«Крымом должна жить вся Украина и «болеть» мировое сообщество»

Гульнара Бекирова — крымскотатарский историк, кандидат политических наук и публицист, член Украинского ПЕН-центра, хорошо известная своими историко-культурными программами на телеканале ATR и основательными историческими исследованиями. Сентябрь во Львове для Бекировой прошел в ритме литературного марафона. На Форуме издателей она представила книгу «Пів століття опору: кримські татари від вигнання до повернення (1941—1991 роки). Нарис політичної історії». Речь идет о украинcrоязычном переводе ее исследования, изданного в 2008 году в Крыму.

Затем исследовательница приняла участие в ПЕН-конгрессе, который впервые прошел в Украине. Словом, во время интервью «Дня» с Гульнарой Бекировой у нас было более чем достаточно актуальных тем для обсуждения. Начав с ПЕН, мы перешли к обновленному изданию книги и продолжили в целом темой крымскотатарского народа и его истории.

— Насколько актуально проведение первого конгресса ПЕН в Украине именно сейчас? Как ПЕН-клуб пытается повлиять на судьбу украинских политзаключенных?

— Год назад в испанском Оренсе на заседаниях 82-го Международного ПЕН-конгресса делегаты Украинского ПЕН-центра Мыкола Рябчук, Андрей Курков и я говорили о многочисленных репрессиях против крымских татар на полуострове, о делах Ахтема Чийгоза, Ильми Умерова и Мыколы Семены, крымских мусульман. Вскоре после Конгресса мы приняли в ряды Украинского ПЕН-центра Мыколу Семену, как раз в дни 83-го конгресса ПЕН во Львове Мыколу судили в Крыму, он получил 2,5 года условного заключения без права заниматься публичной деятельностью в течение трех лет.

Совсем недавно заместителя председателя Меджлиса (представительного органа крымскотатарского народа) Ахтема Чийгоза осудили на 8 лет лагерей, 27 сентября вынесен приговор другому заместителю председателя Меджлиса Ильми Умерову — 2 года колонии поселения с запретом публичной деятельности на этот же срок. Оба приговора наглые и возмутительные.

На Международном ПЕН-конгрессе во Львове часто вспоминали крымских политзаключенных, а режиссеру, крымскому политзаключенному Олегу Сенцову был посвящен большой вечер, по его пьесе поставлена постановка. Но этих усилий мало. Крымом должна жить вся Украина и «болеть» мировое сообщество...

«ДЕПОРТАЦИЯ 1944 КОСНУЛАСЬ КАЖДОЙ КРЫМСКОТАТАРСКОЙ СЕМЬИ»

— Когда и почему возникла идея выпустить украинскоязычную версию книги «Пів століття опору...»? Чем дополнено это издание?

— Осенью 2014 года ко мне поступило предложение от киевского издательства «Критика» о переводе на украинский язык моей книги «Крымские татары: 1941—1991. Опыт политической истории». Книга вышла в 2008 году в Симферополе сравнительно небольшим тиражом и распространялась преимущественно в Крыму. Вопрос о том, почему возникла такая идея, наверное, лучше адресовать Андрию Мокроусову, представителю «Критики», поскольку инициатива принадлежала издательству. Но я с радостью откликнулась на эту инициативу, поскольку более чем хорошо знала, насколько мало люди на материковой Украине информированы о крымских татарах и практически ничего не знают о многолетней борьбе крымскотатарского народа за свои права, за свою национальную идентичность, скажу даже больше — за свое существование как целостной нации...

Поскольку книга готовилась уже в по сути другое историческое время — когда произошли столь драматические события в Крыму — было бы странно, если бы мы этого «не заметили». Так в украинской версии книги появилось предисловие признанного лидера крымскотатарского народа Мустафы Джемилева и послесловие председателя Меджлиса, президента Всемирного конгресса крымских татар Рефата Чубарова — непосредственных участников не только описываемых в книге событий, но уже и очевидцев, важных политических актеров актуальных событий в Крыму.

— Когда речь заходит о крымских татарах, то часто отмечают их сильную историческую память. Насколько она сильная и почему?

— Историческая память, или то, что американский историк Марианна Хирш обозначила как «постпамять» — память нескольких поколений — у крымских татар очень сильна. Из масштабных исторических событий ХХ века назову прежде всего депортацию 1944 года, которая коснулась абсолютно каждую крымскотатарскую семью — в большей или меньшей степени.

