«В экономике основное – не навредить»

Данные социологических исследований показывают, что украинцы больше всего хотят безопасности и чувства стабильности в государстве. Только в течение последних 10 лет украинцы пережили два экономических кризиса, которые ощутимо ударили по уровню жизни. Однако в последние годы начался постепенный экономический рост. Как он отразился на уровне жизни граждан, в частности, на таком чувствительном показателе, как уровень бедности? Ведь, по данным международных рейтингов, Украина занимает 62-рое место из 71       по уровню жизни. Об этом «День» беседует с кандидатом экономических наук, заведующей отделом уровня жизни населения Института демографии и социальных исследований им. М.В. Птухи НАНУ Людмилой ЧЕРЕНЬКО.

— Людмила Николаевна, как вы оцениваете сегодняшний уровень жизни украинцев, в частности, уровень бедности?

— Основная наша проблема в том, что тот официальный прожиточный минимум, который закладывается в бюджет, намного ниже рассчитанного прожиточного минимума в фактических ценах рынка. То есть если мы даже возьмем перечень товаров и услуг из потребительской корзины и умножим на цены Госстата, которые они предоставляют Минсоцу ежемесячно, то увидим, что он почти вдвое превышает официально утвержденный размер прожиточного минимума. Соответственно, и уровень бедности, если мы берем за предел прожиточный минимум — официальную цифру — очень мал, мы будем иметь очень малые масштабы бедности.

Возьмем свежие данные за 2018 год. Если мы берем официальный прожиточный минимум, среднегодовой размер которого составлял 1745 гривен, тогда у нас — только 1,3% бедных (в рамках статистической погрешности), людей, которые живут за пределами утвержденного прожиточного минимума.

Если же мы берем прожиточный минимум в ценах рынка, а это будет 3263 гривни (среднее значение 2018 года), тогда мы получаем — 27,6%. 27,6% — это уровень бедности по доходам, и 42,3% — по расходам. Это — абсолютно другие значения, и понятно, мы имеем очень большой процент людей, которые не могут обеспечить себе потребительскую корзину. Его нельзя назвать минимальным, если даже сравнивать его с корзинами Казахстана и России, когда они там были, то наш — намного больше, он уже приближается к какому-то среднему нормативу, а не к минимальному. Но факт есть факт: этот прожиточный минимум, если его брать честно в фактических ценах рынка, у нас треть населения недопотребляет.

— Впрочем, в последние годы экономика Украины показывала рост ВВП на 2-3%.

— В 2015 году мы получили двукратное увеличение уровня бедности по фактическому прожиточному минимуму, в фактических ценах. Потом ситуация стабилизировалась: так, в 2016-ом и в 2017 годах мы увидели существенное снижение показателя бедности. В первую очередь мы это связываем с двукратным повышением минимальной заработной платы. Ведь если мы берем уровень бедности по показателю доходов, то в 2016 году он был 51%, в 2017 году — уже менее 35%. Начала улучшаться ситуация с покупательной способностью граждан. То есть за один год произошло такое снижение. Это был очень большой прорыв. На 90% — это заслуга увеличения минимальной зарплаты.

В 2018 году позитивная тенденция была еще более ощутима: показатель бедности снизился до 26,7%. Это уже, кроме повышенной минимальной зарплаты, начали работать и другие факторы. Связанные с уровнем роста ВВП, повышением уровня жизни и тому подобное.

— Какие действия нового правительства могут влиять на снижение или рост уровня бедности в следующие годы? Как вы оцениваете действия нового правительства относительно стратегии преодоления бедности?  Ведь на снижение уровня жизни в 2015 году повлияла война. Сейчас неизвестно — будем воевать или нет. Этот фактор будет влиять на благосостояние граждан?

— Трудно говорить о широком спектре факторов — они все влияют. Другое дело — прямо или опосредствовано, мгновенно или с задержкой во времени. Конечно, все очень связано. Больше всего меня волнует то, что в планах правительства на следующий год (по крайней мере то, что я видела на сегодня) нет задачи повысить минимальную заработную плату. В таком случае она фактически будет индексироваться. И, к сожалению, ситуация вернется опять та же — когда гражданам станет невыгодно работать. Тогда население будет жить на социальный трансфер. Для экономики это       — очень опасная ситуация. И заходить в нее второй раз, когда мы только начали из нее выходить, по меньшей мере неразумно.

— Известно, что наивысший уровень бедности — в сельских регионах. Менее чем через год правительство обещает открыть рынок земли. По вашему мнению, это как-то повлияет на благосостояние граждан, в частности, селян?

— Это — запоздалое решение, земельную реформу следовало делать раньше. Я являюсь сторонником снятия моратория на продажу земли и считаю, что рынок земли должен быть, если мы — цивилизованная страна. Но то, что есть сегодня, — это не цивилизованный путь, когда, в принципе, участки земли де-факто проданы. Кто хотел, тот продал, а те паи, которые сдаются в аренду, — это чрезвычайно неэффективно и нецивилизованно. Конечно, мораторий нужно снимать и вводить рынок земли. Другое дело — насколько это будет сделано качественно, профессионально и чтобы не навредить.

В экономике — как в медицине: основное — не навредить. Если мы говорим о коротких влияниях, мгновенных, то, конечно, позитивное влияние на жизнь селян земельной реформы будет выражаться в том, что аренда паев однозначно вырастет. Те, кто сдавал свою землю в аренду, мгновенно выиграют, почувствуют это в первый же год. Относительно отдаленных перспектив, то все будет зависеть от того, как это будет делаться  — насколько квалифицированно.