Дело Юрия Дмитриева: прокуратура не успокоилась
Верховный суд Карелии полностью отменил приговор Петрозаводского суда главе республиканского "Мемориала" Юрию Дмитриеву, против которого было сфабриковано дело о хранении детской порнографии и хранении оружия. Эта печальная новость говорит о том, что работники прокуратуры Карелии не готовы признать свое поражение и готовы идти до конца, чтобы непременно засудить историка и правозащитника по весьма неприятной статье о педофилии. Благо, после приговора, оправдавшего Дмитриева по этой самой статье за недоказанностью обвинения, его защитники пребывали в эйфории. Всем казалось, что все худшее позади, и общественный интерес к этому громкому делу ослабел.
Напомню, что по второй статье, о незаконном хранении оружия, Дмитриев был приговорен к ограничению свободы сроком на два с половиной года, хотя и в этом случае фальсификация была налицо: экспертиза доказывала, что из заржавелого обреза («основной части одноствольного гладкоствольного охотничьего ружья», как это записано в материалах дела), найденного у Дмитрия, соорудить действующее оружие при сем желании было невозможно. Но прокурорам этого вымученного обвинительного приговора явно было мало, тем более, что срок ограничения свободы как раз истекает 13 июля. Им не давало покоя, что по статье о педофилии Дмитриев был оправдан вчистую.
Теперь дело возвращено в городской суд Петрозаводска на новое рассмотрение по вновь открывшимся обстоятельствам. Эти обстоятельства сводятся к показаниям родной бабушки приемной дочери Дмитриева, которая и подала апелляционную жалобу на приговор. Обвинение также ходатайствовало о вызове в суд детского омбудсмена и психолога, проводившего экспертизу эмоционального состояния ребенка. Приговор также обжаловала прокурор Петрозаводска Елена Аскерова, поэтому можно не сомневаться, что бабушка появилась в суде с подачи прокуратуры. Прокурор также указывает на процессуальные нарушения, будто бы имевшиеся во время первого процесса, равно как и на то, что будто бы выводы, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим материалам дела. Адвокат же Дмитриева просил прекратить дело в части признания правозащитника виновным по статье 222 УК РФ "Незаконное хранение основных частей огнестрельного оружия" в связи с отсутствием состава преступления.
Но главный козырь обвинения - это именно бабушка девочки Валентина. Она утверждает, что Дмитриев опозорил ее и ее внучку, 13-летнюю Наташу, которую она сама же в трехлетнем возрасте отдала в детский дом. Судья также приобщила к делу психологическое обследование девочки, которую сделали уже после решения Петрозаводского городского суда, и сторона защиты о нем не знала. Адвокат Дмитриева Виктор Ануфриев думает, что дело начнут пересматривать ближе к сентябрю. До этого времени суд оставил Дмитриева под подпиской о невыезде.
Вероятно, решение Верховного суда Карелии одной из своих задач имело ограничить Юрия Алексеевича в свободе передвижения, чтобы «Мемориал» и другие правозащитники не могли бы в полной мере использовать свою фактическую победу в суде первой инстанции. А то ведь Дмитриев уже начал вновь проводить экскурсии в Сандармохе. И, хуже того, мог бы в июле, когда истекал срок ограничения свободы по приговору, и за границу податься, в ту же Украину, не дай Бог (с точки зрения прокуроров), и там агитировать за увековечивание памяти жертв политических репрессий! И чтобы не допустить этого, приговор отменили, а правозащитника посадили под подписку о невыезде, чтобы особо не шумел.
Сейчас невозможно оценить, каковы судебные перспективы нового старого дела против Дмитриева. С одной стороны, логика и здравый смысл подсказывает, что в действиях Дмитриева как не было состава преступления, так и нет. Но российские суды редко когда руководствуются здравым смыслом и буквой закона. На первом месте у них, как правило, политическая целесообразность. А власти Карелии, похоже, всерьез озаботились тем, чтобы засадить Дмитриева и таким образом прикрыть мемориальные мероприятия, посвященные памяти жертв советского террора, которые он с таким энтузиазмом проводил в Сандармохе и других местах. Судье, если он будет соответствующим образом мотивирован, показаний бабушки и новой психологической экспертизы может вполне хватить в качестве формальных оснований для вынесения обвинительного приговора.
А подвижник Юрий Дмитриев, напомню, фактически в одиночку вскрыл неизвестные ранее захоронения жертв террора 1930-х годов, среди которых многие видные деятели украинской культуры, в том числе поэт-неокласик Мыкола Зеров, создатель театра «Березиль» Лесь Курбас, драматург Мыкола Кулиш, историки Матвей Яворский, Владимир Чеховский и Сергей Грушевский (племянник Михаила Грушевского), географ Степан Рудницкий, один из организаторов Союза украинской молодежи Николай Павлушков, специалист в области педагогики Василий Волков, историк-экономист Петр Бовсуновский, метеоролог Алексей Вангенгейм, бывший нарком финансов Украины Михаил Полоз, писатели Валерьян Пидмогильный, Григорий Эпик, Мирослав Ирчан, Марко Вороной, Олекса Слисаренко, Михаил Яловой, а также много священников, в том числе – представитель Ватикана отец Петер Вейгель, посланный в Украину для расследования случаев преследования верующих и сам ставший жертвой террора. Все они были казнены в Сандармохе в период с 27 октября по 4 ноября 1937 года в числе доставленных с Соловков 1111 узников, среди которых было 290 украинцев. Над ними даже не было суда – обошлись «тройкой» управления НКВД Ленинградской области. А всего в урочище Сандрамох лежат почти 10 000 расстрелянных, и имена многих из них до сих пор неизвестны. Наверное, кому-то очень не хочется, чтобы Дмитриев продолжал свое благородное дело по поиску имен жертв политических репрессий и мест их последнего упокоения.
Боюсь, что пересматривать дело Дмитриева будут в августе, чтобы было меньше шума. Прямой расчет – пора отпусков. Будет гораздо сложнее мобилизовать общественность. Ведь во многом благодаря кампании протеста, развернутой правозащитниками, историками и деятелями культуры, удалось добиться фактического оправдания Юрия Алексеевича во время первого процесса. Второй раз мобилизовать людей на такую кампанию будет сложнее. Но будем надеяться, что все-таки удастся.
Борис СОКОЛОВ, профессор, Москва