Актуализируются и события более раннего периода — по мере того, как эти исторические вехи становятся достоянием общественности, люди «припоминают», что это касается также и их. Например, это аннексия Крыма Россией 1783 года, последовавшие вслед за этим тяжелые процессы — вынужденная массовая эмиграция крымских татар с родной земли, ужасный голод 1921—1923 годов в Крыму, когда погибло около 80 тысяч крымских татар...

Из знакомства с семейными историями выясняется, что фрагменты этой исторической памяти в той или иной степени коснулись многих и многих...

И, конечно, крымские татары с раннего детства знают, что их единственная родина — Крым, что более 340 лет существовало Крымское ханство — государство крымских татар, а потому вполне естественно для каждого крымского татарина и чувство родины, осознание того, что на этой земле он хозяин. И эти чувства никого не должны ни удивлять, ни пугать — это та важнейшая компонента, которая цементирует и превращает этнос в нацию. Разумеется, общая историческая память — один из главных факторов национальной идентичности.

О ФАЛЬСИФИКАЦИИ ИСТОРИИ И ПРОЦЕССЕ ДЕМИФОЛОГИЗАЦИИ

— Крымские татары получили возможность написать свою истинную версию собственной истории лишь после «возвращения», не так ли? Насколько существенный прогресс состоялся в познании вашими соотечественниками своей истории?

— Все-таки надо признать, что процесс познания собственной истории не столь прост — в данном случае играют роль, конечно, десятилетия забвения, негативизации образа крымского татарина — то, что связано с работой пропагандистской машины. Фальсификации были масштабные и многолетние, потому и сложен процесс демифологизации.

Если говорить о том, как происходит процесс освоения исторических знаний крымскими татарами, то скажу, что интерес есть — но, конечно, нужно иметь в виду, что история крымских татар, к примеру, ХІХ—ХХ века никогда не фигурировала в украинских учебниках истории. Естественно, нет этих страниц и в российских учебниках. А поскольку крымские татары после депортации были по сути официальными врагами советской власти, пропагандистская машина усиленно культивировала миф об исконных врагах украинцев и русских...

Работа историка в архивах всегда кропотлива — найти нужный алгоритм работы, просмотреть большие массивы документации, прежде чем найти хотя бы несколько ценных и важных материалов к исследованию. Многие дни и месяцы пришлось провести в крупных библиотеках — где хранятся книги, периодические издания. Кроме того, для этой книги создавался и в ней использовался большой массив устных источников — интервью с очевидцами депортации. Как обстоят сейчас дела с доступом к информации в России, не знаю — давно там не работала в архивах. А в Украине есть весьма отрадные процессы, когда идет процесс рассекречивания материалов советских инстанций, долгое время закрытых.

Сегодня малоизвестной является даже история крымскотатарского национального движения. Со своей стороны эти пробелы я пытаюсь компенсировать работой над исторической программой «Тарих седасы» (Голос истории) на телеканале ATR, популяризовать в исторической колонке на сайте Крым.Реалии, которая выходит уже три года. Недавно поучаствовала в издательском проекте Института национальной памяти «Наш Крым. Нероссийские истории украинского полуострова». Это полезное подспорье для учителей в условиях, когда программа уже включает вопросы, связанные с историей крымских татар, но в учебниках их пока нет.

— Какие трудности у вас возникали в процессе исследования? Как сейчас с доступом к информации? Открыты ли все архивы о депортации крымских татар?

— Трудностями это назвать вряд ли можно. Работа историка в архивах всегда кропотлива — найти нужный алгоритм работы, просмотреть большие массивы документации, прежде чем найти хотя бы несколько ценных и важных материалов к исследованию. Многие дни и месяцы пришлось провести в крупных библиотеках — где хранятся книги, периодические издания. Кроме того, для этой книги создавался и в ней использовался большой массив устных источников — интервью с очевидцами депортации.

Как обстоят сейчас дела с доступом к информации в России, не знаю — давно там не работала в архивах. А в Украине есть весьма отрадные процессы, когда идет процесс рассекречивания материалов советских инстанций, долгое время закрытых.

«ПЕРВАЯ АННЕКСИЯ КРЫМА ПРОИЗОШЛА В 1783 ГОДУ»

— Какую, на ваш взгляд, реальную цель преследовала советская власть, депортируя татар с Крыма?

— Достоверно мы знаем, что это была этническая чистка полуострова — депортация крымских татар была тотальной. Разумеется, и Сталин, и руководство страны не могли не понимать, что врагами и предателями не могут быть малолетние дети и женщины на оккупированной территории. Но таков был сталинский режим.

