Вадим КАРАСЕВ: «И украинская власть, и европейские политики недооценили Путина и Россию»

Сегодня начинает свою работу долгожданный Вильнюсский саммит. После длительных острых дискуссий и последних кардинальных изменений в Украине, какие же в конечном итоге позиции у нас на сегодняшний день? Говорим с политологом, директором Института глобальных стратегий Вадимом КАРАСЕВЫМ.

«МЕТОДОЛОГИЯ ИЗМЕНИЛАСЬ: СНАЧАЛА ПРЕЗИДЕНТСКИЕ ВЫБОРЫ, А ЗАТЕМ —ЕВРОПЕЙСКИЙ ВЫБОР»

— Вадим, какие выводы можно сделать после интервью президента украинским телеканалам? Что будет в Вильнюсе?

— Если говорить с точки зрения ситуативного анализа, то никакого подписания Соглашения об ассоциации и зоны свободной торговли в Вильнюсе не будет. Как и не будет такого подписания до 2015 года. По крайней мере, таких намерений у Президента нет. После телеобращения и интервью Президента стало понятно, почему Соглашение не будет подписано. Потому что поменялись концепция и методология подхода к проблеме европейского выбора и президентских выборов. Перспектива подписания соглашения в Вильнюсе была следующей: сначала выбор, а затем выборы. Более того, евроассоциация рассматривалась как возможный инструмент, аргумент, козырная карта переизбрания Януковича на второй срок. Но что-то не сложилось, и теперь методология изменилась: сначала выборы, а затем выбор. Очевидно, что Президент и его команда посчитали, что евроассоциация с ее вызовами и рисками — электоральными, финансовыми, торгово-экономическими, политическими — будет не стартовым капиталом мощной президентской кампании, а серьезным препятствием для переизбрания Януковича в 2015 году.

Такое существенное изменение в стратегии Президента исходит из телеобращения, когда он фактически обращается к своему электорату, к социально незащищенным работникам промышленных предприятий востока и юга Украины, которые в основном являются сторонниками Таможенного союза и объектом мощного влияния разного рода пророссийских сил и самой России. Поэтому Президент во всех телеобращениях апеллирует к консервативной, социально-патерналистической части украинского общества. Власть со страхом и недоверием относится к европейскому выбору, она не видит себя в качестве бенефициаров евромодернизации и обращает внимание на негативные последствия для себя, экономики в курсе на евроассоциацию. Здесь власть и консервативная часть общества едины. Поэтому, очевидно, Президент считает, что сегодня нужно удержать свой электорат. Не отдать его коммунистам и Медведчуку, достичь перемирия в отношениях с Путиным, который имеет серьезное влияние на часть региональных элит и консервативную часть украинского общества. Президент рассматривает паузу в евроассоциации как паузу перемирия в войне с Кремлем. Для него очень важен политический нейтралитет Путина в украинской президентской кампании. Уже после 2015 года, получив новый мандат и более широкое поле для политического маневра, будет окончательно решена евроинтеграционная стратегия Украины.

С другой стороны, правильным является тезис о том, что судьбу евроинтеграции сегодня решает не столько власть, сколько народ Украины, не столько сам През та на 2013—2015 гг. могут быть внесены серьезные коррективы.

«НИ ОДНА СТРАНА НЕ СМОГЛА МОДЕРНИЗИРОВАТЬCЯ БЕЗ ТОГО, ЧТОБЫ ИМЕТЬ В ТОЙ ИЛИ ИНОЙ ФОРМЕ КОНТРАКТ С ЗАПАДОМ»

— Насколько серьезными являются экономические аргументы власти в пользу «паузы» в евроассоциации?

— Аргументы серьезные, но о них нужно было говорить раньше и анализировать профессионально, скрупулезно, а не на финише марафона евроассоциации. Никто не говорил о том, что модернизировать страну — это легкая жизнь. Это серьезная, долговременная политическая, историческая работа, на которую нанимает власть народ. Власть должна выполнять эту работу, избегая вызовов и рисков, но и не прячась от них за пилюлями низких цен на газ или других преференций со стороны северного соседа. Нужно четко проанализировать, какие риски сегодня есть в плане торговых блокад РФ, а какие вызваны застойностью, фундаментальной неэффективностью, исчерпанностью постсоветских экономик как Украины, так и России. Российская экономика по самым оптимистическим прогнозам до 2030 года будет расти всего на 2%, а это значит, что спрос на украинскую продукцию на российском рынке будет падать независимо от того, какими будут торговые и политические отношения с РФ у Украины. Поэтому это вопрос не интеграционного проекта, а, наоборот, это вопрос экономического положения, в котором оказались сегодня постсоветские экономики, которые более 20 лет не модернизируются.

