нельзя перевести на «самообеспечение».

— Очень пространный вопрос... Простой ответ таков: потому что это обязательное условие успешного развития современной экономики. Что, кстати, прекрасно видно на примере «экономических чудес» Китая, Израиля, Южной Кореи, Сингапура, которые вызывают искреннее восхищение и уважение. Это подтверждается и опытом европейских стран, США, Канады, Японии, где традиционно уделяется большое внимание развитию науки и практическому воплощению ее результатов. Если Украина хочет войти в клуб богатых государств, то должна всячески поддерживать науку. Особенно те направления, которые обеспечивают высокотехнологичные отрасли производства. Без вариантов, это наш единственный путь.

Для многих людей, в том числе и в высоких кабинетах, эти вещи, к сожалению, не являются само собой разумеющимися. Пожалуй, стоит объяснить на нашей «национальной почве», как эти прописные истины «работают» в реальной жизни. В Украине более 50% электроэнергии генерируют атомные электростанции. А эффективность и безопасность атомной энергетики поддерживают собственные фундаментальные и прикладные исследования по ядерной физике. Рекордных урожаев зерновых не получить без собственной аграрной науки. Потому что новые высокопродуктивные сорта культурных растений, приспособленные к вашим конкретным климатическим условиям, нельзя приобрести за рубежом — это ваша уникальная потребность и вопрос национальной продовольственной безопасности. Эффективную систему здравоохранения невозможно представить без развития собственной медицинской науки и ряда фундаментальных отраслей, тесно с ней связанных, — молекулярной биологии, биохимии, органической и неорганической химии, биофизики, современных компьютерных технологий. Доказано пандемией коронавирусной болезни. Уже не говоря о том, что только наука способна давать новые знания о природе и обществе, и поэтому является основой качественного образования. С какой стороны ни посмотри, а наука жизненно необходима любой цивилизованной стране. И наоборот, сообщества, которые науку не развивают, обречены на материальное и культурное убожество. Такая вот прямая зависимость. Это осознают даже самые благополучные страны со сверхприбыльной сырьевой экономикой. Например, Катар, страна с самым высоким в мире ВВП на душу населения, которая может себе позволить купить все и всех: и технологии, и оборудование, и специалистов. Впрочем, в Катаре недавно открылся филиал Texas A&M University, где преподают известные ученые со всего мира. Подобную политику, только в значительно больших масштабах, активно реализует Китай. Видимо, не зря, не так ли?

Теперь разберемся с обвинениями в «чрезмерной затратности». Прежде чем делать подобные выводы, сравнивают расходы с достижениями. Вот, например, ученые НАН Украины привлечены к работам для продления ресурса эксплуатации энергоблоков украинских атомных электростанций, которые, напомню, производят более половины электроэнергии. То есть это стратегическая для государства отрасль. Благодаря фундаментальным исследованиям предыдущих десятилетий сейчас по меньшей мере на 20—30 лет продлены сроки эксплуатации шести из пятнадцати реакторов. Иначе Украине уже в ближайшее время пришлось бы тратить миллиарды долларов — подчеркиваю, долларов, а не гривен — на строительство новых таких объектов. Понятно, что сейчас мы не можем себе этого позволить. И сможем, очевидно, еще не скоро. Стоит заметить, что без участия ученых Академии продление сроков эксплуатации вообще было бы невозможным. Есть экономический эффект от нашей работы? Колоссальный! Один уже этот результат с лихвой покрывает расходы на Академию за все годы независимости. Но он не единственный. Что касается самоокупаемости науки, то здесь стоит отдельно рассматривать фундаментальные и прикладные исследования. Фундаментальные во всем мире финансируются исключительно из государственных бюджетов, потому что, с коммерческой точки зрения, не представляют интереса. Например, немецкое Научное общество имени Макса Планка, которое по структуре и задачам очень подобно нашей Академии, ежегодно получает от государства более 8 миллиардов евро, то есть около 230 миллиардов гривен. Бюджет НАН Украины на 2020 год, напомню — почти 4 миллиарда гривен. Почувствуйте разницу.

Это, конечно, совсем не означает, что фундаментальные естественные знания не найдут впоследствии практического применения и не принесут, следовательно, материальной пользы. Но, как показывает история науки, никто не может знать об этом заранее. Точно известно, что именно фундаментальная наука стала основой многих радикальных экономических преобразований и собственно научно-технической революции. Так было, в частности, с электромагнетизмом, ядерной физикой, генетикой, кибернетикой.

А вот прикладная наука может быть самоокупаемой. При условии, что существуют специальные инновационные структуры (технопарки, стартапы, спинофы) и благоприятный инновационный климат. Украине не хватает обоих этих элементов.

— Еще один вопрос, который часто звучит в адрес ученых: почему так вяло развивается сотрудничество науки с производственным сектором? Академия уже не раз подавала в правительство свои предложения по развитию различных отраслей национальной экономики, но, однако, кардинальных сдвигов пока не произошло. Расскажите, пожалуйста, что из интеллектуального продукта Академии приносит наиболее заметную практическую пользу, а что — уже, по сути, готово к внедрению? И по каким причинам не доходит до потребителя?

