Агросектор делает ставку на «чистую» энергию

Украинский агросектор переходит к активному применению альтернативных источников производства энергии. По мнению экспертов, тенденция замещения природного газа «чистой» энергией будет развиваться прежде всего крупными агрохолдингами. В частности, планы о внедрении подобных проектов огласил ряд компаний.

Так, крупнейший отечественный производитель мяса птицы «Мироновский хлебопродукт» в 2012 году построил биогазовую станцию на своей птицефабрике в Днепропетровской области, и она уже начала работать. Ее общая мощность после полного ввода в эксплуатацию составит 5 МВт. Другой вертикально интегрированный холдинг KSG Аgro, согласно информации в прессе, еще в 2011 году запустил два предприятия по производству топливных соломенных пеллетов общей мощностью в семь тысяч тонн в год. «Украинская молочная компания» недавно запустила одну из наибольших биогазовых установок страны (под Киевом) по переработке навоза крупного рогатого скота мощностью 625 кВт с допустимым расширением до 950 кВт. Агрокомпания «Креатив Групп» установила на своем производстве паровые котлы по утилизации лузги подсолнечника.

По словам председателя правления «Биоэнергетической ассоциации Украины» Георгия Гелетухи, одной из наиболее распространенных в АПК на сегодняшний день технологией является сжигание лузги подсолнечника для получения электроэнергии. Ее внедряют, как правило, крупные масложировые заводы. Активному развитию данного направления, говорит он, способствует довольно большой процент отходов лузги в процессе производства: 14% от всей массы семечек. Заводы устанавливают крупные котлы для сжигания лузги и на выходе получают технологический пар, используемый для сушки семян и для отжима подсолнечного масла. Таких котлов, по подсчетам Гелетухи, более 70 в Украине. Причем два из этих котлов сделаны в режиме ТЭЦ, что позволяет им производить параллельно тепло и энергию. Ранее лузгу подсолнечника считали отходами и выбрасывали, рассказывает эксперт, что приводило к дополнительным транспортным и экологическим издержкам. Сегодня же компании перерабатывают лузгу, потому что это позволяет существенно удешевить процесс и избавиться от экологических рисков. «Использование энергоэффективных технологий позволяет нашей компании экономить природный газ и снижать объем производственных отходов. В результате наша продукция становится более конкурентоспособной», — делился результатами внедрения данной технологии генеральный директора «Креатив Групп» Юрий Давыдов.

Успешно развивается еще одно направление в АПК — сжигание древесной щепы. Этот вид биотоплива используют, в основном, предприятия деревообрабатывающей и лесной промышленности. В Украине работает почти две тысячи таких котлов, детализирует Гелетуха.

По оценкам экспертов, потенциал производства энергии из биомассы в Украине огромный. В 2011 году из биомассы произвели два миллиона тонн условного топлива (у.т.) при общем потреблении энергоресурсов в 180 миллионов тонн у.т. По подсчетам Гелетухи, Украина может производить 30 миллионов тонн у.т. в год, тогда как в лучшие годы страна в общем потребляет 200 миллионов тонн у.т. Энергобаланс 2011 года показал, что эта цифра составила 180 миллионов тонн. Соответственно, 30 миллионов от 180 — это 17%, говорит эксперт. То есть это возможный объем энергии, получаемой из биомассы, поясняет Гелетуха. В ближайшей перспективе — до 2020 года — Украина благодаря биоэнергетике в АПК может заменить 7 миллиардов метров кубических природного газа, прогнозирует он.

Что для этого нужно сделать? Эксперты «Биоэнергетической ассоциации Украины» убеждены — помочь сможет только изменение Закона «О внесении изменений к закону Украины «Об электроэнергетике» №5485-VI от 20.11.2012 года. У них несколько замечаний к нему.

Первое и основное — низкий «зеленый» тариф для биогаза. «До ноября 2012 года в Украине не было стимулов для производства электроэнергии биогаза. Никто не запрещал строить биогазовые установки, но «зеленого тарифа» на такую электроэнергию наравне с другими возобновляемыми источниками (энергия солнца, ветра, воды и из твердой биомассы) не было», — говорит Гелетуха. Однако закон приняли так, что величину «зеленого» тарифа уравняли с показателем тарифа для твердой биомассы. Но объективно строительство биогазовых станций обходится значительно дороже, чем для работы на твердой биомассе. Во всем мире «зеленый» тариф для биогаза на 30—40% выше, рассказывает эксперт, нежели для твердой биомассы. Такая уравниловка в Украине приводит к тому, что проекты по биогазу при таком тарифе будут окупаться за 12—15 лет вместо трех-четырех. «Инвестору это не интересно», — говорит он.

Вторая проблема этого закона — неправильное определение термина «биомасса». В мире биомассой называют продукты и отходы сельского, лесного хозяйства, говорит он, а украинские депутаты пропустили слово «продукты». Соответственно, из-под действия «зеленого» тарифа выпало много видов биомассы. А это важно, потому что сегодня биогаз получают на 70% из силоса кукурузы и на 30% — из навоза. По новому закону получается, продолжает Гелетуха, что навоз — это отход сельского хозяйства, а силос — нет.

Третье замечание — высокие требования к местной составляющей. В законе требуют, чтобы на станции по производству биогаза с 2015 года было не менее 50% украинского оборудования. Однако оно не производится в Украине, говорит Гелетуха. Такое жесткое требование относительно 50% местных составляющих, уверяет он, равноценно остановке полностью сектора и приводит к тому, что производить электроэнергию из биомассы в украинских условиях невыгодно.

В отраслевой ассоциации народным депутатам советуют параллельно выучить европейский опыт развития биоэнергетики. В частности, говорят там, ЕС использует целый набор стимулов: «зеленые» тарифы или сертификаты, компенсация конечному потребителю от 20 до 40% общей стоимости покупки энергосберегающего оборудования для производства чистой энергии; госпрограммы, направленные на развитие альтернативной энергетики и формирование рыночных цен на традиционные энергоресурсы.