Более того, только интегрируясь можно поднимать экономику. При всех правильных аргументах относительно рисков, связанных с евроинтеграционным курсом и торговыми наказаниями со стороны России, мы должны усвоить фундаментальный тезис — ни одна страна не смогла модернизироваться без того, чтобы иметь в той или иной форме контракт с Западом. Даже сталинская. Потому что с Запада идут технологии, инвестиции, управленческие решения и т.д. Ассоциация и зона свободной торговли с ЕС была для Украины, возможно, не оптимальной формой такого контракта с Западом, но нужной. Поэтому проблема сегодня не в выборе между ЕС и ТС. Странам Таможенного союза тоже нужно будет модернизироваться только с опорой на Запад. Но пусть они ищут свой контракт с Западом. Нам нужна своя формула. Евроинтеграция — это не выбор, это необходимость.

— Уже есть заявление президента Польши Коморовского, который признал: «Брюссель допустил ошибку в оценке сути проблемы в отношениях между ЕС и Украиной. Ею не является Тимошенко. Проблема — политика давления и шантажа, которые против Украины применяет ее восточный сосед». Как бы вы оценили работу европейской стороны в контексте политики России по отношению к Украине?

— Обе стороны — и украинская власть, и европейские политики — недооценили Путина и Россию. Тем более это стало очевидным после решения Путиным «сирийской проблемы», а теперь уже и «иранской проблемы». Но слабость США и тот вал проблем, которые сегодня существуют в мире, принуждают Запад в целом считаться с позицией РФ. Другое дело, что Евросоюз не учел специфики постсоветской Украины — переходную экономику, управленческую ментальность. Конечно, мы не Марокко, Перу, Мексика, которые тоже имеют ЗСТ с ЕС, но мы и не Польша и Чехия начала 90-х гг. У нас еще не сформирована национальная идентичность, нет консенсуса элит относительно евроинтеграционного выбора, как это было в странах Балтии и Центрально-Восточной Европы. В этом смысле Украина еще не созрела, чтобы иметь общество и власть, которые бы четко на философском, концептуальном, стратегическом уровнях связывали свою современную и будущую жизнь с Евросоюзом. Мы еще остаемся постсоветскими, но эта постсоветскость тоже себя исчерпала. Поэтому мы находимся на распутье: или от постсоветской переходности перейти к европейской модели государства, или идти в ту сторону, которую сегодня судорожно пытается сформировать Путин на поприщах бывшего СССР.

«ЛЮДИ УСТАЛИ ОТ ПОСТОЯННОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО ПОКЕРА МЕЖДУ ВЛАСТЬЮ И ОППОЗИЦИЕЙ. ОНИ ИЩУТ АЛЬТЕРНАТИВУ»

— Как бы вы сегодня охарактеризовали такое явление как евромайданы? Как могут разворачиваться события дальше?

— Однозначно, это сигнал, который получила власть. И она, кстати, на него отреагировала в целом адекватно, даже с комплиментами. Дальше все будет зависеть от мобильности Майдана. Будет ли расти его массовость. Но, несмотря на это, Майдан уже стал фоновым постоянно действующим фактором украинской политики. В любом случае он трансформируется в серьезный фактор будущей президентской кампании, которая, в свою очередь, может трансформироваться в референдум по интеграционному выбору Украины.

— Насколько правильно, с вашей точки зрения, ведет себя сегодня оппозиция?

— У оппозиции плохие карты в этой игре. Власть остается властью, а оппозиция утратила инициативу. Она и не могла ее не потерять, потому что инициативу на себя взяли граждане, гражданские активисты, которые пришли в современную политическую эпоху, которая заканчивается, из новой политической эпохи. Евромайданы и общественные активисты — это заря новой политической эпохи, которая обесценивает, иногда обнуляет предыдущих политических героев и все их расчеты. Поэтому здесь оппозиции хватает ума лишь на то, чтобы идти за гражданами, а не навязывать свои сугубо оппозиционные задачи и цели. В конце концов, люди уже устали от этого постоянного политического покера между властью и оппозицией. Они ищут альтернативы.