Антикоррупционное бюро: задачи и риски

Напомним, на прошлой неделе комиссия завершила собеседования с участниками второго тура конкурса и выбрала четырех, которые теперь должны пройти проверку по закону об очищении власти.

В списке суперфиналистов: народный депутат Украины из Блока Петра Порошенко Виктор Чумак, бывший старший следователь прокуратуры Енакиево Яков Варичев, бывший прокурор Ленинского района Кировограда Артем Сытник, а также экс-глава Государственного комитета Украины по вопросам развития предпринимательства Николай Сирый.

После того, как конкурсная комиссия окончательно определится со своим выбором, три кандидатуры подадут на рассмотрение президенту Украины. Тот, в свою очередь, выберет одного, чью кандидатуру выставит на голосование в парламенте.

Впрочем, во время последнего заседания члены КК выразили обеспокоенность в связи с регистрацией очередного законопроекта, который вносит изменения в закон о НАБУ. В частности, речь шла о законопроекте авторства депутатов Грановского, Мушака (оба от БПП) и Хмиля (Народный Фронт) №2339, который отменяет предельный возраст пребывания лица на должности Директора Национального антикоррупционного бюро.

«Во время нашего первого заседания (где обсуждалась целесообразность работы комиссии над изменениями к закону о Национальном антикоррупционном бюро. — Ред.), я настойчиво говорил, что мы не Верховная Рада и, как комиссия, не должны вмешиваться в решения, которые принимает парламент, — заявил Кесслер. — Тепер я хочу обратиться в Верховную Раду, которая является выражением доверия украинцев и носителем демократических ценностей: вы не конкурсная комиссия. Мы — конкурсная комиссия. Любые попытки вмешаться в действующий процесс (отбор кандидатов на должность директора Бюро — ред.) очень опасны. Изменять правила игры в конце процедуры конкурсного отбора — атака на независимость членов и решений комиссии, которую мы будем отбивать».

Оценить результаты работы КК и рассказать украинцам, что же будет происходить дальше в НАБУ «День» попросил экс-заместителя министра юстиции Грузии Георгия ВАШАДЗЕ, который с октября прошлого года входит в группу экспертов по разработке концепции механизмов деятельности НАБУ.

Наш собеседник — грузинский политик, член парламента Грузии и основатель Фонда инноваций и развития, в пределах которого он активно участвует в антикоррупционных реформах в Украине. С 2005 года Вашадзе активно участвовал в программах Министерства юстиции Грузии и успешно реализовал ряд проектов: введение биометрических паспортов, удостоверений личности, цифровая подпись, личный портал (my.gov.ge), развитие Единого демографического реестра, визуального распознавания данных, ускорение услуг, отдаленные сервисы (онлайн, позвоните по телефону из дома), проект Детские книги и так далее. Все эти программы и проекты имели решающее значение для улучшения качества услуг, а также — эффективной ликвидации коррупции и повышения международного авторитета Грузии.

Будучи заместителем министра юстиции, Вашадзе заботился о создании Общественного сервисного центра (2011). Концепция основывалась на принципе «Все в одном месте». Проект Общественных сервисных центров был признан самой успешной реформой Грузии в 2011 году.

— На днях Конкурсная комиссия по отбору кандидатов на должность директора Антикоррупционного бюро вышла на финишную прямую. Как вы оцениваете результаты ее работы?

— Действительно, очень важно, кто возглавит бюро. С самого начала заявляли, что лучше было бы, чтобы это был человек не из Украины, а особенно не из той системы, которую нужно победить. Удалось ли это? Если честно, учитывая результаты отбора, не знаю. В конкурсе принимали участие и иностранцы... Но их «отсеяли». Я считаю большой ошибкой то, что с самого начала американца «забраковали» из-за возраста (ему — 67 лет).

Но я не хочу сейчас давать какую-то категорическую оценку. Посмотрим еще на результаты спецпроверки.

На мой взгляд, лучше выбрать того человека, у которого нет прямых связей с «системой»...

— Что вы подразумеваете под «системой»? Власть как таковую? Или конкретно правоохранительные структуры? Ведь среди отобранных кандидатов есть парламентарий. Он тоже, по-вашему, в «системе»?

— Я не видел все записи собеседования, потому мне трудно ответить на этот вопрос. Но под «системой» подразумеваю то, что называется организацией и деятельностью власти в Украине.