— Я бы не сказал, что сотрудничество ученых Академии с украинским производственным сектором развивается так вяло. В значительной степени это такой же миф, как и утверждение о том, что ученые «просто проедают деньги» и «производят только кипы бумаг». Мы делаем действительно большой вклад практически во все отрасли промышленности — от фармацевтической до ракетостроения. НАН Украины в целом и ряд ее институтов имеют программы сотрудничества со многими отечественными гигантами — и государственными, и частными. Это «Южное», «Антонов», «Ивченко-Прогресс», «Мотор Сич», «Турбоатом», «Укроборонпром», «Заря»-«Машпроект», «Энергоатом», «Арсенал».

Мы должны дать талантливой научной молодежи достойные условия и оплату труда и помочь решить жилищную проблему. Чтобы сдвинуть дело с мертвой точки, необходима существенная и системная государственная поддержка. Собственный инструментарий Академии в этом вопросе, к сожалению, ограничен, но мы все равно стараемся бороться за каждого перспективного ученого. Например, всячески привлекаем талантливую молодежь к участию в различных национальных, в том числе академических, конкурсах для молодых исследователей. В нашем «командном зачете» за один только 2019 год — почти 140 премий, грантов и стипендий Президента Украины, Верховной Рады, областных и городских государственных администраций, а также около 60 премий и стипендий имени выдающихся ученых Академии

Как я уже сказал, наши научные результаты готовы к использованию или уже успешно используются в широком спектре отраслей. Первое, что приходит на ум, — это сфера здравоохранения. Для ее нужд получены, например, технологии изготовления новых биосовместимых имплантов, биоактивной керамики и других средств биомедицинского применения. Это и кровоостанавливающие средства, и прицельные носители лекарств, и противорадионуклидные препараты, и углеволокнистые сорбенты для лечения при отравлениях, и фильтры очистки крови и лимфы, и антибактериальные аппликации для лечения ран и ожогов.

Можем предложить ряд решений для обеспечения энергосбережения и энергоэффективности. Среди прочего, мы в срочном порядке разработали технологии переоборудования наших тепловых электростанций на использование новых сортов угля. Эта проблема появилась в результате прекращения поставок донбасского угля, что грозило остановкой генерации электроэнергии на ТЭС. Или новые ленточные магнитопроводы из нанокристаллических сплавов, которые помогают существенно уменьшить потери энергии на перемагничивание в трансформаторах и дросселях и в разы уменьшают габариты этих устройств.

Особенно интересная, на мой взгляд, разработка — это искусственный грунт на основе «умных» гидрогелей. Он предназначен для выращивания экологически чистой и сортовой растительной продукции в контролируемых условиях.

Создан также ряд новых материалов, крайне необходимых для изготовления специальной техники. Разработки для усиления обороноспособности и безопасности Украинского государства вообще составляют отдельный большой пласт нашего научного наследия. Конечно, мы следим за мировыми тенденциями. Те из наших разработок, которые имеют иностранные аналоги, в основном выгодно от них отличаются. И по качеству, и по цене. Ученые не витают в облаках, как некоторые, возможно, думают.  Мы не только исследуем мироздание, но и занимаемся вполне земными проблемами.

Другое дело, что практическая отдача науки и ее вклад в экономику могли бы быть еще существеннее. Академия продолжает над этим работать. Но это не должна быть игра в одни ворота, мы надеемся на ответные шаги и от государства.

Как известно, Академия тоже мобилизовала свои ресурсы на борьбу с пандемией новой коронавирусной инфекции. Какие связанные с этим задачи решают ученые и каких результатов уже достигли?

Не сочтите за нескромность, но должен добавить, что Академия всегда занималась остроактуальными проблемами, которые возникают постоянно и требуют решения здесь и сейчас. Я считаю, это наш святой долг. Но также и возможность продемонстрировать, чего мы стоим как специалисты. Пандемия COVID-19 не стала исключением. Еще в начале марта при Академии была создана рабочая группа по проблемам (последствий) распространения коронавируса SARS-CoV-2, а в начале апреля — рабочая группа по математическому моделированию проблем, связанных с эпидемией коронавируса SARS-CoV-2 в Украине. Обе эти группы сейчас напряженно работают.

Результаты деятельности второй из них регулярно публикуются на официальном сайте НАН Украины. Это сценарии развития пандемии в нашей стране и влияния пандемии на украинскую экономику. Нашим прогнозам пользуются и правительство, и национальные СМИ. Но, пожалуйста, не воспринимайте эту информацию как истину в последней инстанции. Ситуация постоянно меняется, и в процессе поступления новых, более детализированных статистических данных прогнозы уточняются. Единственное, что можно сказать наверняка: ни о каких «22 миллионах инфицированных» речь не идет. Сохраненяйте социальную дистанцию, держите свое тело и свой дом в чистоте, разум холодным, а мышление критическим — и все будет хорошо. Но, конечно, это далеко не все, чем мы можем похвастаться. Есть еще тест-системы для диагностики коронавирусной болезни, которые по заказу Совета национальной безопасности и обороны разработали и уже даже успели модернизировать ученые Института молекулярной биологии и генетики НАН Украины. Эта история имела большой общественный резонанс, но пока Институт так и не получил обещанного бюджетного финансирования для массового производства диагностикумов. Однако в любой момент он готов взяться за дело, если государство сделает соответствующий заказ и обеспечит необходимыми средствами. Наши специалисты могут производить до 20 000 образцов в неделю. Надежность и эффективность этих тестов уже подтверждены на практике.

