Влад РЯШИН: «Оптимистический вариант развития украинского ТВ еще возможен»

— В этом сезоне большинство украинских телеканалов определило для себя новую философию вещания. Что в этом отношении можно сказать об «Интере»?

— Я бы не говорил о новой философии. А вот о тенденциях могу сказать. В связи с бурным ростом рекламного рынка в России, увеличивающимся его объемом, а также в силу ментальной близости российского продукта нашему зрителю влияние российских телекомпаний на украинский рынок в последние годы значительно возрастает. И украинские телекомпании при подготовке к новому сезону, планируя собственные новые проекты, определенные надежды возлагали и на продукт, покупаемый в России или производимый вместе с ней. Тенденция же такова, что российские партнеры для телекомпаний Украины становятся важнее, чем партнеры из других стран. Российские производители сегодня могут позволить себе инвестировать в качество создаваемого продукта очень приличные деньги, украинским компаниям трудно угнаться за ними.

Приведу простой пример. Если в России затраты на телевизионную рекламу составляют сегодня около семи- восьми долларов в год на человека, то в Украине этот показатель — в районе двух долларов. Отсюда может быть два вывода. Либо украинец живет в четыре раза хуже россиянина (что маловероятно), либо существуют определенные проблемы на рынке.

Дело в том, что в законодательстве есть ряд позиций, ограничивающих возможности рекламодателя инвестировать деньги в телевизионную рекламу. Во-первых, это норма, не позволяющая телекомпаниям прерывать рекламой фильмы, а во-вторых — запрет на рекламу алкоголя и табака в эфире. Не торопитесь называть меня антиморалистом. Давайте разберемся. В результате запрета на прерывание фильмов рекламные блоки, которые идут до и после кинокартины, увеличиваются до 7-8, а то и до 12-13 минут, если говорить о соблюдении законодательства (согласно ст. 12 Закона Украины «О рекламе», время вещания, отведенное на рекламу, не может превышать 15 процентов на каждый час вещания, или 9 минут в час; соответственно, рекламный блок, показанный, например, после полуторачасового фильма, может составлять 13,5 минуты, захватив часть времени, отведенного на рекламу, от следующего часа. — Ред. ). Понятно, зритель не выдержит такого объема рекламы и начнет переключать каналы. Но ведь никто не покупает минуты рекламы. Покупаются пункты рейтинга. При переключении же зрителя с канала на канал рейтинг падает. И если, допустим, рейтинг на рекламном блоке по сравнению с кинофильмом упал в три раза, мы должны этот блок разместить в эфире еще трижды для того, чтобы получить то количество пунктов, за которое заплатил рекламодатель. Хотя, если бы мы прервали, имея такое право, картину рекламой на две-три минуты трижды на протяжении ее демонстрации, итоговое количество этой рекламы было бы меньше. Сейчас же выходит так: чем продолжительнее рекламные блоки, тем ниже их рейтинг. Чем ниже их рейтинг, тем больше необходимо разместить рекламы, повторить ее и, соответственно, тем больше рекламных блоков. Чем больше рекламных блоков и чем продолжительнее они, тем ниже их рейтинг. И тем больше рекламы в следующем рекламном блоке. Замкнутый круг. В результате на сегодняшний день на всех национальных и сетевых телеканалах — стопроцентное заполнение рекламой. У рекламодателя деньги есть, но нет времени у каналов. Мы ограничены законом, у нас есть лишь 9 минут в час для рекламы. Нам негде ее размещать! Выходит, ограничиваем приток средств на телерынок. Хотя во всех странах Европы разрешено прерывать фильмы рекламой (при том, разумеется, что есть регламент — четкий и жесткий).

Неутешительная картина и с рекламой алкоголя. В Украине на ТВ она запрещена. При этом биг-борды «про это» стоят возле школ, ученики видят такую рекламу в газетах и журналах. В конце концов, алкогольные напитки с самого утра, а то и двадцать четыре часа в сутки, продаются. Если уж мы ратуем за мораль общества, то почему бы не установить сухой закон, как это уже было. Понятно, это глупость. Но почему же тогда в этой отрасли ратуют за мораль, а во всех остальных — нет? Мы вовсе не отстаиваем неограниченную рекламу алкогольных напитков, а говорим о жестком регламенте. Как это делается, например, в некоторых странах, где реклама алкоголя на ТВ разрешена после 22 часов, когда дети уже спят. Кроме того, на нее вводится налог, средства от сбора которого направляются на финансирование социальной рекламы на тех же телеканалах (в том числе — и антиалкогольной). Или эти деньги тратятся на создание кинофильмов, рекламирующих идеологию государства. То есть пути, как все делать цивилизованно и правильно, есть.

