Социализм умер. Че Гевара жив?

Недавно по одному из московских телеканалов довелось увидеть такой сюжет. Где-то в российской глубинке рабочим гидролизного завода (основная продукция — всегда дефицитный спирт) уже полгода не платят зарплату. Руководство официально объявило о банкротстве предприятия. И утверждает, что ничем своим работникам помочь не может. Между тем завод работает на полную мощность, в три смены, и цистерны с готовым спиртом уходят одна за другой в неизвестном направлении. Отчаявшиеся работяги заблокировали все выходы и выезды с завода, объявили голодовку и требуют своих денег.

И вот, после подробного изложения коллизии, в кадре появляется директор предприятия. Весьма нехудой — еле в кадр, честно говоря, влезает. Одет в джинсы и футболку с большим, роскошным портретом... Че Гевары. И говорит, широко улыбаясь: «Ну, понятно, люди не хотят быть рабами...»

Дальше я уже не слушал.

Че Геваре неделю назад исполнилось (бы) 75 лет. Вечный революционер. Икона всей Латинской Америки. Единственный борец против капитализма, который, придя вооруженным путем к власти, сам же от этой власти добровольно отказался, — ради продолжения революции. Сумел уйти красиво, не превратившись в стареющего производителя зажигательных речей, как его соратник Фидель Кастро, в строителя диктатуры, охранителя бесчеловечно бюрократического государства — как это бывает со всеми, даже самыми бескомпромиссными бунтарями, достигшими контроля над обществом. Мало того — и на смертном одре Че был удивительно красив, прямо светился одухотворенностью. Самим видом своей смерти, вкупе с тем, как его (действительно подло) убили, он окончательно покорил сердца не только боготворившей его латиноамериканской бедноты, но и западных интеллектуалов. Впрочем, все это давно известно.

Удивительно другое. После того, как рухнул, ушел в безвестность мировой социализм, как немногие оставшиеся красные режимы превратились в мировых маргиналов, популярность Че Гевары начала расти как на дрожжах и достигла уровня, сопоставимого со славными 1960-ми.

Парадокс? Только на первый взгляд.

Беда в том, что капитализм — даже не общественный строй или определенная политико-экономическая система. Это, скорее, нечто вроде невидимого и неощутимого поля, такое себе тонкое излучение наподобие радиации, только его носители, его элементарные частицы — это знаки и метки, побуждающие к потреблению всего и вся. К созданию все новых и новых мифов благополучия или бунта, материального либо духовного. Капитализм шизофреничен, поскольку лишен личности, персонификации, — и потому нет индивида, или символа, или кода, уничтожив который, можно было бы сломить систему. Капитализм раздроблен на множество агрессивных мифологий, в одной из которых ты — смиренный потребитель, в другой — неравнодушный член гражданского общества, в третьей — торговец, в четвертой — акула-банкир, в пятой — вооруженный подпольщик, в шестой — обездоленный безработный, в седьмой — самодовольный промышленник, и так далее, до бесконечности. При этом — должный уровень комфорта в любом случае будет обеспечен, кем бы ты ни был. И потому революция превращается в один из самых доходных бизнесов — наряду с добычей нефти, торговлей оружием и наркотиками. Нет, революция даже еще доходнее, ибо основной ее дивиденд — бессмертие.

Но бессмертие — это и главный продукт капитализма как такового. Причем — бессмертие для всех купивших его, здесь и сейчас, в церкви, у станка, перед витриной с десятками сортов водки, на газетном фото, запечатлевшем эффектный теракт или красиво замученного за свободу.

Вот и одевает футболка с лицом команданте тучные телеса очередного кровососа (пишу без малейшей иронии).

Нет, Че не проиграл.

Самое печальное — он победил.