G-20: куда ж нам плыть?
Комментариев по горячим следам встречи лидеров 20 стран было более чем достаточно, но они преимущественно носили в той или иной степени эмоциональный характер. Теперь, по прошествии нескольких дней, можно спокойно и рационально разобраться в том, что же действительно означала эта встреча. Ведь что продемонстрировал миру саммит G-20 в китайском Ханчжоу? Да по сути дела ничего сенсационного, и политически и экономически значимого. Еще раз подтвердилась та простая истина, что страны двадцатки, определенные механически, по величине ВВП, никакого экономического, а тем более политического единства не образуют, а потому определять развитие мировой экономики при всем желании не могут. Разумеется, Евросоюз, сам по себе входящий в G-20, - все еще достаточно прочное интеграционное объединение, несмотря на Брекзит. С ним достаточно тесно финансово и экономически взаимодействуют США и Канада и до некоторой степени Австралия. Но вот что общего, например, у Китая и Бразилии, у Мексики и Саудовской Аравии, Японии и Аргентины или у Индии и ЮАР? Поэтому никаких совместных решений на G-20 не принимается, а совместные декларации носят самый общий характер и никого ни к чему не обязывают. Главный смысл саммита – переговоры на его полях между лидерами различных государств для поиска решения региональных и глобальных проблем.
Для Владимира Путина, исключенного после аннексии Крыма из «Большой восьмерки», формат «Большой двадцатки» - настоящий подарок. Где теперь еще можно неформально пообщаться с Обамой, Меркель или Олландом? Только на G-20! Правда, в Ханьчжоу никакой радости от встречи друг с другом явно не испытывали ни российский, ни американский президенты. Некоторые прокремлевские СМИ, в том числе и за пределами России, поспешили окрестить саммит в Ханьчжоу «триумфом Путина», который, дескать, победоносно вернулся в мировую политику. На самом деле до триумфа очень далеко. Договориться по Сирии не удалось, и с целью надавить на Россию Обама сразу после Ханьчжоу объявил о символическом расширении антироссийских санкций.
Понятно, что американский президент под занавес хотел бы отметиться в памяти современников и потомков мирным урегулированием в Сирии, чтобы еще раз доказать, что не зря получил Нобелевскую премию мира. Он даже выработал красиво смотрящийся на бумаге план мирного урегулирования: полное прекращение огня по всей территории Сирии, запрещение полетов сирийской авиации и начало совместной американо-российской воздушной операции против ИГИЛ. Беда только в том, что для того, чтобы поддерживать всеобъемлющее перемирие в Сирии и разъединить противоборствующие стороны, потребуется ввод в Сирию международного воинского контингента, большего по численности, чем соответствующие контингенты в Боснии и Косово, т.е. минимум тысяч в сто солдат, взять которых неоткуда.
Обама явно не собирается направлять в Сирию американские войска, иначе он бы давно это сделал. Но и пустого соглашения, которое будет действовать только на бумаге, Обама не хотел бы подписывать. Кроме того, у американского президента нет сколько-нибудь ясного понимания того, какой он хочет видеть Сирию без Асада – в каких границах, с каким политическим режимом, с какими пределами автономии отдельных этнических и конфессиональных групп. У российского президента, напротив, ясное понимание того, какой бы он хотел бы видеть будущую Сирию, есть. Страна должна оставаться под властью Асада или, в самом крайнем случае, какого-нибудь другого, менее скомпрометированного, представителя того же клана, а все его оппоненты, хоть исламисты, хоть демократическая оппозиция, должны быть подавлены и уничтожены вооруженной рукой и при помощи «ограниченных контингентов» российских и иранских войск, а также ливанской «Хезболлы». Исключение Асад готов сделать, возможно, только для курдов, которые могут получить ту или иную степень автономии и стать его союзниками в борьбе против всех других вооруженных группировок. Однако подобный сценарий абсолютно неприемлем как для всех остальных участников сирийской гражданской войны, так и для США и всех государств ближневосточного региона, за исключением Ирана. Поэтому Путин и Обама под занавес президентства последнего могут подписать еще одно, соглашение по урегулированию в Сирии, возможно даже с участием других великих держав и некоторых участников сирийского конфликта. Однако такое соглашение наверняка постигнет судьба всех предыдущих, которые великие державы ранее заключали по сирийскому вопросу.
Для Украины единственная хорошая новость в этой связи заключается в том, что и Россия, и Америка в настоящее время, как представляется, оставили недавно так популярную идею «размена Украины на Сирию». Это подразумевало, что Россия откажется от поддержки Асада и пойдет на урегулирование сирийского конфликта на американских условиях, а Америка, в свою очередь, откажется от поддержки Украины в противостоянии с Россией и убедит своих союзников, равно как и Киев, пойти на урегулирование конфликта на Донбассе на российских условиях, т. е. фактически пойти на капитуляцию перед требованиями Кремля. Сейчас, очевидно, данная разменная комбинация, с участием множества независимых игроков признана слишком сложной для реализации. Теперь Москва и Вашингтон пытаются найти условия для взаимных разменов и компромиссов только в рамках сирийского конфликта. Однако и здесь шансы на достижение реального урегулирования остаются призрачными.
Другой важной мировой проблемой, наглядно проявившейся на саммите в Ханьчжоу, стало растущее противостояние Америки и Китая в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Несколько комическим символом этого стала история с трапом, который хозяева так и не подали к американскому президентскому самолету. Более важным здесь представляется то, что переговоры, касающиеся разграничения в Южно-Китайском море, не принесли никаких результатов. Китай отказался признавать решение международного арбитража по этому вопросу, да еще и попинал США и Южной Корее за намерение разместить американские ракеты ПРО на южнокорейской территории для защиты от северокорейской ракетно-ядерной угрозы. А тут как раз подоспело и очередное ядерное испытание в КНДР.
Противостоять растущим амбициям Пекина Вашингтон, очевидно, мог бы за счет усиления своего постоянного военно-морского и военно-воздушного присутствия как в Южно-Китайском море, так и в дальневосточных водах, не останавливаясь при этом перед возможными вооруженными инцидентами как с Китаем, так и с Северной Кореей. Однако Обама, несомненно, ни на какие драматические шаги в этом вопросе в оставшиеся месяцы своего президентства не пойдет, предоставив решать эту, равно как и другие внешнеполитические проблемы, своему преемнику. А под занавес американский президент успел еще потерять лицо в истории с новоизбранным президентом Филиппин, этим региональным enfant terrible. Тот публично нахамил ему, после чего Обама отменил ранее намеченную встречу с главой Филиппин. Однако, удовлетворившись формальными извинениями, Обама все-таки встретился со строптивым филиппинцем всего через три дня. Понятно, что Филиппины – важный союзник США против Китая. Но такая потеря лица в Азии американской политике может дорого обойтись.
Борис СОКОЛОВ, публицист, Москва