Анализируя этот вопрос сквозь призму депортаций этносов из Крыма — помимо крымских татар, из Крыма были изгнаны немцы, греки, армяне, болгары, итальянцы — очевидным представляется намерение властей изгнать с полуострова нерусские этносы. И эта цель четко и ясно обозначена уже в первых выступлениях руководства Крыма в сентябре 1944 года — превратить полуостров в «русский Крым».

— Депортации 1944 года и аннексия Крыма 2014 года. Какие целесообразно здесь проводить параллели в крымскотатарском контексте?

— Параллели в истории — штука опасная. История никогда не повторяется буквально — всегда есть сходства и отличия, характерные именно для этого периода. И это естественно.

Но думаю, более «близкая» параллель — это все же первая аннексия Крыма Россией 1783 года. Тогда Крымское ханство потеряло свою государственность, а крымские татары превратились в людей второго сорта на своей исторической родине, были вынуждены массово покидать родину, в результате чего спустя полтора столетия уже превратились в меньшинство на полуострове. Конечно, подобных последствий аннексии 2014 года не хотелось бы...

«ПАРАДОКСАЛЬНЫМ ОБРАЗОМ, ПОТЕРЯВ КРЫМ, УКРАИНЦЫ СЛОВНО БЫ ТЕПЕРЬ ТОЧНЕЕ УЗНАЮТ ТАКОЙ НАРОД, КАК КРЫМСКИЕ ТАТАРЫ»

— По вашим наблюдениям, есть ли сейчас раскол между крымскими татарами, которые перебрались на материк, и теми, кто остался на полуострове?

— Расколом бы я это не назвала. Иногда возникают локальные дискуссии в социальных сетях и на кухнях, когда, к примеру, крымчане приезжают сюда. Но я не склонна драматизировать это. Не нужно заниматься взаимными обвинениями, надо понимать, что мы — единый народ — разделенный в силу трагических исторических обстоятельств.

Но что на самом деле очень объединяет крымских татар на полуострове и на материке — это репрессивная политика оккупационных властей против наших соотечественников в Крыму. Чем сильнее ее маховик, тем более консолирован крымскотатарский народ. Я здесь имею в виду и зарубежную диаспору крымских татар.

— Как крымскотатарской культуре удалось выжить в период изгнания?

— Это очень обширный вопрос. Если коротко — то удалось выжить чудом, но потери очень большие. Этноним «крымские татары» был урезан до «татары» — поскольку напоминание о Крыме было категорически нежелательно.

Долгие годы практически не развивался крымскотатарский язык. Несложно назвать то, что осталось от национальной культуры в местах изгнания — после снятия режима спецпоселений в 1956 году в Узбекистане был организован ансамбль песни и танца «Хайтарма», выходила газета на крымскотатарском языке «Ленин байрагъы» (Ленинское знамя) и очень небольшое количество книг крымскотатарских писателей. В конце 1960-х в Ташкентском пединституте существовал факультет татарского языка, но не было ни основательных словарей, ни учебников — потому крымскотатарский язык, который в Крыму был лингва-франка и который до депортации знали все жители полуострова, включая русских и украинцев, — сегодня приходится восстанавливать заново...

— На чем сегодня основывается идентичность крымских татар? Можно ли говорить о тенденции большей идентификации с украинской идентичностью?

— На общности исторической памяти об общем прошлом, на мысли о том, что единственная родина — это Крым, потому жить нужно именно здесь. Парадоксальным образом, потеряв Крым, украинцы словно бы теперь обрели, узнали, точнее узнают такой народ, как крымские татары. В этом смысле, конечно, можно говорить о сближении...

— На каком уровне в современных украинских учебниках освещена тема истории и депортации крымских татар? Что стоило бы изменить, дополнить?

— Тема депортации 1944 года в украинских учебниках отражена хоть и недостаточно, но все равно чуть лучше, чем любая другая тема по истории крымских татар ХІХ и ХХ столетий. Мне довелось быть в 2015 году одним из членов жюри конкурса украинских учителей, где были выбраны лучшие методические разработки по теме «Депортация крымских татар 1944 года». Сегодня внесены существенные изменения в школьную программу — здесь имеются вопросы по истории Крыма и крымскотатарского народа. Правда, новые учебники с новыми главами пока не появились, но уже то, что внесены темы истории крымских татар ХIХ века, деятельности Первого Курултая крымскотатарского народа, Крымской АССР (1921—1945), истории крымскотатарского национального движения и другие — является движением вперед. Теперь остается ответить на эти вопросы в самих учебниках, то есть вписать туда новые главы...