Кредитование от безысходности,

До самого последнего времени валютный курс был главной головной болью украинских властей. Именно с задачей удержания курса любой ценой так или иначе было связано все, что происходило в финансовой сфере Украины — дефицит гривни, рост бюджетной задолженности, прекращение банковского кредитования предприятий. «Мягко говоря, это были отчаянные меры», — подытожил прожитое председатель правления Нацбанка Виктор Ющенко.

Но вот Рубикон перейден, валютный рынок чуть-чуть стабилизировался, и МВФ благословил правительство на новые свершения очередным кредитом. Реакция властей была незамедлительной. «Сейчас уже есть возможность говорить о том, что политику такого типа можно немного ослабить. Международная поддержка достигнута, динамика возвращения валютных поступлений в Украину несколько превышает наши ожидания — эти два компонента валютного рынка говорят о том, что формирование предложения валюты идет оптимистическими темпами, — сказал на прошлой неделе журналистам глава Нацбанка. — Национальный банк может смягчить монетарное давление на курс гривни, в частности, незначительно снизить учетную ставку и уменьшить резервные требования к банкам».

Вполне логично, что, покончив с одной «вечной» проблемой, внимание тут же переключили на другую. На встрече с членами правления Национального банка Украины, руководителями крупнейших коммерческих банков, представителями правительства Президент Л.Кучма заявил, что, если в ближайшее время не будет найден механизм привлечения банковских кредитов в реальную экономику, Украину ждет «катастрофа». К примеру, в феврале ставка кредитования повысилась с 55,2% до 58% при уровне инфляции в феврале 0,9%, а с начала года — 2,5%. Леонид Кучма также сообщил, что из-за падения курса гривни цена на товары производственного назначения выросла на 35,3%, а объем кредитования сократился более чем на 20%, при этом цена кредитов выросла на 47,7%.

Интересно, что согласно выводам Немецкой консультативной группы заложенная в программу МВФ двуединая задача контроля валютного курса и денежной массы (влияющей на уровень кредитных ставок) является неразрешимой. Попросту говоря, концентрируясь на защите валюты, Нацбанк теряет гибкость в проведении монетарной политики и не может существенно влиять на уровень номинальных процентных ставок. Впрочем, Нацбанк это прекрасно понимает и сам. Виктор Ющенко подчеркивает: «Снижение процентной ставки — это политический шаг в направлении того, что цена на деньги может падать, они могут стать более доступными экономике».

Но от чего же тогда зависит цена кредитов для реального сектора? Ведь, зная источник проблем, можно бороться с причинами, а не со следствиями, тем более политическими методами. Общепризнанно, что хозяйственные ресурсы любого общества всегда ограничены, и увеличить запас вещественного капитала можно лишь, отказавшись от части сиюминутного потребления. Иными словами, люди, отважившиеся отказаться от каких-то благ сегодня, ожидают, что через некоторое время они получат больше, чем можно потребить сейчас. И получается, что величина процентной ставки — это просто цена времени, определяемая на рынке, где нынешние блага обмениваются на будущие. Собственно в этом и состоит суть кредитного рынка.

Обычно специалисты называют две основные причины завышения кредитных ставок — высокую долю госзаимствований, отвлекающую деньги из сферы производства, и высокую степень производственного риска. Однако этими причинами дело не ограничивается. Во-первых, еще со времен советской экономики для основной массы населения мотив накопления средств для инвестирования практически не существовал. Деньги копили для дорогих покупок, но не вкладывали их в предприятия или ценные бумаги с целью увеличить будущее потребление. Теперь эти люди, столкнувшись с необходимостью принимать управленческие решения, по привычке предпочитают текущее потребление в ущерб накоплению общественного капитала.

Во-вторых, накоплению средств препятствует действующая у нас система отношений собственности. На приватизированных предприятиях кроме акционеров существует множество экономических субъектов, которые имеют право вмешиваться в деятельность предприятия и получать от него доходы (законные и незаконные). Всевозможные регулирующие инстанции, начиная с местных администраций, налоговых инспекций и заканчивая службами санитарного, пожарного и прочего надзора, фактически стали «совладельцами» предприятий. И именно в этом качестве они стремятся как можно быстрее, пока этого не сделали другие, изъять из предприятия ресурс. В результате никто, даже юридический собственник, не заинтересован в увеличении капитала предприятия, но все увлечены по возможности быстрым его проеданием.

В-третьих, действующая налоговая система стимулирует не реинвестирование прибыли, а ее «неполучение». Более того, система выстроена так, что она стремится выбрать с предприятия все деньги еще до момента подсчета реальной прибыли. Так что в этом плане вопрос о накоплении вообще не стоит.

Можно ли выбраться из этого инвестиционного кризиса? Опыт показывает, что многие страны успешно решили эту проблему. Правда, при одном условии: они хотели ее решить. А что же происходит у нас? В конце прошлого года в Украине шла большая дискуссия о том, кому будет направляться кредитная эмиссия Нацбанка. Вначале хотели дать деньги банкам, чтобы те рефинансировали их в реальный сектор. В итоге вся дополнительная эмиссия идет правительству — на проедание.

Правда, на прошлой неделе появились некоторые признаки того, что правительство готово немного «оздоровить» деловой климат в Украине. Речь идет о том, что правительство наконец-то решилось пойти не только на некоторое ущемление интересов опекаемых им «прожигателей» ресурсов, но и, возможно, даже ограничение аппетитов самозванных «совладельцев» предприятий. В частности, законопроект «О порядке принудительного погашения задолженности перед бюджетом и государственными целевыми фондами» предусматривает отмену бесспорного взыскания и безакцептного списания средств со счетов предприятий, за исключением бесспорного списания по решению суда; снятие ограничений на пользование расчетными счетами с одновременным и резким усилением имущественной ответственности предприятий за неплатежи. В начале апреля планируется направить в парламент Налоговый кодекс, снизив НДС с 20% до 15%, а налог на прибыль — с 30% до 20%. Еще один подготовленный законопроект предусматривает снижение ставки госпошлины за подачу исковых заявлений по взиманию с предприятий-должников сумм просроченной задолженности и упрощение процедуры возбуждения судебных разбирательств. Также планируется сократить срок исковой давности по взиманию сумм просроченной задолженности с трех до одного года.

Удастся ли правительству осуществить все запланированное и действительно ли оно к этому стремится — участники кредитного торга с ответом не задержатся. Кстати, еще неделю назад цена доверия составляла 120% годовых, что вдвое превышало так называемую «еще не политическую» цену НБУ.