КАК БУДЕТ РАБОТАТЬ НАБУ ПЕРВЫЕ ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ

— А вы вообще следили за работой КК? Какую оценку ей можете дать?

— Да. Но не «педантично». Наша задача здесь заключалась в наработке методологической базы, которая бы позволила НАБУ эффективно заработать. И мы с этим справились. Подготовили специальный план на первые шесть месяцев, в котором расписали, что должно происходить каждый день, чтобы заработал эффективный механизм раскрытия коррупционных схем в Украине.

Кроме этого, мы консультировались с международными донорскими организациями, каким образом они могут помочь, чтобы борьба с высшей политической коррупцией в Украине заработала и была эффективной.

У нас есть предложение на время, пока будет сформирован штат НАБУ, создать специальную следственную комиссию переходного периода. Ведь люди уже ждут конкретных результатов. А такая комиссия переходного периода позволит продемонстрировать это: покажет дела, а может, и начнет процесс возврата украденных из бюджета Украины денег.

Также мы подготовили поправки к закону о НАБУ, суть которых заключалась в имплементации новых механизмов следствия. Ведь то, что есть сейчас в Украине, очень старое, еще советского образца. Это не следствие, а канцелярская работа.

— Поправки, о которых вы говорите, это те, которые сейчас внесены на рассмотрение ВРУ?

— Нет. Это закон №1660, который уже приняли в парламенте.

— А те поправки, которые предлагают в своем законопроекте №2339 депутаты Грановский, Мурашко (оба от БПП) и Хмель («Народный Фронт»), не меняют предложенный вами механизм функционирования НАБУ?

— Я еще с ними не ознакомился. Но я нормально отношусь к появлению таких предложений. Законотворчество — это непрерывный процесс. Если закон принят, это еще не значит, что его не нужно улучшать. Поэтому новые наработки всегда будут: что нужно изменить и как...

— Но член КК Джованни Кесслер назвал появление этого законопроекта №2339 давлением на работу Комиссии. Ведь депутаты предлагают существенные изменения к критериям относительно кандидата на должность директора НАБУ...

— Учитывая то, что я не знаком с деталями поправок, я не могу сейчас комментировать, хорошие они или плохие.

— Вы сказали, что уже есть план, как будет работать НАБУ первые полгода. Расскажите о нем нашим читателям.

— После того, как будет избран директор НАБУ, должна быть создана временная группа следователей, которая уже начнет следствие. Параллельно будет объявлен конкурс на все вакансии в бюро. Мы предлагаем, чтобы все позиции набирались через открытый пятиэтапный отбор. Первый этап — открытая аппликация. Второй — тестирование на профессиональные знания. Третий — тест на практические навыки. Четвертый этап — психометрические тесты, с помощью которых можно будет сформировать психологический портрет претендента и определить, насколько он готов работать в НАБУ. И последний, пятый этап — непосредственное собеседование. Мы думаем, пройдя через такое «сито», первые 70—100 следователей бюро появятся в конце июня. Потом у них будет шестинедельный тренинговый этап. Мы попросили доноров пригласить международных экспертов, чтобы научить людей новой методологии следствия. Предлагаем обучение по «кейсовой» методологии, которая базируется на работе с конкретными делами. У каждого из «учеников» будет свой индивидуальный «кейс». Кроме того, они будут изучать практику других стран: как там ведут расследование таких же дел, на что нужно тратить больше времени, на что меньше... Сегодня в Украине следствие тратит больше всего времени на бумажную работу. И именно поэтому в прокуратуре имеются дела на 700 «книг». Одно дело — фактически одна комната. Но если ознакомиться со всеми этими материалами, то никаких реальных доказательств там может и не оказаться...

— Какую модель вы предлагаете взять за основу для реформирования следствия в Украине? Кто будет отбирать и обучать кандидатов?

— Для отбора мы предлагаем создать специальную комиссию. Но она нужна лишь на конечном — пятом — этапе. Остальные этапы автоматизированы: написал тест, компьютер тебе показал «цифру», на основе которой ты видишь: прошел ты дальше или нет...

Поскольку комиссия — это «субъективный фактор», то мы предлагаем открыть ее. Еще нужно подумать, кто должен входить в ее состав. Однозначно, что «великие академики» туда не нужны. Наоборот, должны быть практики. Возможно, целесообразно, чтобы это были успешные следователи из разных стран, которые четко могут понять: получится из человека нормальный следователь или нет.

