Какое наследие оставил Пальме?

Вчера исполнилось пятнадцать лет со дня гибели премьер- министра Швеции Улофа Пальме, погибшего от руки наемного убийцы. Его смерть привела в состояние шока миллионы людей. Убийца до сих пор не найден. Автор статьи, коллега Пальме и его политический оппонент, считает, что необходимо пересмотреть традиционное отношение к личности Пальме, поскольку не все в ней было однозначно позитивным.

Смерть Пальме теперь принадлежит истории. Но историю необходимо свободно изучать, а не замалчивать из почтительности. Поэтому, возвращаясь к покушению на Пальме, необходимо вспомнить, что он сделал и каких взглядов придерживался. Например, каково наследие Олафа Пальме в международной политике?

Пальме был влиятельным и выразительным критиком США и войны в Вьетнаме. Он проклинал советское вторжение в Чехословакию и убийства, осуществляемые в Чили генералом Пиночетом. Такая позиция Пальме давала повод к тому, что зачастую он изображался как последовательный противник тирании. Но это мнение неправильно, ибо в действительности Пальме систематически воздерживался от критики многих деспотических режимов и в действительности поддерживал отношения со многими из самых кровавых диктаторов или, по крайней мере, пытался не задевать их.

Не надо поносить Советский Союз, говорил Пальме, на протяжении 17 лет являвшийся председателем Шведской социал-демократической партии и занимавший пост премьер-министра в 1969—1976 и 1982—1986 годах. Не занимайтесь «антисоветской агитацией» или «антисоветизмом», — заявил он в 1984 году в типично нейтральной манере, характерной для тогдашней Швеции периода его правления.

Несомненно, Пальме отражал дух своего времени. Возрождение марксизма на Западе после 1968 года оказало глубокое влияние на журналистов и социалистов не только в Швеции. Война во Вьетнаме изменила мировоззрение многих молодых людей. Тем не менее, Пальме проникся этим духом только после того, как множество других людей увидело свет либерализма. «Мечту народов Европы о свободе выражает и не коммунизм, и не капитализм», — сказал он всего лишь за несколько лет до того, как народы Центральной и Восточной Европы освободились от коммунизма и приняли демократию и капитализм.

Пальме также пользовался имеющимися идеологическими разногласиями для того, чтобы нанести ущерб прочим демократическим партиям в Швеции. В 1983 году, в тот момент, когда отношения между Западом и СССР были действительно напряженными, он заявил, что консерваторы желают «выступить с крестовым походом, направленным против либерализации Восточной Европы, и такие настроения превалируют в лагере консерваторов, начиная со времен «холодной войны». В конечном итоге, после 44 лет социалистического правления шведские либералы и консерваторы пришли к власти в 1976 году. За девятилетний срок их пребывания у власти не сбылась ни одна из тех угроз, которые с уверенностью предсказывал шведской внешней политике Пальме.

Сея раздоры внутри страны, в критичесие моменты Пальме также усердно старался разделить Запад. В 1980-х годах социал-демократы в Швеции и Германии установили тесное идеологическое сотрудничество в области международной политики. Так называемая «Комиссия Пальме» (в состав которой входил и пользующийся влиянием Эгон Бар), предложила осуществлять политику «взаимной безопасности» между Востоком и Западом и добиваться создания зоны, свободной от ядерного оружия, взамен предлагаемого НАТО развертывания ракетных систем морского базирования и «Першингов-2», что было направлено на выравнивание преимущества СССР в ядерных вооружениях.

Такое сотрудничество между этими двумя партиями привело к серьезным искажениям основополагающих западных ценностей. Пальме и Оскар Лафонтэн, тогдашний лидер германской оппозиции, не считали «холодную войну» глубинным конфликтом между демократией и тиранией. Во время визита Пальме в Восточную Германию в 1984 он никогда не подвергал критике проводимые там репрессии и Берлинскую Стену. Наоборот, Пальме восхвалял восточногерманского лидера Эриха Хонеккера, подчеркивая общность целей и важность совместной борьбы за мир и развитие. В своем главном выступлении Пальме упомянул «разрядку», «доверие», «дружбу», но ни разу — «свободу».

Во многом схоже прошел визит Пальме на Кубу. Он стоял на трибуне рядом с Фиделем Кастро в ходе массового митинга в Сантьяго де Куба. Пальме с одобрением отозвался о «социалистической революции», ни разу не упомянув об убежденности его собственной партии в том, что «революция» должна совершаться лишь после проведения честных и свободных выборов. На самом деле, Пальме использовал марксистские лозунги, но ни разу не обмолвился о правах человека и политических свободах, что оставляло впечатление о том, что Швеция и Куба придерживаются сходной идеологии.

В совместном заявлении с Фиделем Кастро Пальме утверждал, что они придерживались сходных взглядов по всем вопросам, которые они обсудили. Они даже подтвердили удовлетворенность по поводу того, что борьба за свободу «вьетнамского и камбоджийского народа увенчалась победой». Это было заявлено летом 1975 года, через два месяца после того, как режим красных кхмеров в Камбодже начал осуществлять геноцид, унесший жизни двух миллионов жителей страны с семимиллионным населением.

Был ли Пальме не осведомлен о масовых убийствах, проводимых Пол Потом? Газеты почти всех демократических стран, в том числе и Швеции, сообщали об ужасах камбоджийского режима. Тем не менее, Пальме полагал, что важнее продемонстрировать единство с кубинским тираном, а не переживать по поводу зверств, чинимых коммунистами в Индокитае. Действительно, Пальме редко осуждал репрессии в странах третьего мира. Он никогда не критиковал режим Мао в Китае, самый кровавый из всех возникших после Второй мировой войны, хотя постоянно подвергал осуждению апартеид в Южной Африке.

Такой двойной стандарт был особенно пагубен при обсуждении проблем Среднего Востока, поскольку Пальме ни разу не осудил ни одну из арабских стран вне зависимости от уровня ее коррумпированности или жестокости. Единственным государством, на которое он постоянно обрушивался с нападками, являлся Израиль — единственная демократия в регионе. Он даже ставил израильтян на одну доску с нацистами.

Через пятнадцать лет после убийства Пальме Швеция и Запад должны бороться с наследием Пальме, с его антизападной агитацией и с его стремлением смотреть на основополагающие идеалы свободы как на всего лишь относительные ценности.

Для людей, ищущих или защищающих демократию и права человека, Пальме был ненадежным партнером. Именно этот аспект предполагаемого «морализма» Пальме не следует забывать.