Элита против «среднего украинца» — в поисках правил игры

Состояние «переходного периода», в котором долгое время пребывали Украина и Россия, по всей видимости, подходит к концу. В обеих странах установились режимы власти, со своими специфическими особенностями, которые позволяют говорить об отличии путей развития этих государств не только от демократических стран Западной Европы и США, но и от ближайших соседей в Центральной и Восточной Европе. При этом и политическая элита, и общества Украины и России сформировали свои стратегии собственного развития и взаимоотношений друг с другом. Эти темы обговаривались на международном семинаре украинских, российских и немецких политологов, который проходил во Львове 19—20 мая («День» уже писал об этом семинаре в № 90). Политолог Владимир ПОЛОХАЛО , также принимавший участие в работе семинара, в интервью корреспонденту «Дня» изложил свою точку зрения на взаимоотношения власти с обществом в Украине и России и на проблему трансформации украинской политической элиты.

— Многие политологи акцентируют внимание на том, что в состоянии современного украинского и российского общества много общих черт. Существуют ли, на ваш взгляд, более- менее существенные различия между ними?

— В Украине, по большому счету, нет радикализма — ни левого, ни правого. В российском обществе существует больше радикализма, больше ксенофобии. Это проявилось, к примеру, во время чеченской кампании. Значительная часть россиян при этом верит, что есть возможность возродить великую Россию.

— То есть исповедует имперскую идею?

— Да, имперскую. Но исповедание этой идеи — неотъемлемая составляющая ментальности россиян; можно сказать, их национальная идея. У нас же больше преобладает установка «лишь бы не было хуже». А идею развития украинская политическая элита не выдвигает. Более того, на сегодня в украинском обществе вообще нет консолидирующих идей.

С другой стороны, «средний украинец» все дальше и дальше отдаляется, к примеру, от «среднего поляка». Я имею в виду проблему негражданского состояния украинского общества. Оно не только согласилось жить по тем правилам, которые навязывает ему власть, но и не видит возможности жить по- другому; к сожалению, непредсказуемого поведения от «среднего украинца» ожидать не приходится. Отношения между украинцем и властью можно охарактеризовать таким образом: он ее не любит, но он по натуре конформист и приспосабливается к власти, «не любя» ее. Между тем, власть пользуется негражданским состоянием общества в своих интересах.

— На мой взгляд, можно сказать, что в России само общество стимулирует политическую элиту для того, чтобы она предлагала новую модель развития, новую национальную идею (пускай это даже «реанимированная» и по-новому прочитанная имперская идея), а у нас элита со стороны общества такого стимула не получает.

— В определенной мере это так и есть. Но все же, как показали последние события, в России власть настолько же автономна по отношению к обществу, как и в Украине. Для них общество, избиратели — это статисты, а не самостоятельный политический игрок. Проводить выборы, вводить новое административное деление страны — это их внутриэлитное дело.

Это обусловлено тем, что там, как и в Украине, доминируют не национальные, а партикулярные интересы. Украинские олигархи не хотят действовать, исходя из принципа верховенства права. Поэтому они вступили в противоречие даже с американскими национальными интересами, так как американцы хотят инвестировать деньги в украинскую экономику, иметь здесь определенное преимущество. Но при условии, что «игра» будет проходить по определенным правилам.

— Между тем, ваш коллега Владимир Сиденко считает, что в Украине уже появляются внутри самих бизнес-элит силы, которые заинтересованы в налаживании производства, в его модернизации. Объективно говоря, они должны быть заинтересованы также и в установлении новых «правил игры» для бизнеса — хотя бы для того, чтобы привлечь в страну западные инвестиции.

— Сегодня экономическая политика определяется достижением компромиссов между бизнес-элитами, а не национальными интересами. Владимир Сиденко так же, как и я, признает, что бизнес-элита по своему характеру антинациональна. Но он видит среди бизнес- класса группу, которая хотела бы основываться на универсальных нормах и правилах в бизнесе (к примеру, отрасль, которая занимается сборкой компьютеров). Но, по его мнению, есть люди, которые могли бы играть по общепринятым правилам и заинтересованы в том, чтобы такие правила устанавливались в украинском бизнесе.

— А вы не согласны с тем, что появляются такие люди?

— Согласен.

— Тогда почему вы не разделяете тезис, согласно которому их появление будет способствовать появлению признаков и институтов нормально функционирующей рыночной экономики, и гражданского общества в Украине?

— А эти люди вынуждены играть по старым правилам. Они не согласны с этими правилами, но самостоятельными актерами не становятся. Возможно, в дальнейшем они смогут выступить в этой роли, потому что рано или поздно они вступят в противоречие со старыми правилами игры. В конце концов тренд системной деградации должен дойти до определенной точки, после которой деградировать дальше уже некуда. Другими словами, любой кризис — это условие для дальнейшего развития. Все существование СССР — это период перманентного кризиса. Что касается ситуации в современной Украине, то, на мой взгляд, достаточно сложно говорить и высчитывать, когда этот кризис закончится и наблюдаются ли уже сейчас какие-то симптомы, свидетельствующие о выходе из него.