— А кто будет принимать решение о составе этой комиссии?

— Директор НАБУ.

— А что касается тренеров?

— Доноры готовы пригласить тренеров из разных стран: США, ЕС, Гонконга, Сингапура, Грузии... Мы должны максимально привлечь носителей разного опыта.

Мы также рекомендуем, чтобы на первый год работы НАБУ было минимум 10 супервайзеров из разных стран, которые будут работать со следователями. Ведь если учитывать действующий закон о бюро, получается, что будут работать в нем новички. Им нужна будет «опора»...

— А модель, которую вы заложили в основу работы НАБУ?

— Это — американо-британская модель следствия. Она самая эффективная в сфере расследования коррупционных дел. В Америке и губернаторов сажали, и даже президентов... Значит, система работает.

Эта модель базируется на гибких и быстрых механизмах следствия.

В 2004 году мы имплементировали эту методологию в Грузии. Это и помогло нам побороть коррупцию.

Концепция этой модели построена на том, что тот, кто сотрудничает со следствием, получает «скидку». Следователю же это позволяет выйти на более крупные дела. Ведь намного важнее посадить того, кто организовал «схему», а не, например, паспортистку, которая берет взятку за изготовление документа.

В рамках этой модели предусмотрены интересные механизмы конфискации украденного имущества. И поправки, которые мы рекомендовали, уже внесены в Гражданский кодекс Украины. Разумеется, что коррумпированные чиновники украденное на себя не регистрируют. Обычно у них либо водители супербогатые, либо няни... Пока что ВРУ не приняла поправки, которые позволяют привлечь к ответственности физические лица, зато уже приняли норму, которая позволяет конфисковать имущество у «связанных» юридических лиц.

ОБ УЧАСТИИ В КОНКУРСЕ ДАВИДА САКВАРЕЛИДЗЕ

— Участие в конкурсе вашего коллеги Давида Сакварелидзе было тестом для КК на знание и уважение к украинскому законодательству? Он же понимал, что не соответствует требованиям, выписанным в законе о НАБУ?

— Это — спорный вопрос относительно соответствия или не соответствия кандидата. Кто-то здесь говорил, что он не может претендовать на эту должность, потому что был членом парламента Грузии... Но Комиссия избрала кандидата (Виктора ЧУМАКА — Ред.), который является действующим политиком, членом украинского парламента. Кроме того, он еще и набрал наибольшее количество голосов.

Выходит, что для человека, который был политиком в другой стране, сработал этот «механизм отсеивания», а для того, кто непосредственно здесь принимает участие в политическом процессе, — нет. Почему так?

Но пока этот процесс отбора директора НАБУ не закончится, я воздержусь от каких-либо комментариев. Ведь кто-то опять-таки может захотеть трактовать это как некое влияние на процесс с нашей стороны.

Я лично думаю, что Давид был бы хорошим директором НАБУ. Но у него и сейчас не менее важная задача — реформа прокуратуры. У Давида весьма амбициозные планы. Например, он предлагает серьезное сокращение: вместо более 600 районных прокуратур будет 260. Кроме того, все районные прокуроры будут выбираться через открытый конкурс. Это — беспрецедентно для Украины. Ведь то, что мне удалось узнать за эти последние три недели, прокуратура здесь была определенным закрытым клубом. Три университета, которые готовили прокуроров. И чтобы там защитить диплом, ты должен был иметь соответствующее письмо из Генпрокуратуры... Это был клан, попасть в который никто посторонний не мог. Такая же ситуация и в судебной системе...

Я не сторонник переаттестаций. Поэтому советовал бы Украине пойти по тому пути, который прошли мы в Грузии. Во-первых, укрупнить институции — заменить районные межрайонными судами, сократить количество апелляционных судов... Зачем вам 27 апелляционных судов? Как по мне, 5 вполне достаточно. На 100 тысяч украинцев — 27 прокуроров. Это — самый большой показатель в Европе, а может, и в мире. В Германии — три. В Грузии — 5—6...

А после укрупнения есть возможность через открытый конкурс набрать новых нормальных работников.

Интересный нюанс: когда мы с командой презентовали, как будет работать НАБУ, Президент попросил нас, чтобы по такому подходу можно было расставить все правоохранительные органы: кто, что, где и как будет делать...

КТО ОПЛАЧИВАЕТ В УКРАИНЕ РАБОТУ ГРУЗИНСКИХ РЕФОРМАТОРОВ?

