Уроки войны

Антитеррористическая операция на востоке страны постепенно приобретает признаки осмысленной и планомерной борьбы, которая должна в конце концов принести мир и покой украинским гражданам. Бок о бок с силовиками работать в новых условиях учатся журналисты. Государство, кажется, наконец, начало осознавать важность информационного обеспечения силовых операций — на днях был создан оперативно-информационный штаб АТО, который возглавил бывший руководитель Крымского регионального медиацентра Министерства обороны Украины в Севастополе Владислав Селезнев. Удается ли журналистам наладить сотрудничество с силовиками? Каких месседжей от власти и СМИ требуют в настоящий момент жители восточных регионов? Что государство может сделать, чтобы поддержать тех из них, кто пока еще остается лояльным к Украине, но вынужден ежедневно видеть на улице вооруженных бандитов? С этими вопросами «День» обратился к ведущим украинским журналистам, которые работают на «передовой».

«ГОСУДАРСТВО ДОЛЖНО ВОЗОБНОВИТЬ ВЕЩАНИЕ УКРАИНСКИХ ТЕЛЕКАНАЛОВ НА ВОСТОКЕ»

Артем ШЕВЧЕНКО, журналист, ведущий канала «Еспресо TV»:

— Конфликт на востоке Украины — это война, журналисты, которые там находятся, — работают в условиях боевых действий. Впервые в районе Славянска я был в апреле. С тех пор ситуация существенно изменилась — если раньше речь шла просто о недоверии, то теперь на территории, которая не контролируется силами АТО, украинские журналисты столкнулись с откровенно враждебным отношением к себе. Сегодня, если ты находишься на враждебной территорий сам и без защиты, то рискуешь как минимум быть захваченным и провести неопределенное время в плену боевиков. Многие мои коллеги провели там не одну неделю, а некоторые остаются в плену до сих пор. Российские же медиа работают в зоне конфликта спокойно — террористы во всем им помогают. Журналистский цех на востоке разделился на три категории: те, кто работает на боевиков; те, кто освещает АТО; представители иностранных СМИ, которые спокойно передвигаются по всей территории. Так, коллеги из CNN убеждали меня, что самопровозглашенный «мэр» Славянска Пономарев гарантировал им неприкосновенность. Украинские силовики пока что никоим образом не берут на себя ответственность за безопасность журналистов в зоне АТО — они впервые столкнулись с такой ситуацией на украинской территории и до сих пор не имели опыта обеспечения информационного сопровождения подобных операций. Никто никому ничего не гарантирует и, по моему мнению, не должен гарантировать — у журналистов своя миссия, а у военных — своя. Конечно, определенные элементы сотрудничества есть — мы пытаемся прислушиваться к силовикам и не делать того, чего они нам делать не советуют, но ни о каких приказах речь не идет.

Военная журналистика имеет свою специфику и правила здесь универсальные — независимо от того, работаешь ты в Украине или за рубежом (зрители помнят репортажи Артема Шевченко из мест военных действий в Ираке. — Авт.). В определенном смысле дома работать даже легче, потому что здесь ты лучше понимаешь природу общения, имеешь больше контактов среди силовиков. Работа эта опасна и нелегка — иногда можно прождать несколько дней и не получить ничего, а иногда оказываешься в нужном месте в нужное время и получаешь классный материал.

Относительно запланированного создания пресс-центра АТО, могу сказать, что аккредитация и централизованная коммуникация с силовиками, безусловно, нужны, но не всегда они эффективны. Следует отметить достаточно высокий уровень бюрократизации процесса общения журналистов с представителями АТО. Здесь все зависит от умения налаживать личные контакты. Пока у нас нет такого явления, как embedded, то есть «прикрепленный» к определенному подразделению журналист. Такая практика была в Ираке. Возможно, это связано с определенным риском, которого опасается руководство, возможно, с тем, что операция — межведомственная, и каждый пытается избежать дополнительной ответственности. Поскольку из юридической точки зрения операцией руководит СБУ, к кому бы ты не обратился, все отсылают за разрешением к кому-то из высоких генералов госбезопасности. Разрешение необходимо на все — на пребывание, съемку, интервью и тому подобное. Такая «зарегулированность» вредит информированию общества. На мой взгляд, государство в нынешних условиях должно максимально помогать журналистам. Именно журналистам, тем, кто освещает события, а не вмешивается в них сам, как это делали наши псевдоколлеги из Lifenews, которых задержали с ПЗРК. Силовики должны как можно чаще брать с собой медийщиков на операции, дежурства и т.д. Конечно, при этом следует объективно оценивать оперативную ситуацию, опасность возможного получения врагом тайной информации и тому подобное. К счастью, от начала конфликта (в т.ч. в Крыму) нам удается избегать гибели и тяжелых ранений среди журналистов. Хотя объективно такая угроза сохраняется постоянно, пока все ограничивается похищениями, избиениями и ограблениями...

Обязанность государства — возобновить полноценное вещание украинских теле- и радиоканалов на востоке. Это очень важно — не удивительно, что террористы выбрали телевышки и местные студии своими первыми мишенями. Население востока все больше понимает, что неурегулированная ситуация с безопасностью, бандитизм, фактическое отсутствие власти на местах не принесут им ничего хорошего. Конечно, сохраняется определенное недоверие к Киеву, к центральной власти, которая окончательно пока не сформирована, но я думаю, что избрание легитимного президента в значительной степени это нивелирует. Все осознают, что террористическое нашествие и беззаконие — наибольшая беда для Украины. При этом освещать проведение АТО следует как можно активнее и качественнее — ведущие украинские медиа должны это понять.

