Майдан, равенство, братство

66-летний Бернар-Анри Леви — французский философ, писатель, журналист, соучредитель группы «Новые философы». Написал более 20 книг, преимущественно на злободневные политические темы. Критик как современного марксизма, так и ультраправых, профашистских сил, принципиальный оппонент тоталитарных режимов и религиозного фанатизма. В 1990-х освещал конфликты в бывшей Югославии, выступал в защиту боснийских мусульман, косовских албанцев. Во время войны в Южной Осетии в 2008 году вел репортажи из Грузии. Поддерживал Зимнюю революцию с самого начала, выступал на Майдане.

«Отель «Европа»» — размышления вслух, оформленные в монолог, который отталкивается от двух вопросов, двух общеевропейских вызовов — боснийского и украинского. Герой-автор — фактически сам Леви — пытается, закрывшись в гостиничном номере в Сараево, написать речь для выступления на мероприятиях, посвященных 100-летию с начала Первой мировой войны. Работа не ладится, потому что на самом деле уроки и той войны, и войны в Боснии так и не были усвоены.

Основная мысль — Европа теряет смысл существования, отказавшись от ценностей свободы и демократии, позволив погибнуть огромному количеству боснийцев, позволяя сейчас погибать украинцам. В Европе господствует недобрый дух Мюнхена — то есть предательства союзников, «душок тридцатых», в ней все большее значение приобретают продажные нацисты под руководством Мари Ле Пен и ей подобных, а экономикой занимаются алчные и беспринципные банкиры.

«Отель «Европа»» спектаклем не назовешь. Леви не актер; держать нужные паузы, отрабатывать эмоции в жесте или мимике он не способен, однако это — не об игре. Он занимался тем, что умеет лучше всего: читал лекцию. «Отель...» — это именно лекция с некоторыми элементами театрализации: слайдами и титрами на заднем плане, музыкальным или шумовым сопровождением в записи, переключением лучей софитов, которые очерчивали границы условной гостиничной комнаты с минимальным набором мебели. Леви преимущественно сидел за столом с ноутбуком, иногда ложился в большую ванну или на диван, продолжая произносить текст. Самое главное — текст.

Эта пьеса — попытка автора вписать дорогую ему Украину в Европу на всех доступных уровнях: историческом, мифологическом, актуально политическом. Воображаемая Европа Леви похожа на этакий культурно-политический Элизиум, где Богдан Хмельницкий стоит между Камю и Вирджинией Вульф, а прах Сергея Нигояна упокоен в одном пантеоне с Пазолини, Альберто Моравиа и антибольшевистскими мятежниками Кронштадта.

Это не Европа способна спасти Украину — это именно Украина или Босния способны спасти Европу. Именно здесь есть та «революционная вакцина», которой не хватает Старому Свету. «Набрать каплю Киева или Сараево в пипетку и закапать каждой из этих агонизирующих европейских институций».

То, что делает спектакль событием, — энергия высказывания, напряженная пульсация мысли, поток встревоженного сознания декартовского интеллектуала, который держит достаточную дистанцию от событий, чтобы видеть их со всеми последствиями и отголосками, и в то же время, имея необходимый баланс скептицизма и энтузиазма, вводит новые величины в свой привычный культурный пейзаж.

Майдан для Леви является такой величиной — на самом деле еще одним определением понятия, самого ценного для любого европейца, — свободы.

P.S. Если мы говорим о европейских ценностях, тогда не обойтись без неприятного постскриптума. Довольно большому количеству зрителей — рядовых граждан, не политиков, звезд или чиновников, заполнивших партер, — достались места на балконах второго и третьего яруса. Создалось впечатление, что об этом простом люде просто забыли: титров перевода (отдельная благодарность Ирине Зайцевой) с французского, которые проектировались на задник сцены, с тех уровней не было видно, а на третий ярус еще и не положили ни одного буклета с тем же переводом. Таким образом, значительную часть зрителей лишили возможности полноценно смотреть спектакль. Никакого злого умысла: очевидно, просто не учли особенность конкретного зала Оперы, держа в голове в первую очередь помпезный антураж мероприятия. И тут тоже есть свой маленький урок, потому что Европа — это не только о свободе и об уважении к индивиду, но и о качестве работы.