— Вы с Давидом Сакварелидзе рассказывали в интервью «Украинской правде», что вас в Украину пригласил глава Администрации Президента Борис Ложкин...

— В этот проект по бюро. Ведь он пригласил и других наших ребят, которые работают в других направлениях.

— Что вам предложил пан Ложкин? Ваше участие в этом проекте полностью финансируется Администрацией Президента: проживание, перелеты, гонорары?

— У нас есть Фонд инноваций развития, который аккумулирует экспертные ресурсы из Грузии. Наши ребята работают в Молдове, Монголии, Албании и в Украине — тоже. Эти люди имеют свои личные контракты с организациями и плюс Фонд имеет контракты. Например, у нас был контракт с UNHCR по регистрации внутренне перемещенных граждан...

Что же касается этого проекта НАБУ, то это была большая просьба со стороны Администрации Президента. Учитывая то, что наши ребята работают здесь в разных проектах, нас спросили, есть ли возможность хотя бы два-три месяца помочь разработать основную имплементацию по НАБУ.

Для этого проекта, который мы сделали за 2,5 месяца, у нас не было отдельного финансирования. Мы использовали свои ресурсы, которые у нас были по другим проектам, для того чтобы помочь Администрации Президента Украины. Наш мандат заканчивается, как только будет избран директор НАБУ. Мы так договаривались...

— А кто будет финансировать обучение, тренеров, о которых вы рассказывали?

— Американские, европейские донорские организации. Например, DFID уже финансирует...

Со стороны доноров, наоборот, есть заинтересованность, чтобы наша команда продолжила работу. Посмотрим. Если у нас будет время и интерес к работе, возможно, мы и продолжим...

В Украине сегодня нет проблемы с донорскими программами. Беда в том, чтобы достичь каких-то конкретных результатов. С нами международные доноры рады сотрудничать, потому что мы показали результат...

— Я уверена: есть и украинские «доноры», которые тоже рады с вами сотрудничать, чтобы вы показали тот результат, который им нужен. Я говорю об олигархах, которые не заинтересованы в изменении системы. Как с ними сотрудничаете?

— Мы предлагали Администрации Президента создать какой-то Фонд реформ. Если кто-то из украинских бизнесменов открыто захочет его профинансировать, то почему бы ему это не делать. Почему-то и у нас в Грузии тоже так было, мы закрываем те процессы, которые не нужно закрывать. Если кто-то готов открыто финансировать какие-то перемены, давайте дадим ему механизм, как это делать.

Например, наша команда помогла разработать систему электронных торгов. Собрались разные компании, которым мы объяснили, что нет потребности между собой воевать за эксклюзивную электронную площадку, вот механизм, который позволяет вам работать вместе, не платить никому никаких взяток... Предложение им понравилось. Они все скинулись по семь тысяч долларов, заказали у Львовской ІТ-компании программное обеспечение для электронных тендеров. И сейчас она уже работает в тестовом режиме. Поэтому я за такой открытый вариант финансирования проекта по реформе правоохранительной системы тоже...

Но если сейчас к нам придет кто-то, кто скажет: «Лоббируйте, чтобы мы имели эксклюзивные права», то мы скажем: «Вы не туда попали. Мы так не работаем». Я не могу врать ни украинцам, ни самому себе. У нас есть пять принципов, по которым мы определяем: беремся мы за проект или нет.

— Что это за принципы?

— Первый — дерегуляция: мало функций у государства. Второй — дебюрократизация: функции государства должны быть очень просты. Третий — деконцентрация: мы против создания структур с большим набором полномочий. Четвертый — демонополизация: не должно существовать монопольных функций, без конкуренции система не работает. Пятый — децентрализация: спустить много функций сверху на места.

Но мы, например, против децентрализации прямо сейчас. Ведь если просто спустить на места все те функции, которые имеются сейчас у центральной власти, это создаст новую проблему. Образуются на местах маленькие «анклавы» с чрезвычайными полномочиями: будет контролировать местный «князь» всю жизнь людей — от рождения вплоть до смерти: регистрация брака — у него, имущества — у него, санэпидемстанцию он контролирует, пожарников — он и так далее. Поэтому мы убеждены, что только после того, как в Украине параллельно пройдут те четыре «фазы», о которых я сказал, можно будет децентрализовывать «то», что остается. Иначе институт местного самоуправления станет рычагом в руках олигархов, которые будут ставить своих людей...