Национальное кино, национальная гордость и национальная бедность

Писать об очередном скандале вокруг киностудии имени Александра Довженко – дело глубоко неблагодарное.

Вспыхивают они с большей или меньшей регулярностью, раскалывают кинематографическое сообщество до крайности, достаточно быстро забываются без каких-либо последствий.

   Причина для шумихи на этот раз – Министерство экономического развития и торговли (МЭРТ) включило студию в перечень объектов государственной собственности, которые подлежат приватизации в течение 2017-2020 годов, вместе с Национальным цирком Украины (и еще шестью украинскими госцирками), Украинской студией хроникально-документальных фильмов, Украинской киностудией анимационных фильмов. Всего этот список насчитывает 893 госпредприятия, а впоследствии их количество достигнет немногим менее 4000. Стратегия этой волны приватизации разработана в формате так называемого «триажа» – это термин в менеджменте, применяемый для процесса выбора заданий для выполнения в ситуациях, когда выполнить все задания одновременно невозможно. В этом случае (по принципу медицинской сортировки, которая тоже называется «триаж»), выбираются только важнейшие задачи, у которых есть шанс быть завершенными.

   И хотя, как заверяют в МЭРТ, список имеет рекомендательный характер, взрыв возмущения не заставил себя ждать. Подавляющая часть контраргументов основывается на одном, скорее эмоциональном, чем рациональном тезисе: киностудия имени Довженко – это национальное достояние, отдать ее в частные руки означает ее уничтожить, тем более здесь еще и нужно изменить законодательство, поскольку все объекты культуры со статусом «национальный» продаже не подлежат.

Хотелось бы согласиться. Но...

Киностудия – производственный комплекс, где создаются фильмы. Менее банальное, но очевидное – Национальная студия имени Довженко учреждалась в сталинское время как фабрика кинопропаганды. И эту функцию она прекрасно выполняла. Конечно, там создана не одна выдающаяся картина. И все же пропаганда оставалась мотивом и целью, главным заказчиком выступало тоталитарное коммунистическое государство, а отдельные исключения подтверждали правило. И, что важно, сама структура управления, экономика киевской «кинофабрики» были выстроены соответственно.

После 1991-го полноценный рынок наступил не сразу. Но чем более утверждалась свободная экономика, тем понятнее становилось, что студия Довженко в том виде, в котором она существует, новым реалиям не соответствует.

Лучше всего это заметно по количеству фильмов, которые там производят. С середины 1990-х оно остается крайне низким. Рекорд был установлен в 2008 году – пять лент. Обычно же выходит по 1-2 картины, а в 2001, 2010, 2014, 2016 годах студия вообще не завершила ни одного полнометражного проекта. Это при том, что в последние годы на экраны ежемесячно выходят новые украинские фильмы. Вот такой парадокс: наши режиссеры и продюсеры не хотят или не имеют возможности работать на, напомню, главной киностудии страны.

   Давайте будем откровенны: студия давно превратилась в памятник самой себе. В полувиртуальный зал славы. Производственная база изношена, большинство специалистов разошлись по частным кино- и телекомпаниям, цены на услуги завышенные, очень много бюрократии и непрозрачных схем. Были попытки возродить формат кинофабрики, но это привело к тому, что на проспекте Победы, 44 появилось конвейерное производство российских сериалов, оплачиваемых «черным налом».

   Наше государство действительно владеет  тысячами предприятий. И работают они неэффективно. Вопрос масштабной приватизации назрел и перезрел, а в рамках существующего статуса не видно ни единой возможности сделать студию центром кинопроизводства: для этого у государства просто нет средств.

   Приватизация в данном случае кажется единственно возможным решением. За примерами далеко ходить не надо: все наши восточноевропейские соседи успешно продали своих социалистических киномонстров и на нехватку фильмов не жалуются. Так, знаменитую «Баррандов» в Чехии приватизировали немедленно после падения диктатуры, в 1989 году. В настоящее время «Баррандов» иначе как «Европейский Голливуд» не называют; они выпускают десятки чешских и западных продуктов, регулярно получая премии калибра «Оскара». Не вижу причин, почему мы не можем достичь аналогичного уровня. Мы ничем не хуже чехов.

   Гордиться нужно не прошлым, а тем, что есть здесь и сейчас. А здесь и сейчас у нас бедность и развал. И заклинаниями о национальной гордости делу не поможешь. Поэтому будет крайне досадно, если инициаторы приватизации откажутся от заявленных намерений.