Императив — быть

«Народ наш, мов дитя сліпеє зроду, Ніколи світа-сонця не видав, За ворогів іде в огонь і в воду...» (Леся Украинка)

Издревле мы народ добрый, сердечный. С мечтательным лирическим нравом. Не потому ли у нас, как в свое время заметил Иван Багряный, даже в национальном гимне «воріженьки» должны сгинуть «як роса на сонці»? А «воріженьки» — не роса. На солнце гибнуть не хотят...» — правдиво констатирует писатель.

Мы стали равнодушны к святыням: висит мемориальная доска — пусть, сняли ее — сдали в цветной металлолом — ну и пусть. Никого это не трогает. Мало того, не единичны у нас и проявления самого дикого вандализма, глумления над святая святых — могилами. И праздновать стало безразлично что — чтобы выходной и было что-то такое, что бы развеселило народ. Безразлично, на каком языке разговаривают, на каком и что пишут в книгах, газетах. Всю информацию безразлично потребляем, пережевываем, словно жвачку для освежения дыхания, и безразлично выплевываем. Но эта информационная жвачка дыхание не освежает. Наоборот, она действует как невидимый вирус, овладевая нашим сознанием, парализуя волю, добрые устремления. В результате становимся безразличными и покорными, превращаемся в безликих плебеев, которые с собачьей преданностью станут на задние лапы перед каждым, кто соизволит им бросить копеечку. И безразлично, за какую услугу и чей хозяин эту копеечку бросит!

Государственная независимость на бумаге — это независимость бутафорная и не значит ничего без независимости в нашем сознании, мозгах и душах, без осознания самодостаточности, самоценности, значимости самих себя как достойного, уважаемого в мире народа. Иметь это — значит иметь все: развитую национальную культуру, экономику, расцвет во всех сферах общественной жизни. Не иметь достоинства, позиции в политической жизни, быть никаким и безликим, безразличным ко всему, — значит потерять все, даже задекларированную, записанную на бумаге независимость.

Сегодня часто оглядываемся на соседние народы, тех же, скажем, поляков или литовцев, а хоть бы и россиян, и говорим друг другу: вот, дескать, смотри, как живут! А чем мы хуже их? Ничуть не хуже! И народ у нас работящий, добрый... Смотри, сколько наших у них работает!

Вот тем-то, выходит, мы и хуже, что умеем хорошо гнуть спину на чужого пана и не умеем уважать себя! Национальная честь и достоинство для тех же поляков превыше всего. Интересно, как бы те же поляки среагировали на такого Бузину, который бы посмел опозорить их Мицкевича? Допустимо ли что-то подобное в России? Допустимо ли, чтобы чужой язык в национальном государстве заполонял информационное пространство на 80 процентов, а для своего хорошо, если и двадцать останется?

Судьба украинского языка и культуры — это вопрос жизни и смерти нашего государства. И он стоит сегодня, как и во все кризисные времена, довольно остро. И страшнее всего то, что наш народ в депрессии и кризисе не видит, где, в какой сфере, с кем следует реально бороться, чтобы ситуация изменилась. Где те «воріженьки»?

Сегодня же, в век новых информационных технологий, Интернета, не нужно для завоевания какого-то народа бросать бомбы и взрывать снаряды. Наступила эпоха информационных войн. Можно ли назвать случайным тот огромный поток средств, который расходуют большие государства для завоевания информационного пространства своих соседей? Для рекламы поп-звезд, на кино-видеопродукцию, на самое доступное, рассчитанное на самого широкого обывателя чтиво — бестселлеры, самые престижные журналы, газеты. Все это на лучшей бумаге, в цвете, с розыгрышами больших сумм денег и различных нужных каждому вещей из видео- или бытовой техники.