«НЕПУБЛИЧНОСТЬ ИГРАЕТ НА РУКУ»

Александр МОТОРНЫЙ, корреспондент ТСН, ведущий программы «Новости 2+2»:

— Для отечественных журналистов пересекать границы крайнего украинского блокпоста на трассе Харьков—Ростов, который сегодня находится на перекрестке с дорогой к Красному Лиману, — это в значительной степени самоубийство. Особенно для журналистов ряда телеканалов — на блокпостах террористов есть наши фамилии и фотографии. В Славянске из журналистов центральных изданий сегодня нет никого. Если кто-то и работает там, то только под прикрытием и с большим риском для собственной жизни. Исключение — местные стрингеры и иностранные репортеры, не очень известные в Украине и России. Здесь как раз тот случай, когда непубличность играет на руку. Месяц тому назад, когда мы с оператором впервые поехали на восток, решили взять мой личный автомобиль (потому что у него не киевские номерные знаки) и оставить дома все документы, кроме паспортов. Выдумали легенду, будто едем на день рождения — на двух блокпостах это сработало. Когда доехали в Славянск, нас узнали, но тогда нам очень повезло — все ограничилось руганью и угрозами.

Сегодня здесь стреляют везде — в безопасности не можешь чувствовать себя даже на территории, которую контролируют регулярные силы. Недавно мы снова были на блокпосту в Красном Лимане, там бандиты стреляют постоянно — с периодичностью два-три выстрела в минуту. «Секреты» (военные «сторожевые посты». — Авт.), расположенные неподалеку, отвечают на выстрелы точечно, но в целом бойцы на это уже почти не обращают внимания.

Если до последнего времени работа журналистов в зоне АТО базировалась исключительно на личных контактах с силовиками, то в ближайшее время должна начать функционировать процедура аккредитации. Медийщики относятся к этому с пониманием. В действительности, без содействия руководства силовиков здесь мало что сделаешь — на телекамеры бойцы реагируют не всегда радушно. Невзирая ни на что, я убежден, что и журналисты, и военные сегодня — это прежде всего украинцы, потому мы должны думать об одном. Грань между профессиональным и гражданским долгом в настоящий момент очень тонкая. Хотя отношения складываются не всегда просто — некоторые люди откровенно в глаза говорят: «Мы здесь проливаем кровь за Родину, а вы — приехали зарабатывать деньги».

Говорить о настроениях местного населения в целом мне сложно, потому что общаться придется лишь с ограниченным кругом людей. Однако можно констатировать, что, к сожалению, часть населения здесь если и не поддерживает боевиков, то по крайней мере относится к ним, как к еще одной новой власти. А власть здесь привыкли уважать любую — кто пришел, тот и царь. Преимущественно, речь идет об одиноких людях пожилого возраста, у которых практически нет выбора. Кое-кто из местных с семьями и детьми уже выехал отсюда — не из-за политических симпатий, а в связи с банальным страхом за свое жизнь и здоровье. По нашим наблюдениям, семеро из десяти людей здесь прежде всего хотят мира и спокойствия. В то же время примерно шестеро из десяти (из тех, с кем мы общались) понимают, что Украина должна быть единой, а ДНР и ЛНР — враги и агрессоры. Днепропетровские десантники рассказывают, что соотношение проукраинского и «непроукраинского» населения было здесь приблизительно 50 на 50, но на протяжении последних недель, когда появились сообщение об убийстве фермера, который приносил продовольствие украинским солдатам, о расстреле семьи на дороге, отношение очень изменилось. Люди начали более лояльно относиться к силовикам, приходить к ним с собственными проблемами. Сегодня все, даже те, кто имеет «федералистские» настроения, прежде всего мечтают о прекращении стрельбы. Одно дело — ходить с флагами на митинги и совсем другое — когда рядом свистят пули и раздаются взрывы. Тост «за мир» здесь первый и у гражданских, и у силовиков, и у журналистов.

Юрий СУГАК, директор «Региональной Медиа Группы», в состав которой входят телеканалы «Донбасс» (Донецкая, Луганская, Днепропетровская и Запорожская области), «34 канал» (Днепропетровская обл.), «Сигма» (Мариуполь, Донецкая обл.) и «ТВ-сфера» (Харцызск, Донецкая обл.):

— Наибольшую угрозу для всех жителей Донбасса на сегодняшний день представляют никем не контролируемые люди с незаконным оружием, которых еще довольно много на улицах городов. Журналисты вынуждены использовать бронежилеты. А в особенно опасных условиях, как, например, вооруженные захваты админзданий, придется использовать методы видеосъемки скрытой камерой. Также опасно передвигаться по городам региона, ведь на дорогах стоят многочисленные блокпосты вооруженных людей. К сожалению, сейчас никто не может полноценно гарантировать безопасность журналистов ни в городах, ни во время путешествий по дорогам региона — ситуация напряженная.

Информационные службы телеканалов «Региональной Медиа Группы» неизменно стремятся представлять все точки зрения. Местные жители доверяют нашей информации. В это тяжелое время региональное телевидение — очень важный источник информации, поэтому люди беспокоятся, когда не могут получить местные новости.

Местное телевидение всегда находится и должно находиться в тесном контакте с обществом. А в это нелегкое время мнение местных экспертов особенно важно. Информационное поле перенасыщено противоречиями. Местные зрители часто уже не воспринимают никаких телеканалов, кроме тех, в которых уверены.

Я не могу утверждать, что нашим телеканалам известна какая-то особая формула, которая позволила бы примирить и объединить общество, но нам известно, как делать качественные новости и информационные программы — объективно, оперативно, с использованием всех точек зрения. Считаю, что в настоящее время главная задача журналистов — чувствовать ответственность за свои действия и выполнять работу максимально профессионально. Сейчас главное — сохранить страну, вернуть мир и покой.