Еще одна проблема — непринятие на протяжении долгого времени закона о кабельном ТВ и несоблюдение норм действующего законодательства, касающихся вещания иностранных компаний. Мы ведь работаем уже на цивилизованном рынке, должны придерживаться определенного цикла. Скажем, премьера фильма сначала проходит в кинотеатре, потом появляются DVD, видеокассеты и только затем, через год после премьеры в кинотеатрах, картину может купить телекомпания и легально показать ее своим зрителям. Но если зритель имеет возможность посмотреть в кабельной сети какую-то совершенно «левую» пиратскую компанию и увидеть там фильм, закрытый к показу по ТВ во всем мире, а затем мы через год стартуем с этим же продуктом... Проблема отсутствия контроля за соблюдением авторских прав также существенно ограничивает рост рынка. Я уже не говорю об информационной защите государства. К счастью, среди кабельщиков есть и нормальные, порядочные люди, которые понимают, что отрасль должна развиваться цивилизованно.

Вот это и есть те проблемы, которые сформировали существующие на сегодняшний день тенденции. Правда, они не заставили нас опустить руки. Дальше так жить невозможно. Либо согласимся с тем, что станем придатком в чужом информационном пространстве и будем иметь один-два национальных канала. Либо, если собираемся говорить о неком собственном ТВ (причем, потенциал есть), должны «бить в колокола» и говорить о необходимости внесения изменений в законодательство. При нормальном регулировании рынка его объем может быть значительно большим. И, естественно, не сидеть, сложа руки, а стараться выходить на международный рынок (на тот же российский, поскольку производимый нами продукт в большей степени пригоден для него). И пытаться быть интересными зарубежным партнерам, производить меньше, но качественнее, объединять бюджеты в совместное производство и таким образом сохранять еще и кадры, и технологии, и вообще — возможность называться украинским телеканалом.

— Выходит, что говорить об увеличении доли продукта собственного производства на данный момент вообще не приходится?

— Не могу сказать, что ничего не делается в этой области. Но если на законодательном уровне не будет создано условий для роста украинского рынка телевизионной рекламы, то, безусловно... Ведь что такое рекламный рынок? Сейчас это единственный источник инвестиций в производство телепродукта. Государство, финансируя Первый национальный канал, к сожалению, не может выделять даже для него одного необходимые средства из собственного бюджета. Все созданные за последние годы и, надеюсь, любимые зрителями каналы — «Интер», «1+1», СТБ, «Новый», ICTV — частные, из бюджета не получающие ни единой копейки и, соответственно, производящие телепродукт только за счет рекламных поступлений. А чем меньше объем рынка, тем меньше возможностей пригласить серьезных специалистов, купить новую технологию, вложить деньги в то или иное количество сериалов. И снова парадокс: мы, будучи вынуждены покупать телепродукт в России, показывая его украинскому зрителю, заявляем планку, ниже которой не можем опускаться. То есть, имея меньший бюджет, не можем делать хуже. Для чего должны... тратить точно такие же деньги на изготовление одного эпизода сериала или шоу. Значит, сделаем меньше. А создавая меньше, необходимо чем-то «закрывать» эфир. Соответственно, докупать. Где? Да в той же России. Вот и ответ на ваш вопрос — да, доля национального продукта при таком раскладе будет уменьшаться. И это, кстати, демонстрирует нынешний сезон. Так называемое совместное производство по сути является одной из форм экспансии российских телекомпаний и одним из способов выкрутиться из ситуации для телекомпаний украинских.

Должен сказать, что пример Александра Роднянского, который, как известно, уехал в Российскую Федерацию не один, а с частью команды, — очень тревожный симптом. Мы помним, куда уезжали лучшие специалисты еще при Советском Союзе. В «столицу нашей великой родины — город Москву». В последние годы, когда украинское ТВ, действительно, бурно развивалось, мы сумели удержать людей, смогли создать кадры, начавшие делать качественный продукт. Но если ситуация будет складываться так и в дальнейшем — начнется отток специалистов из страны. Отъезд Роднянского — первый звонок.

— И на данный момент все зависит от законодателей?