Даже то, что делалось вроде бы не без действительно патриотических рассуждений, ради прививания национальной идеи широким слоям, обращалось на пользу тем же самым невидимым «воріженькам». Подход очень простой: нужно пересластить, чтобы аж тошнило. Везде на место Ленина (именно на то место!) поставить памятник Шевченко, а везде вместо так называемых ленинских уголков наделать далеко не лучшего сорта народоведческие светлицы с непременным атрибутом — бутылкой оковитой на столе; приставить к делу неподготовленных педагогов, которые не пойдут дальше того, чтобы вчерашних пионеров переодеть в казацкие шаровары; набросать пустых, без действия лозунгов, да и бросить все на произвол судьбы. К тому же на каждой сцене стоит непрерывно муссировать анекдотический образ украинства, а между тем незаметно и тихо в детских газетках, направленных на школьную молодежь, давать невинные статьи наподобие, как, скажем, в ровенской «Бомбе» для школьников: «Франко писал больше и лучше, почему же памятники ставят Шевченко?» Да еще и с прозрачным намеком-иллюстрацией, где на чашах весов взвешивается 100 гривневый Шевченко с 20 гривневым Франком. В книжечках для маленьких — чаще давать в ярком желто-голубом одеянии некультурных поросят. Для взрослого же читателя — статьи, где компрометируется наша история, а там уже народ готов и к массовому потреблению фильмов, подобных российскому «Брату-2» или других, где «хохлы» показаны если не дикими «зарізяками», то глупыми или примитивными, неповоротливо- неотесанными деревенщинами, до неузнаваемости гиперболизированными «националистами» в по-советски искаженном понимании этого слова. После этого западные образцы, стереотипы поведения «цивилизованного» мира, космополитические идеи ложатся как бальзам на душу нашей молодежи, и тогда нормальными могут показаться ей суждения отдельных молодых филологов о необходимости отказаться от украинской классики, потому что она сегодня не модная, устарелая и непонятная «для новейших потомков Кобзаря». «Україно, Україно, оце твої діти!» — покачал бы на это головой сам Тарас. А мы? Нам «все фиолетово».

Информационная война, однако, не во всех государствах имеет успех. В той же Литве или Польше против информационного вируса привит стойкий иммунитет. Единственной гарантией иммунной защиты против всех психологических атак в информационном пространстве является четкая, взвешенная, хорошо продуманная и спланированная национальная политика государства, всех его структур, работа общественных организаций, партийных структур. Если кто-то экономит средства на культуре и образовании, завтра получит государство янычар, а впоследствии будет кормить чужое государство. Это уже доказывала история десятки раз. Вот только мы этого никак не усвоим.

Есть у нас необходимые общественные структуры, постоянно занимающиеся национально-патриотическим воспитанием. Впрочем, cамая влиятельная национально-патриотическая организация — «Просвіта» — не смогла развернуть свою деятельность в новых исторических условиях из-за старых вышиванково-шароварно-бутафорных методов работы. Во многих регионах эта организация сегодня расколота на две, враждующие друг с другом, имеется и по две ветеранских организации, а в результате — скомпрометировано единство национально-патриотических сил, скомпрометирована и сама идея. К тому же, зачастую методы работы некоторых «патриотов» весьма похожи на старые, революционно- коммунистические: прямолинейным наступлением, грубой силой там, где нужна убедительная, разумная и планомерная воспитательная работа.

В нашей ситуации нас спасет только наша честь, наше человеческое и национальное достоинство. Мы к этому непременно придем. Сквозь муки и укоры совести, может, даже на краю бездны мы придем к осознанию своего позора. И очистимся. Поймем, что родной язык, любовь к земле, которая тебя взрастила, традиции твоего народа, прошедшие достаточное испытание временем, — это тот стержень, без которого ты — безликий конформист, без которого нет видения и проектирования себя в окружении действительности и истории. Без которого становишься пожизненным плебеем. Ибо у кого нет своего, тот должен служить чужому.

«Воріженьки» ведь — не роса.

Запитання "Дня"

В какой степени, на ваш взгляд, оправдились те надежды, которые возлагал народ Украины на позитивный результат референдума 1991 года, и как это повлияет сейчас на процент поддержки аналогично поставленного вопроса?

Вадим СКУРАТИВСКИЙ, доктор искусствоведения, преподаватель Киевского национального института театрального искусства им. Карпенко-Карого:

— На мой взгляд, надежды те осуществились лишь частично. Как это всегда и бывает в истории. Речь идет, собственно, о том, что Украина за 11 лет довольно убедительно, и вполне, выстроила свои государственные структуры, так как без них политическая независимость, понятно, невозможна. Но, к большому сожалению, эти структуры в азарте свежеприобретенной независимости «обслуживают» преимущественно сами себя, а не общество, которое вследствие этого пока что отнюдь нельзя назвать гражданским.

Вообще нормальная национальная структура — это нормальное сотрудничество государства и общества. У нас еще нет ни этой нормы, ни даже этого сотрудничества. Понятно, что это обязательно отразится на каких бы то ни было выборах. Только с поправкой на то обстоятельство, что на таких выборах их статистику часто определяет не столько сам избиратель, сколько государственные структуры. Последствия этого полностью можно себе представить. Призываем государство к сотрудничеству с обществом. Потому что иначе общество попробует «приручить» это государство силой. Что, как правило, заканчивается большим историческим скандалом — и для государства, и для общества.