Одним словом, помогаем как только можем. Надеемся, что все эти работы не останутся без внимания и, как говорится, «пойдут в люди».

— Согласно должности, вы занимаетесь в том числе проблемами академической научной молодежи — собственно, будущего украинской науки. Как меняется динамика пополнения рядов Академии молодыми кадрами? Что, по вашему мнению, нужно для того, чтобы приостановить общенаучный спад в этом направлении и превратить его в рост? Как это возможно (и возможно ли) в нынешних условиях?

— В Академии есть полное осознание того, что привлечение талантливых молодых исследователей — это вопрос перспектив не только нашей организации, но и украинской науки в целом. И даже, не побоюсь этого слова, национальной безопасности. Последствия утечки мозгов уже очень ощутимы, масштабны и болезненны. Только за последние шесть лет количество молодых ученых в НАН Украины сократилось на треть. Подобная ситуация сложилась и в университетской науке. Знаю об этом не понаслышке, а по собственному опыту профессора Киевского национального университета имени Тараса Шевченко, где уже около тридцати лет преподаю на кафедре квантовой теории поля, на физическом факультете. Конечно, уровень подготовки наших выпускников и молодых кандидатов наук не хуже, а во многих случаях даже лучше, чем у их иностранных коллег-сверстников. Но получается, что не самая богатая Украина готовит высококвалифицированные научные кадры для благополучных Европы, США, Китая и других стран.

Ответ на этот вызов очевиден: мы должны дать талантливой научной молодежи достойные условия и оплату труда и помочь решить жилищную проблему. Чтобы сдвинуть дело с мертвой точки, необходима существенная и системная государственная поддержка. Собственный инструментарий Академии в этом вопросе, к сожалению, ограничен, но мы все равно стараемся бороться за каждого перспективного ученого. Например, всячески привлекаем талантливую молодежь к участию в различных национальных, в том числе академических, конкурсах для молодых исследователей. В нашем «командном зачете» за один только 2019 год — почти 140 премий, грантов и стипендий Президента Украины, Верховной Рады, областных и городских государственных администраций, а также около 60 премий и стипендий имени выдающихся ученых Академии.

Постановлением Президиума НАН Украины с 1 января уже этого года вдвое — до 3784 грн — увеличен размер стипендий Академии для молодых ученых. В текущем и следующем годах будут выполняться 103 лучших проекта научно-исследовательских работ наших молодых ученых, на финансирование которых уже выделено 4,8 млн грн.

Вы можете мне возразить, что это смехотворные цифры. Должен откровенно признать, что, к сожалению, это правда и нужны весомые шаги для сохранения нашего национального интеллектуального потенциала. Особенно большие надежды, как я уже сказал, Академия возлагает на расширение практики создания молодежных исследовательских лабораторий и групп. Тем более что эта практика уже получила положительные отзывы от наших молодых коллег и доказала, что поддержка высококвалифицированных кадров в Украине возможна даже во времена финансового кризиса. Лишь бы была политическая воля и готовность чиновников не просто слушать, а слышать ученых.

— Анатолий Глебович, вы являетесь директором Института теоретической физики им. Н.Н. Боголюбова НАН Украины. Расскажите, пожалуйста, кратко, какие исследования там выполняются и как они двигают науку вперед.

— Наш институт небольшой, но традиционно имеет мощную научную команду. Сегодня это почти полторы сотни ученых, около 80 из них имеют научные степени. Спектр проблем современной теоретической физики, которые мы исследуем, достаточно широк и охватывает физику и астрофизику высоких энергий, квантовую космологию, теорию ядерных систем, квантовую теорию поля и теорию симметрии, теорию нелинейных процессов в макромолекулярных структурах, наносистемах и плазме, динамику открытых, сильнонеравновесных физических, биологических, экономических и информационных систем.

С легким сердцем и чистой совестью могу сказать, что институт работает эффективно и имеет действительно неплохой научный потенциал. Так считают и независимые эксперты, которые оценивали нашу деятельность по соответствующей методике, и зарубежные коллеги, с которыми мы выполняем совместные фундаментальные проекты. Например, на знаменитом Большом адронном коллайдере в ЦЕРНе. Есть также доступ к наблюдениям на Космическом телескопе «Хаббл», с помощью которого изучаем компактные галактики со звездообразованием, чтобы объяснить вторичную ионизацию Вселенной — одну из ключевых проблем современной астрофизики.