— Да. Телеканалы не могут нарушать закон. Я имею в виду соблюдение целого ряда позиций. Ситуация очень опасная для будущего страны, если она стремится быть действительно самостоятельной, независимой, а не частью чего-то большего. Существуют различные способы изменить положение дел. В России, например, в начале 90-х ситуация с кинопроизводством была ненамного лучше нашей. Однако на определенное время производителям кинопродукции были предоставлены налоговые льготы. Срок истек, льготы прекратились, но индустрия уже окрепла, встала на ноги, научилась делать качественный продукт, который продается за рубеж, в том числе, и в Украину. Это выгодно не только финансово, но и идеологически. Ведь зрители смотрят на российских «ментов», судей, спецназовцев. Есть и другие схемы, надо их изучать, обсуждать и принимать. А у нас стало модным говорить о защите нравственности, морали, о том, что телекомпании нарушают закон —пропагандируют насилие, нездоровый образ жизни и т.д. Тема модная и беспроигрышная.

— Да, но с другой стороны, экономические аспекты проблемы морали не отменяют.

— Естественно. Но экономические инструменты, при помощи которых государство могло бы эти самые нравственность и мораль защищать, не созданы. Вот в чем дело. Те люди, так беспокоящиеся о морали, нравственности и т.д., лучше бы изучили зарубежный опыт, разработали поправки, схемы, позволившие бы ожить украинскому кинематографу, привлечь дополнительные средства в бюджеты украинских телекомпаний. Средства, которые были бы потрачены на дополнительное производство сериалов, художественных фильмов, программ на украинском языке, которые бы продавались в другие страны, в том числе — в Россию, таким образом промотируя страну, укрепляя ее позитивный имидж в мире.

— Если говорить о нынешнем программном наполнении, прежде всего о так называемых социально значимых проектах, то для украинского ТВ, например, не особо характерно желание осмыслить значимые события новейшей истории. «Интер» как-то будет стараться переломить ситуацию в этом отношении?

— А мы начали преломлять ситуацию. Запустили цикл документальных спецпроектов Константина Стогния. Уже вышли в эфир фильмы и об уникальном подразделении подводных пловцов, и о влиянии на судьбу как России, так и Украины, гибели Столыпина. Есть в рамках этого цикла целый ряд проектов по самой новейшей истории (то, о чем вы говорите). Получили несколько предложений от МВД и от пресс-службы СБУ о предоставлении некоторых материалов, в том числе и по новейшей истории, которые могли бы быть интересны и показали бы зрителям действительно неизвестные страницы этой самой истории. Такие проекты планируются.

Или, допустим, документально- публицистический сериал «На линии огня», где хотим показать, как живут люди по ту и другую сторону баррикад в конкретной горячей точке мира. Он очень затратный, сложный, но идеологически важный, имиджевый для канала. Кстати, этот проект приобрело у нас ОРТ.

— Что вы все-таки думаете о перспективах современного украинского ТВ в целом?

— Надеюсь на то, что у политических деятелей хватит мудрости посмотреть на ситуацию с ТВ не только в контексте того, кому принадлежит тот или иной канал, кого показывают больше. Если заниматься этими дрязгами и разборками, то, подчеркиваю, каналов может не остаться вообще, нечего будет делить. Хочется верить, что все-таки будут произведены изменения в законодательстве, которые дадут новый толчок развитию украинского ТВ, производству украинского теле- и кинопродукта. Моя же главная надежда заключается в том, что сумеем не растерять накопленный кадровый потенциал. А не растеряв его, сумеем приумножить. Если же при этом будут созданы нормальные экономические условия (предпосылки есть), то выиграют все — и украинские каналы, и украинский зритель, и государство, получая дополнительные налоги в казну, и люди, которые смогут по окончании институтов, университетов приходить на новые рабочие места, а не думать о том, в какую страну ехать и где себя продать. В Украине сейчас та ситуация, когда оптимистический вариант развития отечественного ТВ еще возможен. А делать телевизионные сериалы, документальные фильмы, публицистику, аналитику, новости в нашей стране уже умеют — есть достаточное количество профессионалов. И поэтому я, конечно же, надеюсь на то, что все-таки удельный вес украинского телепроизводства на своей территории будет расти, на то, что мы будем развиваться быстрее, нежели развиваемся сегодня — и в творческом, и в технологическом плане. И в связи с этим мы «бьем в колокола»: обращаемся к профильному комитету Верховной Рады, к Нацсовету по вопросам телевидения и радиовещания — говорим о том, что необходимо законодательное вмешательство в эту ситуацию.