Женские истории – документы времени

Вскоре «Моі історії» Галины Дацюк, которые регулярно звучали в трехлетней программе Радио Культура, появятся в печатном слове, книге «Одна з нас». Зафиксированное на бумаге более длительно во времени. Об этом хорошо знает исследовательница женской памяти — журналистка и писательница.

«ЖЕНСКИЙ ОПЫТ ЕЩЕ НЕ ПРОГОВОРЕН И НЕ УСЛЫШАН»

— Вы долгое время работаете с феноменом женской памяти, к которой до сих пор редко обращаются исследователи. В чем ее специфика, по вашему мнению?

— На фоне официальной истории, которую пишут, как правило, мужчины, женщины «теряются» и становятся невидимыми. Женский опыт до сих пор не проговорен и не услышан. А женская память — это уникальный архив половины человечества, который становится документом истории и отдельной жизни. Женская память цепкая до мельчайших деталей, выразительных образов, метафорична. Благодаря гендерным стереотипам и «незаметным» женщинам общество усваивает исторический опыт в полуправде. Исключая из оборота жизни женщину, мы словно читаем Украину «через страницу». Тем временем, в женской памяти архивированы миллионы единиц устно-исторических документов. Разговорившись, так бывает при расспросе, женщины вдруг начинают осознавать значимость собственной жизни, поднимают самооценку. Женщины способны подробно проговорить страшный опыт ГУЛАГа, Голодомора, нынешней украинской-российской войны шире, чем мужчины. Речь идет не о лучше или хуже, а — об иначе. И этим опытом никак нельзя пренебрегать.

Записывать истории женщин, я начала, работая журналисткой в ??газете «Незалежність», журнале «Україна». Начало 90-х — это открытие табуированных тем о женщинах в УПА, заключении. Но газетные и журнальные жанры оставляли за полосами повести женской жизни. И я начала составлять их в отдельные издания. Когда появились легкие диктофоны, начала записывать на пленку.

— Актуализировать связь поколений через женскую память — так определила бы вашу миссию. Что для вас самое важное?

— Желание не потерять навсегда, не утратить. Взяв на щит догму о конфликте поколений, забываем о том, как важно держать связь поколений, в частности дочерей-матерей. В перву. книги моя мама отказалась мне рассказывать о своей жизни: «Не о чем». Во вторую мама записала свою историю в ученической тетради. Я могла потом ее уточнить, дораспросить. Это счастье. Знаю, что сейчас домашние альбомы во многих семьях ожили, как и беседы, воспоминания, старые документы. Люди поняли, что это действительно очень прочные связи, чувства, которые держат нас в понимании и ощущении семьи. Род, родословная — это корни, которые нужно очистить, подпитать и дальше, не на пустой почве строить культурную модель Украины. В ней миф рода должен присутствовать как один из самых важных.

«УКРАИНСКИЙ ОПЫТ РАСПРОСТРАНЯЛИ СРЕДИ ЖЕНЩИН РАЗНЫХ СТРАН»

— Чьи книги стали для вас образцом работы с женской памятью?

— Сначала это были записанные нашими коллегами журналистами и обнародованы в книгах воспоминания о Голодоморе, войне, участии в национально-освободительной борьбе. Колоссальное впечатление произвела «Трансформація громадянского суспільства. Усна історія української селянської культури 1920 — 1930 годов « Уильяма Нолла, в 1999 году. Автор не выделял женский опыт, но он очень заметен в полевых исследованиях. Среди исследовательниц феминистской истории — Марьяна Рубчак, Марта Богачевская-Хомяк (США), Оксана Кись, чья книга «Українски в ГУЛАГу: выжити значит перемогти» — пожалуй, самое глубокое исследование опыта рабынь сталинских концлагерей. 2001 при поддержке Института открытого общества я координировала проект «Усна жіноча історія в Україні». Благодарна за руководство профессору из Венгрии Андреа Петто, у нее прекрасные исследования истории венгерских женщин.

— Ваш опыт журналистский, писательский, а также семинары, тренинги для женщин — что вам лично дали?

— Удивительные женщины, участницы освободительной борьбы, с которыми встречалась, делала интервью, о которых писала, становились воспитательным идеалом. Пережив трудные годы в ГУЛАГе, они остались светлыми и доброжелательными, неравнодушными к общественной жизни, судьбе Украины, ни одна не жалеет, что помогала в подполье, лечила повстанцев была связной. Меня вдохновляют.

В рамках программы «Уполномоченное образование» (Информационно-консультативного центра) проводила с колегами тренинги для женщин в странах Центральной Азии. Это открытие другой культуры, женского опыта в условиях исламского мира. В общении и обучении на Иссык-Куле или Памире ищешь родство, украинский след и различия. И понимаешь, что в большом и разнообразном мире женщины одинаково не замечены и не услышаны. Но, бесспорно, примеры колоссальных изменений, где женщины реально получают свои права, реализует возможности, влияют на принятие решений.

— Вы — председатель женского центра «Наследие». Несколько слов об этом.

