07.03—13.03.2014.

Андрій Плахонін

13 марта, 17:23

Просто как живую вижу перед собой эту картину:

Октябрь 1942-го, голос диктора Юрия Левитана заканчивает рвущую безысходным отчаянием поражений душу сводку Информбюро, а потом добавляет:

— А сейчас, чтобы представить весь спектр мнений по поводу причин советско-германского конфликта, включение доктора Геббельса из берлинской радиостудии... После чего будет прямой эфир генерала Власова из Праги. Он попробует объяснить советскому слушателю причины своего перехода на сторону врага... — Впрочем, нет, ошибочка вышла, — оказалось, это наше с вами тревожное сегодня, — всего лишь очередное телешоу Савика Шустера в прямом эфире, и фамилии в нем звучат совсем другие... Едва отключили российские каналы кабельные сети и интернет-провайдеры, но не умолкает гомон пропаганды в отечественных телеканалах и Интернете. Да, и без Шустера в нашем эфире хватает голосов, набивших оскомину даже самим их обладателям. Нет, я не только о чужих. Я о своих, даже о тех, с кем еще вчера можно было время от времени встретиться на Майдане. О тех, кто и тогда и сейчас в основном говорят, хотя лучше бы они молчали. Одни, вроде бы имеющие отношение к силовым ведомствам, призывают с саблей наголо штурмовать Перекоп и форсировать Сиваш. Другие наоборот, готовы отдать «совковые» области Украины, чтобы спокойно «строить Европу» в оставшемся безногом обрубке... Требуют запретить Партию регионов уже после того как из нее вышло большинство негодяев, требуют запретить коммунистов, расчистив дорогу Витренко, и уж вовсе никто не вспоминает о запрете «Украинского выбора» Медведчука — то ли от большой забывчивости, то ли от немого благоговения перед мрачной фигурой его кремлевского кума. Много разговоров, много истерики и наоборот, полной утраты сил и разочарования.

• Майдан вроде как победил, границы мира отодвинулись далеко за пределы уютного обжитого, намоленного и политого кровью периметра баррикад. Победа без победы, только первый шаг на длинном пути, вместо ожидаемого торжества и почивания на лаврах. И вместо того чтобы пойти дальше, вместо того чтобы вырасти в широкое общественное движение, в общественные организации и новые политические партии, призванные заменить насквозь прогнившие только по названию «оппозиционные» старые, Майдан упорно продолжает стоять внутри баррикад. Что сказать, гражданское общество, которому уже после победы революции для его функционирования нужны баррикады на центральных улицах столицы, не стоит и капли крови, пролитой за ее победу. Значит, мы еще не выросли достаточно, чтобы оторваться от груди революции, значит нужно пройти до конца весь нынешний конфликт с Россией, может быть, пережить еще один этап революции, чтобы избавиться от тех, кто в эти смутные дни пытается нажиться на ее плодах. Более того, лучшее из того что происходит в эти недели с Украиной, это что ситуация внутри страны и мир вокруг нас не дают нам ни секунды на расслабленность, самолюбование, эйфорию от победы, какие мы позволили себе в 2005-м. Нам предстоит еще годы и годы до скрежета в зубах тяжело трудиться, мы похороним еще не одну Небесную сотню, но мы больше не проспим свою победу так бездарно, как сделали это уже раз. Но пока только усталость, страхи, неуверенность, разочарование и холодное отчаяние заставляют много говорить, много писать, в надежде заболтать тысячи повседневных больших и малых проблем. Говорить, и договариваться порой до такого...