— В этом году в декабре женскому центру «Наследие» исполняется 25 лет. Это одна из старейших женских организаций независимой Украины. Сначала мы преследовали цель исследования женского движения в Украине, памяти выдающихся женщин, возрождения традиций, национальных праздников. После международной женской конференции в Пекине 1995, где вместе с правозащитницами Еленой Сусловой, Екатериной Левченко, Любомирой Бойчишиной представляли женские общественные организации, мы обратили внимание на гендерное образование. 40 тыс. женщин со всего мира на одном поле заявили о своих женских правах с такой силой, что не услышать их было невозможно. Затем была стажировка и обучение в США по предотвращению торговли людьми. Украинский опыт мы распространяли на тренингах для женщин в Кыргызстане, Казахстане, Узбекистане, Молдове, Беларуси. Журналистская и общественная работа взаимодополняли друг друга в тематике равных прав и возможностей мужчин и женщин.

«НЕУКРАИНКА СОФИЯ РУСОВА ПРИНЯЛА УКРАИНУ В СВОЕ СЕРДЦЕ»

— Долгое время ведете программу «Моя история». Ваши книги — также прежде всего зафиксированные истории жизни многих женщин, в частности шестидесятниц и нынешних волонтерок. Как выбираете своих героинь?

— Героини — рядом. С конца 80-х, когда работала в журнале «Україна», начала писать о женщинах в ОУН, УПА. Они были рядом — например, в селе Антоновка, где стоял штаб УПА. Часть девушек из нашего села были связными, за что поплатились десятилетиями лагерей и ссылок. Мои одноклассницы были рождены в Магадане, потому что их мамы помогали УПА. В 90-х прошлого века женщины уже не боялись говорить. Многих записывала в поездках с очень дорогим для меня человеком — выдающимся математиком Ниной Афанасьевной Вирченко, бывшей политзаключенной Тайшетских лагерей. Каждое лето она ездила к своим сестрам в Ивано-Франковскоюе, Львовскую, Тернопольскую области. Иногда брала с собой меня. Чего я только не услышала в тех разговорах! Самое главное — о верности, преданности, даже готовности отдать жизнь друг за друга.

На мою авторскую программу «Моя история» на Радио Культура приходят участницы российско-украинской войны, паралимпийки, боевые офицеры, общественные деятельницы, волонтеры, художницы, писательницы — каждая из них создает современную Украину и свою историю.

— Много сил и времени отдали популяризации имени и деятельности Софии Русовой. Довольны ли результатами усилий?

— Когда впервые услышала о Софии Русовой в 1990 году, то речь не шла об усилиях или популяризации. Меня просто поразила история женщины, которая не имея ни капли украинской крови — мама француженка, папа швед — приняла Украину в свое сердце. Первый Украинский детский сад (1871), составление книги для чтения, букваря, организация библиотек по всей Украине, преследования, десять арестов, заключения царским режимом, работа в отделе дошкольного образования в правительстве УНР, развитие национального образования, организация дошкольных учреждений, преследования уже большевистской властью, эмиграция и активная общественная и педагогическая деятельность. Именно София Русова в 1933  г. организовала помощь из-за рубежа голодной Украине. Наследие Софии Русовой — моя постоянная журналистская тема. В 2013 г. в издательстве «Букрек» вышла книга «На хресній дорозі. Історія одного листування», основой которой стали сохранены в семье Линдфорсов-Русовых письма. Мне передала их правнучка Русовой Ольга Михалевич, которая стала сосоставителем издания. Когда я рассказала об этой семье на страницах газеты «День».

По наследию Софии Русовой работают десятки садов, издаются произведения, пишутся диссертации. Радует, что в Киеве есть улица имени Русовой, детскицй сад ее имени. «Якби мы вчились так, как треба», то уже давно за концепцию развития среднего образования приняли бы книги Софии Русовой, которая изучила опыт лучших школ Европы и создала «Концепцию национального воспитания» для украинского образования.

— Часто бывали в Олешне, где родовое гнездо Русовых. Достаточно  ли там знают о своей великой землячке?

— Тридцать лет подряд 30 сентября, в день Веры, Надежды, Любови и Софии, мы ездим вместе с воспитательницами школы-детсада имени Русовой в Олешню. Это очень трогательные встречи, но и болезненные. На родине Русовой погибает на глазах семейный дом, который Линдфорсы бесконечно любили и который в 1921  г. вынуждены были покинуть. В 1991 году, когда отмечали 135-ю годовщину со дня рождения Русовой, дом еще жил как сельская больница, и потомки Русовой радовались, что он «имеет свое назначение». Но впоследствии больницу перевели в другое село, а усадьбу взял на 50 лет в аренду местный бизнесмен. Теперь на имени Русовой умело зарабатываются деньги в прекрасно обустроенной зоне отдыха, на Голубых озерах, среди хвойного леса. А тем временем настоящий памятник культуры, где когда-то жила великая для Украины семья, зияет выбитыми окнами.