• — Украина вышла из состава СССР не вполне законно, — пожаловался, к примеру, экс-председателю Меджлиса Мустафе Джемилеву президент Российской Федерации Владимир Путин. Вот оно как. Так все это — военные учения, оккупированный Крым, угроза глобальной войны, — все это для того, чтобы поговорить с миром о прошлом, заставить всех вспомнить об СССР? Все это просто оттого, что не с кем поговорить по душам, что никто уже не придет к нему просто так, просто потому, что ему приятно с тобой посидеть, выпить, вспомнить? Все они приходят к нему, потому что им что-то нужно от него? А он, совсем один, и отчаянно хочет вернуться в те годы, когда был СССР, когда он был молод, и у него еще были друзья, была любовь? Нет, не верится мне в такую версию событий. Боюсь, в те далекие годы он искренне дружил с теми, от кого что-то было нужно ему самому. И того прошлого, о котором он мечтает, вернуть уже нельзя, потому что его и не было вовсе. И сколько ни устраивай исторических реконструкций, сколько ни переписывай на старую музыку новые слова гимна, сколько ни проводи громких парадов, и не бряцай ядерным оружием, того СССР ему уже не восстановить. И чем больше он размахивает оружием перед носом бывших своих союзников, тем дальше от России вчерашние республики бывшего СССР. После Крыма, уже и ближайшие — Казахстан с Беларусью — отвернулись от него. Все что осталось теперь — одиночество старого человека, которого оставили все: преданная им жена, вчерашние друзья и ускользающая память о прошлых днях. Он пытается ухватить мираж прошлых дней, сжимает до крови ладони, но это все туман, морок, и прошлое уходит навсегда. Из него с тобой навсегда остаются только удушливые кошмары, которые вряд ли стоит навязывать другим. Рядом нет никого? Значит, осталось разве что играть в русскую рулетку с самим собой, до того самого единственного патрона...

• Во вторник мы услышали заявление еще одного очень одинокого человека. Сперва он задержал начало своего брифинга, задержал ровно настолько, чтоб послушать до конца выступление нового украинского премьера Арсения Яценюка. Потом, с опозданием, он все же вышел к немногочисленным российским журналистам, собравшимся в отеле Ростова-на-Дону... Вышел все в том же костюме, рубашке и галстуке, в которых появлялся перед камерами в прошлые разы, как будто бежал из страны в чем был. Сотрудник, отвечавший за проведение пресс-конференции, впервые не представил его в качестве действующего президента Украины. Да, теперь российские СМИ называют его нейтрально — «четвертый президент Украины». Не подкопаешься — очень дипломатично, примерно как Ющенко третий, Кучма второй, а Кравчук первый, а все вместе БЫВШИЕ. Он вышел с большим опозданием, немного рассеянный, собрался с силами, и начал с утверждения, что он все еще жив. Через восемь с половиной минут разговора ни о чем, речи, которую без переводчика не смог бы понять даже фанатичный поклонник программ Дмитрия Киселева, Виктор Янукович словами гимна сухо констатировал, что, вопреки всему, не только он сам, но и Украина пока не умерла, а потом развернулся, и, не отвечая на вопросы, молча ушел в историю. В историю, потому что вряд ли ему еще раз дадут слово в эфире российских телеканалов. Эти его восемь минут, как и прошлые полтора часа, стоили российской экономике миллиардных потерь. Старый одинокий человек. Не нужный теперь даже Путину, приютившему его. Помеха, страшное напоминание, как зеркало собственного характера и собственной судьбы. Еще полтора десятилетия, даже 10 лет назад, Путин мог, вопреки немалой разнице в росте, смотреть на Януковича свысока. Он — в прошлом офицер, а теперь президент великой страны, и этот уголовник в прошлом, и вор в настоящем. Теперь же они уравнялись. Только Путин — это Янукович, помноженный на 20 — 20 российских Межигорий. Януковичу не удалось подняться до высот Путина, наоборот, это российский президент скатился до уровня Януковича. Падение еще не закончилось, но дно  — вот оно, совсем близко. Дно падения Путина это этот большой неуклюжий нескладный человек.

• И как Янукович дважды поднял против себя всю Украину, так теперь и его российское воплощение — Владимир Путин — делает все, чтобы украинцы, наконец, спустя 23 года независимости объединились в единую политическую нацию, чтобы весь мир наконец принял Украину не как страну, где находится Чернобыль, не как случайный продукт полураспада СССР, не как заповедник олигархии и невиданной коррупции, но как европейскую нацию. Владимир Путин за первые две недели марта не просто объединил Украину, он объединил весь мир в искреннем желании принять Украину, помочь ей. Спасибо, Виктор Федорович. Спасибо, Владимир Владимирович. Украина во всех смыслах вас никогда не забудет.